Три коротких слова - Родс-Кортер Эшли (книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Давай я положу тебе кусок помягче, – сказал Фил, перекладывая мясо мне в тарелку.
– С подливкой вкуснее, – настаивала тетя Эстер.
Я быстро отставила тарелку в сторону, прежде чем она успела поднести к ней половник, но несколько капель все же упали на белую скатерть.
– Попробуй дикий рис, – уговаривал меня Джош. – На вкус как орешки.
– Да что вы на нее набросились, – вмешался дедушка Вайзман. – Она выглядит вполне упитанной.
Гэй смолчала.
Улучив минутку, я юркнула в свою комнату. В дверь постучали.
– Хочу тебя спросить, Эшли, – рявкнул из-за двери Блейк. – Ты член семьи или в гости приехала?
Я приоткрыла дверь. В коридоре показался Джош.
– Блейк, полегче, – одернул он брата и, криво усмехнувшись, обратился ко мне: – Эшли, мы рады, что теперь у нас есть сестра, но нам это тоже в новинку.
– Вот именно, сестренка, – сказал Блейк, шлепнув меня посудным полотенцем. – Будешь мыть или вытирать?
К началу декабря я почти втянулась в быт Кортеров. Однажды, вбежав в дом, я сбросила рюкзак в коридоре, а свитер запустила в гостиную, и он, не долетев до дивана, приземлился на полу.
– Эшли, рюкзак и свитер, пожалуйста.
Закатив глаза, я подхватила рюкзак и ушла в комнату, громко стукнув дверью. На кухне зазвенел телефон, и мне пришлось пройти мимо Гэй.
Когда я повесила трубку, Гэй указала на свитер, лежащий между нами, как брошенная перчатка.
– Так что насчет свитера?
– А что такого? Кому он здесь мешает?
Гэй наморщила лоб, словно продумывала ответ.
– Хотелось бы, чтобы ты пошла мне навстречу. Хотя я могу и сама убирать за тобой твои вещи – каждую за пятьдесят центов. Пока это просто предупреждение, но если через полчаса свитер все еще будет здесь, я вычту из твоих карманных денег полтинник.
– Невыгодно, – быстро прикинула я и подобрала свитер.
Снова зазвенел телефон. Звонила Брук, моя новая приятельница. Она недавно переехала в наш район из другого города. Болтать с ней было куда веселее, чем пререкаться с Гэй из-за свитера. Захватив переносной телефон, я ушла в другую комнату и пожаловалась Брук на бесчинства моей приемной матери.
– Если бы ко мне так придирались, я бы обязательно отомстила.
– Как? – спросила я.
– Сделай ей какую-нибудь пакость, только чтобы она на тебя не подумала. – Брук заговорщицки захихикала. – Я бросаю белые мамины блузки на пол, как будто они сами упали с вешалки.
В кустах я нашла обглоданный котами труп ящерицы и подсунула его в туфлю Гэй. Что было потом, когда она обнаружила этот «сюрприз», я так и не узнала, – Гэй наверняка решила, что это коты постарались. Затем я написала под розовый куст, который цвел на улице в кадке, – глупейшая выходка. Еще я обмазала края дорожной чашки Гэй жидкостью для мытья посуды. Гэй ни на что не жаловалась, и я ломала голову, догадывается ли она, кто за всем этим стоит. А может, она составляет список проступков, чтобы с легким сердцем отправить меня назад?
Большую часть времени я пряталась в своей комнате, хотя Гэй и выманивала меня оттуда, частенько под предлогом, что ей нужна помощь по дому. Я как раз болтала с Тессой, когда постучала Гэй. Не дождавшись ответа, она приоткрыла дверь и сказала:
– Через час будем обедать. Достань посуду из посудомойки и накрой на стол, пожалуйста.
Повернувшись в ней спиной и решив, что она уже ушла, я сказала в трубку:
– Опять эта корова со своими придирками!
Однако Гэй еще не успела прикрыть дверь и услышала, что я сказала. Она с трудом сохранила прежнее выражение лица.
– Будешь брокколи или цветную капусту?
– Цветную капусту, естественно.
Гэй хлопнула дверью.
Просидев в своей комнате почти до самого обеда, я вышла. Гэй раскладывала салфетки сама.
– Я слышала то, что ты сказала про меня по телефону.
Скрестив руки на груди, я приготовилась к очередной проповеди.
– Эшли, я не отказывалась от тебя, как твоя мама. – Она еще никогда не говорила со мной таким тоном: глубоким и властным. – Я не миссис Шпиц, которая тебя изводила. Я не отсылаю тебя в приют под любым предлогом, как другие приемные родители. – Я пыталась напевать про себя, чтобы отвлечься, но слова все равно западали в душу. – Я буду твоей мамой до конца жизни. – Она рвала листья салата и с силой швыряла их в тарелку. – Если ты считаешь, что я к тебе несправедлива, скажи прямо. Ты же меня ненавидишь, будто я причина всех твоих несчастий.
В комнату, насвистывая веселый мотив, зашел Фил.
– Чем это у вас так вкусно пахнет, девочки? – спросил он, потом, заметив, как мы насупились, попытался разрядить обстановку: – Очередной спокойный обед в кругу семьи? Что тут у вас за дела?
– Гэй опять ко мне докапывается! – выкрикнула я.
Фил повернулся спиной к нам обеим.
– Пойду посижу в машине, пока вы тут разбираетесь.
– А обед? – крикнула Гэй вдогонку.
– Уже испорчен, – выходя из дома, бросил он.
Я растерялась: так это победа или поражение?
С наступлением Рождества я нервничала больше, чем обычно. В это время года я особенно остро чувствовала себя чужой, живя в приемной семье, а сейчас и подавно. Блейк по-прежнему будет дуться из-за того, что я заняла его комнату, а еда наверняка будет такая же малосъедобная, как и на День благодарения. Обилия дорогих подарков, как в «Доме», усыновленным ждать не стоит – об этом работники приюта нас предупредили заранее. Кортеры не просили меня составить список желаний, и я терялась в догадках, что они мне подарят – и что подарить им. Они привычно готовились к празднику, а я не знала, с какой стороны подступиться.
– Присоединяйся, – позвал меня Фил, когда они украшали новогоднюю елку высотой чуть ли не под самый потолок их двухэтажной гостиной.
– Ненавижу развешивать елочные игрушки, – проворчала я и еще плотнее закуталась в плед.
– Разве вы не наряжали елку в приюте? – спросил Блейк.
– Нам раздавали по одной елочной игрушке, – ответила я, подоткнув края пледа. – Затем мы по одному подходили к елке, вешали игрушку на ветку и становились в хвост очереди.
– М-да, весельем и не пахнет, – согласился Блейк. – Вот тебе целая коробка игрушек: налетай!
Джош взобрался на стремянку, но все равно не дотягивался до верхушки.
– Придумал, – обрадовался он и побежал за приставной лестницей. – Эшли, сейчас будешь надевать ангела на верхушку.
– Но лестницу не к чему приставить! – запаниковала Гэй.
– Мы подержим, – успокоил ее Джош. – Блейк, ты бы видел Эшли на скалодроме. У нее талант.
Меня с дивана как ветром сдуло. Метнув на Гэй вызывающий взгляд, я одним махом забралась по лестнице на самый верх. Потянувшись к верхушке, я почувствовала, как лестница покачнулась, но ангел уже занял свое почетное место.
– Не слезай пока! – распорядился Блейк.
Джош подал мне еще несколько игрушек, одну за другой, и я развесила их на верхних ветвях.
– По-моему, Эшли просто супер, – восхищенно проговорил Джош. Я слетела вниз и отвесила поклон.
В семье Гэй праздновали еще и Хануку. Двадцать третьего декабря мы зажгли первую свечу, и мне подарили первую книжку про Гарри Поттера.
К тому времени Люк переселился к Хадсонам, и они приехали к нам на Рождество. Люк то и дело вопил: «Мам, посмотри!», «Пап, а я вот так умею!» Какое счастье, что в этот праздник он не в «Доме для детей», с облегчением подумала я.
Наутро двадцать пятого декабря под елкой выросла целая гора ярких свертков. Джош, нацепив красный колпак с белым помпоном, раздавал подарки.
– Сначала младшенькие, – настаивал он.
Я разорвала обертку. Внутри лежала ночная рубашка. Отшвырнув ее, я открыла очередную коробку. В ней оказалось два CD-диска. Я потянулась за третьим подарком.
– Это от кого? – спросила Гэй.
– Без понятия, – ответила я.
Фил порылся в куче оберточной бумаги и вытащил поздравительную открытку.
– Это от бабули Кортер. Что она прислала?
