Блондинки в шоколаде, или Психология Барби - Биркитт Ирина (читать книги регистрация TXT) 📗
В ресторане веселье шло полным ходом. Представитель спонсора был изрядно пьян и любезничал с барышнями, называя их «птички мои». Что-то мне подсказывало, что про своих птичек и прямые рабочие обязанности он вспомнит нескоро.
Ко мне подошел водитель Кати и протянул свой мобильный:
– Вас Катерина спрашивает…
Оказалось, что у Ярика поднялась температура, и Кате нужно было срочно отправить водителя в аптеку. Она предложила, чтобы водитель сначала отвез меня домой, но я предпочла остаться.
– Белла, пусть водитель отвезет тебя, – настаивала Катя. В последнее время она страдала излишней мнительностью, и я заверила ее, что со мной все будет в порядке.
Водитель уехал, и я вернулась в зал «для мальчиков». Наличие бесплатного алкоголя гарантировало присутствие гостей еще на протяжении часов двух. Тут же был почти весь состав «девчачьей» половины. Я не нашла ничего лучше, как пригласить оставшихся гостей на «мальчиковую» сторону и дать сигнал официантам, чтобы выносили торт.
Около двенадцати я вышла на улицу, проглотила немного морозного воздуха и поняла, что страшно не хочу домой. Подсвеченные уличными фонарями снежные хлопья плавно опускались на землю. Внутри меня все ликовало: теперь никакой работы – только Новый год и разного рода праздничные приятности. Это стоило отметить.
Я пошла по бульварам в сторону Пушкинской площади. Несмотря на поздний час, на дорогах было много машин и… лошадей. Ума не приложу, откуда берутся эти лошади в столь поздний час на центральных улицах Москвы, но лично я уже к ним привыкла. Девушки-наездницы просят у прохожих деньги на корм лошадкам. Перепадает ли что-то лошадям, история умалчивает, но будь этот бизнес невыгодным, эти девушки давно исчезли бы с улиц города. Своеобразный зоорэкет.
Улыбаясь своим мыслям, я вошла в бар «30/7». У входа стоял парень и довольно громким, противным голосом материл невидимого телефонного собеседника. Мне повезло найти свободное место у барной стойки. Виски со льдом и сигарета были той компанией, о которой я мечтала с момента судьбоустройства птиц. Конечно, можно было обратиться за помощью к Машке или, на худой конец, отправить птиц к Кате. Но что-то мне подсказывало, что беременным птицы без надобности, а Машинская и так взяла шефство над Наташей, которую пожалела-то я. Старушек же птички будут радовать долгими зимними вечерами, как говорится.
Тут бармен поставил передо мной бокал с шампанским.
– Я ничего такого не заказывала.
– Это вам комплимент от мужчины, – ответил бармен и неопределенно мотнул головой в сторону.
– Хороша же я буду, если после виски выпью шампанского.
Бармен только улыбнулся и стал готовить напиток для следующего посетителя. Когда я заказала вторую порцию виски, рядом со мной материализовался матерщинник, которого я встретила у входа.
– Чего не пьешь мой подарок? – в
своей брутальной манере спросил мужчина.
– Виски с шампанским – смерть для печени, – ответила я и стала изучать незнакомца.
– Типа шутишь? Ага, а шампанское с кокаином – смерть для мозга, – ответил незнакомец и отпил из бокала, который предназначался для меня.
Он был неопределенного возраста, низкорослый, с уже наметившимся брюшком. На носу у него красовалась черная пластмассовая оправа, из-под которой на меня смотрели хитрые глазки.
– Щас, подожди, – сказал мой новый знакомый и достал из правого кармана пиджака телефон.
Это была старенькая «Нокия». Он потряс ее, постучал пальцем по экрану и, рассмотрев что-то на дисплее, удовлетворенно хмыкнул и отправил телефон обратно в карман. Потом достал из левого внутреннего кармана золотую плоскую «Моторолу» и изящным жестом распахнул крышку. Глянув на экран этой трубки, он недовольно поморщился и поспешил ее убрать. Затем настал черед правого внутреннего кармана —
в нем жил «Сони-Эриксон». В левом кармане у матерщинника лежали две крохотные ракушки-«Моторолы», которые в его большой ладони смотрелись так же нелепо, как и вообще все эти манипуляции с сотовыми телефонами.
– Видишь, бабы, – парень кивнул в строну столика, рядом с которым стояли две девушки, – поехали с нами ко мне на хату. У меня хата на Рождественке – повеселимся.
– Спасибо, – сказала я, – но у меня другие планы.
– Тогда поехали в «Лямбду», – не унимался парень, – у меня там друзья в випе гуляют.
Про себя я подумала: «Уж тогда лучше на Рождественку», но вслух произнесла:
– Нет, дорогой. Оргии у меня сегодня в планах не было. – Я допила виски и поднялась со стула.
– Ой, нет, не уходи. Ты клевая, я хочу с тобой дружить. Меня Руслан зовут.
– Ага, а меня – Людмила, – сказала я и направилась в гардероб.
Руслан поплелся за мной, по дороге делая попытки обнять меня за талию.
Нас настигла одна из спутниц Руслана и буквально оттащила его в сторону. Барышня пыталась угомонить любвеобильного спутника, но на все ее уговоры ответом было визгливое: «Молчать, дура!»
В моей сумке завибрировал мобильный. На дисплее высветился номер Машки, который я стерла из памяти телефона, но прекрасно помнила наизусть. Я ответила. В трубке раздался голос Стеллы. Из-за музыки и шума ничего нельзя было разобрать, было понятно только, что Машкина домработница в истерике. Чтобы хоть что-то расслышать, я пошла к выходу. Декабрьская ночь отчего-то уже не казалась такой приятной, а ледяной ветер мгновенно прохватил через тонкую одежду. То, что я услышала от Стеллы, не шло ни в какое сравнение с этими малоприятными ощущениями: скулящим голосом она сказала мне, что Машка умерла. Я нажала на кнопку отбоя и только тут увидела, что у меня
19 пропущенных вызовов.
Осознавать страшную правду я начала с того момента, когда увидела скрюченное Машкино тело на полу в ванной комнате. Время стало как будто притормаживаться, а я сама словно погрузилась в мутное варево, которое помешивала невидимая рука. Из-за этого заторможенного времени у меня была возможность рассмотреть каждую деталь происходившего вокруг. Мне была противна цепляющаяся за мои руки Стелла. Меня раздражали ухмыляющиеся милиционеры и бездушные врачи труповозки. Или и не врачи они вовсе. Мне было уже все равно, когда Трой вызвал «скорую», и мне что-то укололи. Хотя откуда взялся Трой?!
27
Где-то между сном и явью есть такой миг, когда ты уже находишься в настоящем, но толком не понимаешь, кто ты. Как я ни пыталась остаться в этом мгновении – пришлось проснуться. Сначала вернулось ощущение того, что у меня есть тело, потом всплыла мысль, от которой мне не удалось бы отвертеться, – вчера умерла моя лучшая подруга. Трой сидел в Машкином кресле и что-то делал с ее компьютером.
– Какой у нее может быть пароль?
Надо было что-то сказать, но пересохший язык намертво прилип к небу.
«Три единицы, хотя, может, четыре», – почему-то всплыло в уме, но я предпочла промолчать и опять уснуть.
За дни, которые прошли до похорон, я задала себе сто тысяч вопросов. От «почему?» я плавно перешла к «за что?», а потом утонула в бесконечных «если бы…». Если бы мы не поссорились и я была рядом… Если бы я поехала после презентации домой… Если бы не оставила мобильный в сумке… Эти «если бы» причудливо сплетались, и я без конца моделировала ситуацию, в которой Машка оставалась жива.
За день до похорон я приехала в «Лямбду», которая смотрелась непривычно без танцующей толпы. Лампы верхнего освещения обнажали фальшивую позолоту балконов, а горький запах сигаретного дыма, перемешанный с запахами моющих средств, вызывал легкую дурноту. У лифта меня встретил Трой. Мы поднялись в уже знакомую комнату.
– Миши нет в городе, если тебе интересно. Следователь закрывает дело за отсутствием состава преступления. Но сначала я хотел бы тебе еще кое-что показать, – он развернул ко мне Машкин ноутбук и открыл страницу какого-то Интернет-ресурса.
Это был Машкин дневник. На страницах «Живого Журнала» была живая Машка. «Живой Журнал» мертвой подруги. Ее мысли, заметки, шутки и комментарии виртуальных друзей. Последней записью было: «Speed forever! Я все поняла – жить надо на скорости!!! На БОЛЬШОЙ скорости!!!»
