Дьеп — Нью-Хевен - Миллер Генри Валентайн (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗

— Могу я узнать, сколько вы ей дали?

— Вы мне задали уже столько вопросов, которых не имеете права задавать, так что почему бы мне не ответить вам и на этот. Если вам так интересно, я дал ей шестьдесят фунтов. Это легко проверить. В моем бумажнике наверняка завалялась квитанция. — Я потянулся за бумажником посмотреть, нет ли там квитанции обменного пункта.

— Но ведь это очень глупо — отдать все жене и прибыть в Англию без единого пенни, или почти без единого пенни за душой?

Я кисло улыбнулся.

— Дорогой мой, я тщетно пытаюсь вам объяснить, что я приехал в Англию не за милостыней. Если вы меня наконец отпустите, то в Лондоне я получу деньги, и все будет о'кей. Мы понапрасну теряем время на разговоры, но попытайтесь меня понять. Я — писатель. Я работаю по вдохновению. У меня нет счета в банке, и я не планирую ничего на год вперед. Когда мне чего-то хочется, я беру и делаю. Вы почему-то считаете, что я приехал в Англию, чтобы… по правде говоря, не знаю, что вам втемяшилось. Мне просто захотелось увидеть Англию, услышать английскую речь, можете вы в это поверить? — и, отчасти, отделаться от жены. Улавливаете смысл?

— Кажется, улавливаю. Вы намерены сбежать от жены и предоставить государству заботиться о ней. А вы уверены, что она не последует за вами в Англию? И как вы собираетесь содержать ее в Англии — если у вас нет денег?

Разговаривать с ним было все равно, что биться лбом о каменную стену. Не начинать же все с начала?

— Послушайте, меня совершенно не волнует ее дальнейшая судьба. Если она захочет, чтобы о ней заботилось государство, право же, это ее личное дело.

— Вы упомянули, что работаете в «Чикаго Трибьюн»?

— Я не говорил ничего подобного. Я сказал, что мой друг, тот, который должен прислать мне деньги, что он работает в «Чикаго Трибьюн».

— Значит, вы никогда не работали в этой газете?

— Работал, но больше не работаю. На днях меня уволили.

Он резко перебил меня.

— Так значит вы выполняли работу в газете в Париже?

— Ну да, я так и сказал. А в чем дело? Почему вы спрашиваете?

— Господин Миллер, я прошу вас показать мне ваше удостоверение личности. Раз вы живете в Париже, у вас должна быть carte d'identite 1…

Я выудил из кармана carte. Вдвоем они принялись изучать ее.

— Но это вид на жительство неработающего человека — а вы утверждаете, что работали для «Чикаго Трибьюн» корректором. Как вы это объясните, господин Миллер?

— Извините, но, боюсь, что никак. Мне кажется бессмысленным доказывать вам, что я американский гражданин, что «Чикаго Трибьюн» — это американская газета, и что…

— Простите, но почему вас уволили?

— Как раз об этом я и хочу сказать. Дело в том, что французские чиновники, — я хочу сказать, те, кто ведает этой волокитой, относятся к таким вещам примерно так же, как и вы. Я бы до сих пор спокойно сидел в «Чикаго Трибьюн», если бы не зарекомендовал себя плохим корректором. Потому меня и уволили.

— Кажется, вы даже гордитесь этим.

— Горжусь. Я считаю, что это свидетельствует о наличии интеллекта.

— Таким образом, оставшись без работы, вы решили немного отдохнуть в Англии. Оформили себе визу на год, запаслись обратным билетом.

— Да, чтобы послушать английскую речь и сбежать от жены, — добавил я.

Тут подал голос круглолицый коротышка. Длинный же, как мне показалось, готов уже был сдаться.

— Вы писатель, господин Миллер?

— Да.

— То есть, вы хотите сказать, что пишете книги, рассказы?

— Да.

— Вы пишете для американских журналов?

— Да.

— Для каких, если не секрет? Можете назвать какие-нибудь?

— Конечно. «Америкен Меркьюри», «Харпер», «Атлантик Мансли», «Скрибнер», «Вирджиния Куотерли», «Йейл Ревью»…

— Одну минутку. — Он подошел к стойке, нагнулся и достал откуда-то огромный толстенный справочник. — Америкен Меркьюри… Америкен Меркьюри… — бормотал он, листая страницы. — Генри В. Миллер, да? Генри В. Миллер… Генри В. Миллер… В этом году или в прошлом, мистер Миллер?

— Года три назад — для «Меркьюри», — бесцветно отозвался я.

Такого древнего справочника у него, понятно, под рукой не оказалось. А за последние года два писал ли я для

— А книга вышла? Как зовут американского издателя? Я сказал, что книгу опубликовал англичанин.

— Название издательства?

— "Обелиск Пресс".

Он почесал в затылке.

— Английский издатель?

Он не мог вспомнить издательства с таким названием. Подозвал коллегу, успевшего скрыться за ширмой вместе с моим паспортом.

— Вам что-нибудь говорит название «Обелиск Пресс»? — спросил он.

Я понял, что настал момент сообщить им, что английское издательство выпускает книги в Париже. Как они взвились! Оба чуть не взвились до потолка. Английское издательство в Париже! Это же нарушение законов природы! И какие же книги в нем выходят?

— Я написал только одну. Она называется «Тропик Рака».

Тут я перепугался не на шутку, решив, что его сейчас хватит удар. С ним творилось что-то странное. Кое-как он взял себя в руки и голосом, в котором боролись сарказм и учтивость, произнес:

— Ах вот как, господин Миллер, уж не хотите ли вы меня уверить, что пишете еще и книги по медицине?

Я остолбенело уставился на него. Они надоели мне до чертиков, эти двое, сверлившие меня своими маленькими глазками-буравчиками.

— "Тропик Рака", — замогильным тоном медленно ответил я, — это не медицинская книга.

— А какая? — хором спросили они.

— Название, — стал я занудно объяснять, — символично. Тропиком Рака в учебниках называют температурный пояс, который лежит к северу от экватора. Южнее экватора находится Тропик Козерога, это южный температурный пояс. Книга, разумеется, не имеет никакого отношения к климатическим условиям, разве что к ментальному климату, отражающему состояние души. Меня всю жизнь интриговало это название, Тропик Рака, оно часто встречается в астрологии… Этимологически оно происходит от слова «шанкр», означающего «краб». В китайской символике трудно переоценить значение этого зодиакального знака. Краб — единственное живое существо, способное с одинаковой легкостью двигаться взад, вперед и вбок. Само собой, в своей книге я не вдаюсь в эти подробности. Я сочинил роман, точнее, автобиографический документ. Будь у меня с собой мой чемодан, я показал бы вам экземпляр. Думаю, он заинтересовал бы вас. Между прочим, причина, по которой он издается в Париже, в том, что в Англии и Америке его считают чересчур неприличным. Там слишком много рака, надеюсь, вы понимаете…

Эти слова положили конец дискуссии. Длинный сложил бумаги в портфель, надел шляпу, пальто и, нетерпеливо переминаясь, стал дожидаться своего низкорослого напарника. Я опять напомнил им о паспорте. Длинный нырнул за ширму и вернулся с моим документом. Раскрыв его, я увидел, что моя виза перечеркнута жирным черным крестом. Я пришел в неописуемую ярость. Как будто на моем добром имени поставили черную метку.

— В этом городишке есть гостиница, где можно переночевать приличному человеку? — желчно осведомился я, вложив в свой вопрос все презрение, на которое был способен.

— Констебль позаботится об этом, — криво улыбнувшись, на ходу бросил долговязый. Я ошарашенно смотрел, как из дальнего неосвещенного угла комнаты ко мне приближался невероятно высокий человек в черном, в большом шлеме на голове, с мертвенно бледным лицом.

— Что все это значит? — не выдержав, завопил я. — Я, что, арестован?

— Не волнуйтесь, господин Миллер. Констебль позаботится о вашем ночлеге и утром проводит вас на корабль, идущий в Дьепп. — С этими словами он вновь собрался уходить.

— О'кей. Но имейте в виду, что я скоро вернусь, может быть, даже на следующей неделе.

В этот момент моего локтя коснулась рука констебля. Я побелел от бешенства, но железная хватка убедила меня в бесполезности дальнейших препирательств. До меня словно дотронулась рука Смерти.