Леонид обязательно умрет - Липскеров Дмитрий Михайлович (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Ангелина!.. Лебеда!.. Вы меня слышите?..
Его руки шарили по стенам в попытках отыскать выключатель, маленько при этом тряхануло током, так как влез в розетку.
Наконец палец нажал на клавишу, и прихожая осветилась люстрой а-ля шестидесятые. Хотя светильник был вовсе не «а ля», а самый натуральный антик.
Из приоткрытой двери, ведущей в комнату, торчали ноги. Причем торчали они как-то вывороченно, неестественно.
– Умерла! – ахнул Утякин. – Материал скончался!..
9
Леонид Павлович Северцев продолжал плакать, и продолжался его плач шесть лет и три месяца…
Какие только титанические усилия не предпринимал медицинский персонал, чтобы прекратить этот невыносимый вой. Все известные науке седативные средства были вкачены в кровь ребенка, но голосовые связки и заставляющие их работать легкие производили поистине разрушительные действия с психикой как ненормальных обитателей спецучреждения, так и его сотрудников. Множество известных специалистов посетило Леонида, чтобы изучить феномен его организма, на который не влияют даже наркотические вещества. Так или иначе, но все маститые психиатры покидали это место, напитавшись абсолютным разочарованием в собственных силах, а на добавку получившие расстроенные нервные системы, будто после психической атаки. Руководство не знало, что делать с таким странным уродством, а потому ребенка Северцева поместили в отдельный звуконепроницаемый бокс № 19 с маленьким окошком, в которое изредка заглядывали служащие.
Крик перестал беспокоить персонал, что нельзя было сказать о жителях спецучреждения. Все – и вечно радостные дауны, и имбецилы, и дебилы, и просто убогие – тихонько подвывали неслышному ору Леонида. Оказалось, что у мерзкого ребенка в голосе имелось много ультразвукового, чьи волны легко проникали через стены, возбуждающие психических необыкновенно… Зато крысы исчезли…
Проблему решили с помощью физиков, которые окружили палату с орущим феноменом специальным материалом, задерживающим ультразвук. Контингент уродов поуспокоился, но вновь вернулись крысы. А к крысам привыкли, как к собственным детям…
О Леониде практически не вспоминали, как о собачке, живущей в глубине двора, ограничиваясь лишь питанием, которое орущий ребенок отказывался потреблять напрочь. Пищу вскоре перестали поставлять, так как не востребована она оставалась месяцами – гнила и воняла. Руководство спецучреждением было даже радо такому повороту событий, сердобольно считая, что чем раньше умрет несчастное создание, пусть от голода, тем лучше будет для него самого… Ну и, конечно, для начальства меньше хлопот!..
А через две недели главный психиатр больницы Паничкин разглядел в окно, выходящее во двор, двух служителей, везущих на санях огромную кастрюлю с кашей и детский гробик.
– Ну, вот и славно, – выдохнул с облегчением руководитель больницы.
Но устремил свою душу на небеса вовсе не Северцев, а олигофрен Данилка, который попросту забыл, как дышать, вследствие чего и задохнулся с успехом.
– Прощай, крикун! – помахал ладошкой вослед санкам Паничкин и забыл о проблеме.
Что происходило во времена могучего крика в голове Леонида, то – неведомо в привычном смысле слов человеческих.
Можно попытаться приблизиться к физике мозга, но лишь с описательной стороны.
В сером веществе мальчика Северцева бушевали волновые бури. Различного вида энергии сталкивались друг с другом, нагревая мозги до пятидесяти градусов. Что-то в голове разжижалось по нескольку раз на дню, а что-то, наоборот, сгущалось. Глаза искрили, а ночами из них с электрическим треском вырывались целые молнии.
При все при этом тело мальчика развивалось, как ему и положено, если бы организм был нормален. Ножки, ручки росли, туловище вытягивалось, лишь глаза, бешено вращаясь, казались чрезмерно выпученными, что совершенно естественно при таком нескончаемом крике…
Шли времена…
Ровно через шесть лет и три месяца Леонид Павлович Северцев неожиданно перестал плакать.
Это событие осталось совершенно не замеченным. Многий персонал к этому времени уже сменился, постояльцы повымирали, а новые служащие считали бокс № 19 какой-то нефункциональной кладовой, которую заперли еще при царе Горохе…
Но ничто не остается во Вселенной потерянным и до конца забытым.
Именно в те дни, когда шестилетний плач Леонида подошел к концу, главному психиатру Паничкину понадобился отдельный бокс для сына друга, случайно рожденного идиотом. Удивительно хорошенький мальчишечка почти не имел мозга, самую малость только, как у рыбки. Младенец просто хлопал чудесными очами, не видя мира, не ощущая пространства, не чувствуя себя. Его душа спала мертвой царевной, которой не суждено проснуться и в веках.
Имея к другу истинное сопереживание, Паничкин, конечно же, хотел способствовать облегчению родительских страданий, уговорил несчастную чету передать младенца в руки государственного презрения, объясняя, что в квартирных условиях содержать такое дитя невозможно, мучительно как для супругов, так и для отпрыска. Конечно, про отпрыска и его мучения Паничкин привел неправду – имбецилам все по фигу, но ложь была во спасение ситуации.
Несчастные родители согласились, прося лишь для обиженного дитя, если возможно, комфорта, обещая за присмотр небольшие дивиденды.
Благотворитель Паничкин распорядился, чтобы новенькому определили отдельный бокс, но каково было удивление психиатра, когда оказалось, что все боксы заняты.
– Что, так много идиотов рождается? – поинтересовался он у завхоза Берегиводы.
– Больше, чем вы думаете, – ответил тот.
– Решите вопрос, – распорядился главный психиатр. – Мне надо!
– Решим, – легко согласился завхоз, мысленно списав буйную Ирочку на безымянное кладбище.
Проходя мимо бокса № 19, Берегивода попытался припомнить, что хранится в нем, запертом на суровые замки. Попытался заглянуть в окошко, но оно было столь грязным, что разглядеть сквозь него что-либо оказалось невозможным.
Завхоз попытался выяснить, сколько лет не функционирует дефицитный бокс и где ключи от него, но никто об этих вопросах толком не ведал.
Берегиводу такое положение вещей раздражало, он велел созвать слесарей и вскрыть замки. Какого же было его изумление, когда после двухчасовой работы дверь наконец отворили, а в таинственном боксе № 19 обнаружился голый мальчик лет семи, патлатый, как туземец, но с абсолютно чистыми и ясными глазами.
В бокс дали больше света и обозрели на стене огромную плакатную надпись, произведенную, надо полагать, фекалиями: Е = mc2 .
В ТОТ же час на место происшествия был вызван психиатр Паничкин, который, вглядевшись в открывшуюся сюрреалистическую картину, что-то припоминал скрипуче, а потом тихим голосом задал вопрос:
– А кого тогда на саночках везли?
– На каких саночках? – попросил уточнить Берегивода.
– На саночках с кашей.
Завхоз было решил, что и Паничкину вскоре потребуется отдельный бокс, но психиатр оказался крепок на потрясения. Просто сказал всем:
– Будем разбираться.
Вернувшись в свой кабинет, лекарь человеческой психики задал себе два принципиальных вопроса – как выжил в течение шести лет человек без пищи и откуда появилась на стене эта сакраментальная формула, произведенная известным аутистом А. Эйнштейном?
В своих вопросах Паничкин обнаружил и ответы.
Человек не может жить без пищи, а следовательно, кто-то тайно питал крикуна. Надо с этим разобраться… Крикун, развиваясь столь неправильно в замкнутом пространстве, вполне мог быть ущербен в основном, за счет которого развилась пространственная гениальность. Вот он и повторил открытие нобелевского лауреата-аутиста. Хотя здесь тоже могла иметь место фальсификация!..
Паничкин решительно встал из-за стола и произнес вслух:
– Надо допросить персонал! С пристрастием!
«С пристрастием» вызвало у психиатра легкое волнение. Доктор помнил клятву Гиппократа, хотя временами считал, что ее необходимо отменить и забыть. При современной политической ситуации психиатрия является не только врачебной отраслью, но и эффективным оружием как наступательным, так и оборонительным!
