Лишенная детства - Вале Морган (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
И все же однажды премия за самый лучший маскарадный костюм досталась не мне.
В тот год я попросила маму сшить мне наряд к Хеллоуину. Я хотела перевоплотиться в Сатану, самого что ни на есть настоящего. Маме идея понравилась, тем более что этот костюм как нельзя лучше отражал мой нрав, к этому времени проявившийся во всей красе. Она не покладая рук работала, чтобы сделать из меня хорошенького дьяволенка: кроваво-красное трико, маленькие вилы в руке, заостренные ушки, змеиный хвостик… И вот в назначенный день я появляюсь на городской площади, горделивая, как сам Сатана, и приступаю к поискам своей подружки Лоры, перед которой хочу похвастаться своим великолепным костюмом. Но ее нигде не видно. Я расстраиваюсь, я бегаю взад и вперед, я даже иду к ней домой и возвращаюсь ни с чем… Ну куда она могла подеваться? И тут на меня снисходит озарение: она может быть только в церкви. Наверняка играет там с кем-то в прятки или тайком задувает свечки… Долго не раздумывая, я бегу туда, ведь мне не терпится услышать слова восхищения. Я забываю и о своем наряде, и о том, что сейчас одиннадцать, а значит, как раз начинается служба.
Я влетаю в здание, распахнув двустворчатые двери и, споткнувшись о край ковровой дорожки, растягиваюсь во весь рост в центральном проходе нашей красивой церкви. Во время мессы. И лежу на полу, наряженная Сатаной.
Прихожане в смятении.
Этот анекдотический случай быстро облетел городок. О происшествии узнали все жители, даже те, кто нечасто бывал на мессе… В Эшийёзе любят почесать языки! Как и в любом другом городке или деревне, у нас есть кумушки, которые с утра до вечера и с вечера до утра не отходят от своих окон. Правду сказать, на три сотни жителей у нас даже слишком много этих прячущихся за занавесками болтушек, способных превратить голую истину в роман с продолжением. Каждый раз, когда в городке селится новая семья, они заводят одну и ту же песню:
— Ни за что не догадаетесь, что рассказывают про этих новеньких!
И начинаются бесконечные пересуды. Через несколько лет после нашего переезда в эти места родители однажды замечают возле соседнего дома молодую улыбчивую женщину. И местные кумушки приступают к делу:
— Вы знаете про вашу соседку, ну, ту, блондинку? Она на самом деле… Она бывает в таких местах… Ну, скажем так, она — несерьезная женщина!
Если им верить, вновь прибывшая — личность подозрительная. Доказательства? Она одевается так, чтобы выглядеть сексапильно, носит короткие юбки и даже шорты. Ее часто видят на пороге собственного дома с сигаретой в руке. Она живет одна, но несколько раз в месяц к ней приезжает мужчина. А еще она работает по ночам, и это очень подозрительно.
Спустя какое-то время мои родители уже поддерживают дружеские отношения с этой новой симпатичной соседкой, несмотря на ее плохую репутацию. Она курит у двери, поскольку у ее дома нет ни двора, ни сада. И работает по плавающему графику. Она в разводе, и мужчина, навещающий ее по средам, — ее бывший муж, который приезжает повидаться с их двумя детьми. Ее зовут Кароль, и она — воспитательница.
Мои родители убеждаются в том, что у обитателей их очаровательного райского уголка злые языки, причем прекрасно подвешенные, и все новости стремительно облетают городок. Особенно домыслы и сплетни.
Эшийёз… Я обожаю мой городишко и знаю в нем каждый уголок. С моей бандой — пятью ребятами чуть постарше меня — мы носимся по нему во всех направлениях и всеми возможными способами — пешком, на велосипедах, на роликовых коньках, галопом, хохоча… После занятий в школе и в выходные этот спокойный городок величиной с носовой платок и все окрестные поля становятся для нас игровой площадкой. В ближнем лесу мы построили себе хижину, которой восхитился бы любой архитектор, если бы ему пришлось заблудиться в наших забытых Богом чащах. Мы на славу потрудились, возводя этот дворец из ветвей. Он получился совсем как настоящий — с крышей, дверью и даже туалетом, и в нем была мебель, сколоченная тремя гвоздями из двух досточек в родительском сарае. Высунув языки от старания, мы мастерили соломенные кровати, делали стулья, устанавливали стол и развешивали для красоты фотографии по стенам. Во дворе на барбекю — а оно у нас тоже имелось! — мы часто жарили колбаски, а когда в меню бывали маршмеллоу, домашние задания могли и подождать! В этой «пещере с сокровищами» я не замечала, как бежит время, а может, делала вид, что позабыла о своих часиках, чтобы повеселиться подольше. Папа принимался укорять меня, когда я возвращалась домой позже дозволенного с кучей ворованных фруктов, но уже через три минуты гладил по голове. Все забывалось, и я снова убегала играть.
Но если дело касалось принципиальных вопросов, родители были непреклонны: нам в обязанность вменялась элементарная вежливость при общении со всеми — «спасибо!», «здравствуйте!», «извините!» — и уважительное отношение к старшим. Из этих правил не было исключений. Что до остального, к примеру, опоздания домой на пару минут с прогулки, то мои родители вовсе не являлись слепыми поборниками дисциплины. Да и нужды в этом не было: невзирая на повадки сорвиголовы, я хорошо училась и, даже если и бывала задиристой, то невежливой — никогда. К тому же мои родители думали, что на улицах нашего такого спокойного городка со мной не может случиться ничего плохого. Рядом всегда моя банда, да и всех жителей Эшийёза я прекрасно знаю, в том числе родителей Лоры и семейство Ливр, чьи дети составляют половину нашей компании. По соседству с нами живет Мария, симпатичная булочница, которая иногда заходит к нам, чтобы подарить одежду, из которой выросла ее старшая дочь. Сын Марии Седрик ходит вместе со мной на тхеквондо, а мой отец иногда пропускает по стаканчику с ее мужем МанЮ[8]. Он тоже славный малый; недавно, на празднике 14 июля[9], он участвовал в забеге в мешках и бузил, как ребенок. На городскую площадь выходит дом моей лучшей подружки СюзИ, одноклассницы Седрика. Она на два года младше меня, но, как говорится, рыбак рыбака видит издалека, поэтому мы быстро поладили; ее старший брат Джефферсон в моем классе, а их мама, та самая Кароль, чьи белые кудри не дают покоя местным кумушкам, тоже меня очень любит: когда я переступаю порог их дома, меня всегда угощают чашкой теплого шоколада с пенкой… Мои родители бывают в гостях у лесника Фернана, оригинала, который держит в качестве домашнего животного лысого попугая, все повторяющего за ним и любую тираду заканчивающего фразой: «Эй, потише, здесь глухих нет!»
И каждый раз, услышав это, я умираю со смеху. В число моих любимых соседей нужно включить и Джонатана, красивого белокурого мальчика моих лет, и Мадам Капусту — маленькую морщинистую старушку, которая в любую погоду катит по улочкам Эшийёза свою тачку с овощами. Не зная, что я придумала для нее обидное прозвище, эта добрейшая женщина регулярно покупает мои работы в технике пэчворк. Я продаю их жителям городка, таким образом зарабатывая себе карманные деньги. При всей своей непритязательности мои поделки пользуются спросом. Все мамаши городка меня обожают, и мне достаточно обойти несколько домов, чтобы все распродать и вернуться домой с набитым конфетами школьным рюкзаком. В общем, у нас очень милые соседи. А с теми, к кому этот эпитет относится в меньшей степени, у меня особые отношения. Ворчунов и сплетниц я и моя банда наказываем, как они того заслуживают, — как только стемнеет, обносим их сады и огороды. Ату кисло-сладкой смородине, сочным черешням, душистой малине! Прокравшись в их владения, мы поедаем сладкие ягоды, облизывая сок с пальцев, потом вскакиваем на велики, довольные, с полными животами и карманами, а разъяренные соседи пытаются догнать воришек! Но ведь если бы не мы, все эти богатства попросту сгнили бы на корню, верно?
— Это будет им наукой, — заключаю я тем же вечером без малейших угрызений совести, рассказывая за ужином семье о своих похождениях.
От родителей, хотя они временами сами этому не рады, я унаследовала чувство справедливости и хорошо подвешенный язык.
