Моя гениальная подруга - Ферранте Элена (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
— Как ты меня назвал? — заорал он. — Я что-то не расслышал, повтори, как ты меня назвал! Ты слышал, Паска́, как он меня назвал?
Мы испугались. Нам сразу стало не до смеха. Лила первой бросилась на брата и помешала ему пнуть лежавшего на земле парня. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами: тысячи фрагментов нашей пятнадцатилетней жизни наконец соединились в четкую картину, и эта картина казалась Лиле неправдоподобной.
Мы держали Рино и Паскуале, пока девушка в шляпке помогала своему парню подняться. Лила все не могла прийти в себя, но, уверившись, что глаза ей не лгут, разъярилась. Она набросилась на брата с ругательствами, дергала его за руку и грозила ему всеми карами. Рино закрыл ей рот рукой, криво усмехнулся и обернулся к Паскуале.
— Паска́, моя сестра думает, что это все игрушки, — сказал он на диалекте, и в его глазах вспыхнули искры безумия. — Моя сестра думает, что если я говорю, что лучше нам сюда не ходить, то я болтаю чепуху, а она, как обычно, все знает лучше всех! — Он сделал паузу, переводя дух, и продолжал: — Ты слышал? Этот придурок назвал меня дикарем. Дикарем — меня! Дикарем! — Его переполняла злоба. — Моя сестра притащила меня сюда, так пусть теперь посмотрит, можно называть меня дикарем или нет. Пусть видит, что бывает с теми, кто назвал меня дикарем!
— Успокойся, Рену́, — мрачно ответил Паскуале, тревожно оглядываясь.
Рино все еще был в бешенстве, но замолчал. Лила успокоилась. Мы остановились на площади Мучеников. Паскуале холодно сказал Кармеле:
— А теперь вы пойдете домой.
— Одни?
— Да.
— Нет!
— Карме́, я ничего не собираюсь обсуждать: идите.
— Мы не знаем дороги.
— Не говори глупостей.
— Иди, — сказал Рино Лиле, сдерживаясь из последних сил. — Вот тебе мелочь, купите по дороге мороженое.
— Мы вместе ушли, вместе и вернемся.
Рино грубо толкнул ее:
— Прекрати! Я твой старший брат, и ты будешь делать то, что я говорю. Давай, пошевеливайся! Катись отсюда, пока я тебе рожу не расквасил.
Я поняла, что он не шутит, что действительно способен на это, и потянула Лилу за руку. Она тоже поняла, что нарывается на неприятности.
— Я папе скажу.
— Да кого это волнует! Шагай, живее, ты даже мороженого не заслуживаешь.
Мы неуверенно пошли в сторону церкви Святой Екатерины. Но скоро Лила остановилась и сказала, что идет назад к брату. Мы уговаривали ее пойти с нами, но она ничего не хотела слышать. Мы стояли и обсуждали, что делать, когда заметили группу парней, человек пять, может быть шесть: они походили на команду гребцов из тех, которыми мы любовались, прогуливаясь по воскресеньям у Кастель-дель-Ово. Все были высокие, подтянутые, хорошо одетые. Некоторые держали в руках дубинки, другие — нет. Они быстрым шагом шли мимо церкви, направляясь к площади. Среди них был тот парень, которого ударил Рино: его пуловер с треугольным вырезом был испачкан кровью.
Лила вырвала свою руку из моей и побежала, мы с Кармелой — за ней. Мы успели увидеть, как Рино и Паскуале плечом к плечу пятятся к памятнику, как хорошо одетые парни бросаются на них и лупят их дубинками. Мы кричали, звали на помощь, ревели, останавливали прохожих, но никто не захотел вмешиваться. Лила схватила одного из нападавших за руку, но тот отшвырнул ее, и она упала на землю. Я видела, как Паскуале рухнул на колени и его продолжали бить, видела, как Рино закрывается руками от дубинок. А потом рядом остановилась машина: это была «миллеченто» Солара.
Марчелло выскочил из машины, сначала помог подняться Лиле, которая пронзительно кричала и звала брата, и, словно взбудораженный ее голосом, кинулся в самую гущу потасовки, раздавая тумаки налево и направо и взамен получая такие же. Тогда из машины вышел Микеле, не спеша открыл багажник, достал оттуда что-то блестящее, вроде железного лома, вмешался в драку и стал наносить удары с холодной жестокостью. Надеюсь, больше я такого в жизни не увижу. Разъяренные Рино и Паскуале поднялись на ноги; теперь они били, пинали, рвали противников. Мне показалось, это какие-то незнакомые мужчины — так изменила их ненависть. Хорошо одетые бросились бежать. Микеле подошел к Паскуале, у которого из носа текла кровь, но Паскуале грубо оттолкнул его и вытер лицо рукавом белой рубашки, тут же окрасившимся в красный цвет. Марчелло поднял с земли связку ключей и протянул Рино, тот сквозь зубы поблагодарил. Люди, которые поначалу шарахались в стороны, теперь с любопытством столпились вокруг нас. Меня парализовало от страха.
— Возьмите с собой девчонок, — обратился Рино к братьям Солара мягким голосом: так просят о чем-то, когда другого выхода нет.
Марчелло принялся заталкивать нас в машину, первой — Лилу, которая больше всех сопротивлялась. Мы кое-как втиснулись на заднее сиденье, разместившись на коленях друг у друга, и машина тронулась. Я оглянулась на Паскуале и Рино: они удалялись в сторону Ривьеры. Паскуале хромал. Мне казалось, будто наш квартал расширился и охватил весь Неаполь, даже богатые районы. В машине обстановка накалилась. Джильола и Ада возмущались, что им неудобно сидеть. «Это же невозможно!» — восклицали они. «Тогда вылезайте и идите пешком», — рявкнула Лила, готовая наброситься на них с кулаками. Марчелло, страшно довольный, затормозил. Джильола вышла из машины, медленно, походкой принцессы перешла к передней двери и села на колени к Микеле. Так мы и ехали: Джильола с Микеле всю дорогу целовались прямо у нас перед глазами. Я смотрела на нее, а она, не прерывая страстного поцелуя, поглядывала на меня, и я сразу же отводила взгляд.
Лила молчала всю дорогу. Марчелло пытался перекинуться с ней парой слов, ища ее взглядом в зеркале заднего вида, но она так ничего ему и не ответила. Они высадили нас поодаль от дома, чтобы никто не видел нас в машине Солара. Остаток пути мы прошли пешком, впятером. Кроме Лилы, охваченной злобой и беспокойством, мы все восхищались тем, как повели себя братья. «Молодцы! — говорили мы. — Вовремя они вмешались!» Джильола без конца повторяла: «Еще бы! А вы как думали? Конечно!» — всем своим видом показывая, что уж она-то, поскольку работает в кондитерской, точно знает, что Солара — прекрасные люди. В какой-то момент она спросила меня с усмешкой:
— И как твоя школа?
— Хорошо.
— Ну, тебе там явно не так весело, как мне.
— У нас там другое веселье.
Когда Джильола, Кармела и Ада разошлись по домам и мы остались вдвоем, я сказала Лиле:
— Те богатые синьоры, конечно, хуже нас.
Она не ответила. Тогда я осторожно добавила:
— Солара — люди поганые, но нам повезло, что они там оказались. А ведь те парни с виа дей Милле могли убить их за Рино и Паскуале.
Лила бешено замотала головой. Она была бледнее обычного, под глазами залегли глубокие фиолетовые круги. Она не согласилась со мной, но не сказала почему.
27
Я закончила год на все девятки и даже получила стипендию. Из сорока с лишним человек нас осталось тридцать два. Джино отчислили. Альфонсо предстояло осенью пересдавать три предмета. Отец отправил меня к учительнице Оливьеро с традиционными дарами — пакетами сахара и кофе, — приобретенными в баре «Солара». Мать была против; ей не нравилось, что Оливьеро сует нос в наши семейные дела и считает себя вправе решать судьбу ее детей.
Учительница не очень хорошо себя чувствовала, у нее было что-то с горлом, ей было больно говорить, но она хвалила меня и радовалась, что я много занимаюсь. Она заметила, что я стала слишком бледной, и пообещала позвонить своей двоюродной сестре, которая жила на Искье, спросить, не согласится ли та приютить меня на несколько недель каникул. Я поблагодарила ее, но матери ничего не сказала. Я знала, что она ни за что меня не отпустит. Я и вдруг поеду на Искью? Одна, на пароме, по морю? Чтобы плавать и валяться на пляже в купальнике?
Лиле я тоже ничего не сказала. За последние несколько месяцев в ее жизни не осталось даже фантастического проекта обувной фабрики — как же я могла хвастать перед ней своими оценками, стипендией и возможными каникулами на Искье? На посторонний взгляд, дела у нее шли лучше: хотя бы Марчелло Солара перестал за ней бегать. Но после схватки на площади Мучеников произошло одно неожиданное событие, ввергшее ее в немалое замешательство. В мастерскую заявился Марчелло. Он пришел узнать, как себя чувствует Рино. Фернандо, который никак не мог поверить, что ему оказали такую честь, страшно разволновался. Рино боялся, что отец узнает о драке (чтобы объяснить происхождение синяков, он сказал, что брал у приятеля мотороллер покататься и упал), и, чтобы Марчелло не ляпнул лишнего, поспешил увести его на улицу. Они немного прошлись. Рино нехотя поблагодарил Солару и за то, что тот вступился за них, и за то, что пришел узнать, как дела. Через пару минут они распрощались. Когда Рино вернулся в мастерскую, отец сказал ему:
