Право на выбор - Логинов Михаил (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Свою вину он не отрицал. Более того, еще вчера вечером осознал ее и два раза пытался дозвониться Ксюше с Толькиного мобильника. Возле метро потоптался возле таксофона, услышав и здесь те же самые короткие гудки. Гудки объяснялись легко: Ксюха сидела в чате. Никакого сюрприза, сама говорила супругу — если тебя нет вечером, не обижайся, всегда найду с кем потрепаться. И вообще, интернет — самый дешевый вид общения. Не будь его, я вечером уходила бы в гости, а это совсем не экономно.

На последний аргумент Ксюша последние время не то, чтобы напирала, но не пренебрегал им. Сто американских рублей, одолженные за неделю до зарплаты, развеселили бы жену давно обещанными туфлями — давно обещанными и давно нужными. Однако Олег упустил шанс доставить супруге и эту маленькую радость.

Старая Аристофанова бяка — жена покарала мужа, отлучением от супружеского ложа. Она демонстративно постелила себе в гостиной, на узеньком диванчике, а чтобы у мужа не осталось никаких иллюзий, разделила ложе с Фоксом — наглым котом цвета безлунной ночи. Фокс вполне мог бы сойти за потомка чемпиона элитной выставки, если бы Олег не помнил, что взял его на бездомной раздаче возле метро. Кот растянулся на краю дивана в максимальную длину, будто хотел занять столько же места, сколько и жена.

Семейный разговор начался, когда ключ сделал два поворота из трех, благо квартирка позволяла. Впрочем, разговором его могла считать только жена; при честном подходе он являлся монологом. Ксюше понадобились три минуты, чтобы высказать все, накопившееся за долгий дождливый и одинокий вечер. Когда по законам диалога, слово должна была получить противная сторона, жена зевнула, возвращаясь в прежнее сонное состояние — Олег вполне верил, что она и вправду уже спала через две минуты.

Все же требовалась тактичность: Олег ходил на цыпочках по темному коридору, мужественно натыкаясь на что-то незащищенной ногой. Потом он добрался до кухни (на плите ничего нет), сделал ревизию холодильнику (тоже ничего интересного). На кухонном столе лежала демонстративно раскрытая «Французская кухня». Рецепт «Говядина по— Эльзаски» был отмечен фломастером, что означала: пришел бы часа на три раньше, порадовала бы тебя новым блюдом. Олег не стал играться в мелкую детективность, изучая рецепт и рассуждая, успела бы Ксюша в действительности приготовить эту говядину с десятью ингредиентами, явись он в привычное время. Вместо этого он еще раз открыл холодильник, возмущенно плеснул себе треть стакана водки и разнокалиберно содрогался, пока пальцы выковыривали из маленькой баночки маринованные корнишончики. Раздеваясь и распределяя одежду по комнате, он уверял себя, что принял водку не мстя жене за кухонную провокацию, но исключительно как снотворное.

Снотворное оказалось с гадким побочным эффектом. Башка безбожно болела, однако все домашние головные снадобья были в ведении жены. Самостоятельные поиски проводить не хотелось: Ксюшина работа сегодня не нуждалась в ее присутствии. Значит — предстояло неизбежное продолжение вчерашнего разговора.

Олег наконец-то вылез из ванной. В коридоре наткнулся на Фокса. Кот нагло посмотрел на него — перешагнешь. «Из кота того сделали шапку», — со злостью сказал Олег. Ни есенинская строчка, ни нога, якобы занесенная для удара, на тварь не подействовали, пришлось перешагнуть.

— А из жены — скальп, — донеслось из гостиной. — Потом отнесли к таксидермисту, он изготовил чучело, поставил посередине квартиры и никто больше мужу ни слова не сказал.

Такой оборот порадовал Олега: возникла надежда отшутиться и получить необходимый анальгетик без воркотни.

— Мы идем к таксидермисту, мы идем к таксидермисту, ай люли, ай люли, мы идем к такси… — натужно спел Олег, хватая и поднимая Ксюшу. На третьем атлетическом подходе, жена ловко вырвалась из мужниных рук и свалилась на кровать. Что-то пластмассово хрустнуло и Олег понял: ничего не закончилось, все только начинается.

Последующие полчаса каждый занимался своим делом: Ксюша пыталась определить — существует ли альтернатива раздавленной насадки для фена, а Олег ожесточенно перерывал шкаф в поисках пенталгина, из принципа не обращаясь к жене. К сожалению, кроме этой, сугубо индивидуальной деятельности, оба занимались разговором. Как и полагается по жанру, обзор событий двух последних минут с легкостью перешел на обзор двух последних лет.

К тому времени, когда голова Олега начала проходить, попутно же выяснилось, что фен трудоспособен (несмотря на утрату), разговор окончательно зашел в тупик.

— Знаешь, дорогуша, если я задержался на работе, значит — нужно.

— Знаешь, дорогой, я не в претензии, что ты столько зарабатываешь. Знаешь, дорогой, я не в претензии, сколько ты времени проводишь на работе. Претензия одна — нельзя столько времени там сидеть за такие деньги. А что касается моей обуви…

— Знаешь, дорогуша, ты отлично понимала за кого выходишь замуж…

— Знаешь, дорогой, я не могла представить, что ты будешь приходить в полночь (как врет!) и хлестать водку на кухне (замеряла?). А что касается моей обуви…

Играя добросовестную домохозяйку, Ксения во время разговора то и дело хватала пыльную тряпку и проводила по полированным поверхностям. Олег тоже нашел дело: он каждые пять минут набирал номер Тольки. «Одолжу сотняжку, куплю на все туфли и обуйся-подавись!». Неожиданно телефон ответил. Голос Уздечкина был хриплым и натужным.

— Олег? Привет. Встретиться? Всегда рад. Давай на «Московской», там где выход ближе к аэропорту.

— А что касается моей обуви…, — слова жены донеслись из гостиной.

— Отлично, значит летим вместе, — отчетливо сказал Олег, убедившись, что в трубке — короткие гудки. Супруга легко заглотила провокацию.

— А что каса… это ты куда летишь?

— Это я кому говорил: не прекратишь, брошу все и уеду в Ирхай, еще более рельефно отчеканил Олег. Огорошенная незнакомым географизмом, жена замолчала. Она открыла рот лишь когда Олег, сунув ноги в штиблеты и накинувший куртку на плечи, уже ворочал замок.

От двери до лифта было два шага, а кабина оказалась на этаже. Она заскрежетала вниз и Олег сунул руку в карман, пытаясь определить — хватит ли мелочи на маршрутку.

— Губернатор любит Назаренко и есть за что — если придется идти на третий срок, как, кстати и мэру, то в Ирхайске губер получит столько голосов, сколько нужно. Избирком, уже говорил, шелковый.

— Если так, почти гиблое дело, — ответил Котелков.

— Не совсем гиблое. Недавно этот деятель серьезно подставил губера. Батька поссорился с местным природоохранным ведомством — хотел построить коттеджи на территории федерального заповедника — тот примыкает к городу. Когда природоохрана уперлась, велел вырыть перед зданием траншею, вырубил свет, воду, канализацию. Дошло до окружного полпреда и тот на селекторной тусовке в масштабах округа намылил шею губернатору. Теперь губер — в обиде, а Ирхайск — под особым контролем полпреда. Конечно, такой контроль недорого стоит, но абсолютного беспредела на выборах не будет.

— Как милиция.

— Нейтральна. Верней сказать, равновесие. С начальником ГУВД батька на ножах, даже не столько по интересам, сколько по принципу двух пернатых в одной берлоге. Тот Богданенко, тот — Назаренко. Словом, поссорились, как Ван Ваныч с Ван Никифорычем. Но в двух городских районах из четырех райотделы прикормлены мэром. Плюс, вся частная охрана в городе под ним. Плюс, раз уже дошли до ментовской темы, на него работает главная местная группировка, «Катки», по социальному происхождению шпана с завода.

— Союзники?

— Прокуратура и суд, как и менты, не под мэром. Суд нашего не снимет, а если это сделает избирком, то может быть и восстановит — главное иметь нормальную юридическую поддержку. Из городских випов, главный друг нашего — хозяин «Сибирского ковша». Он давно на ножах с губернатором. Сам поставил бы своего кандидата, но боится не вытянуть. А деньги вложит непременно.

— На местные ресурсы я никогда не рассчитываю, — ответил Котелков. — Для меня сейчас самое главное понять: готова ли платить Ассоциация? Если ее охота посадить в этом городе своего человека, то придется основательно раскошелиться.