Побег куманики - Элтанг Лена (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗

она из тех женщин, которые, заходя в хорошо протопленную комнату, не сбрасывают туфли, не распахивают пальто, а садятся в самое толстое кресло, тесно сдвигают ноги и ежатся, как будто им все еще холодно

у таких женщин не бывает перхоти, пигментных пятнышек и того, что психиатры называют angor animi, они будто сделаны из бумаги, которой перекладывают гравюры в книгах с цветными форзацами и золочеными корешками, вроде гийсовского путешествия по греции, там еще была красная шелковая закладка с кисточкой, я ее отрезал и выменял на царский пятак

так вот, через бумагу этих женщин просвечивает какой-нибудь разграбленный замок рамбуйе с горгульями, ледяные купели с серебряными карасями и еще непременная аллея, уходящая в масляную, темную глубь холста, на такой литографии по аллее никто никогда не идет, а этим женщинам идет все, что бы они ни надели — гиматий, калазирис или чудовищный артур-а-баньер, ты тут же хочешь это у них отобрать и примерить у тусклого зеркала

без даты

четырнадцать дней я думал о фионе, точнее — о себе, как о фионе, фиона с фруктами в дверях зеленной лавки, вылитая эйрена с плодами в отсутствие афродиты, да нет, что я говорю, — вылитая фиона, была же такая богиня в многослойном пантеоне, раньше известная как смертная принцесса семела

ну да — из нее еще вытаскивали диониса после смерти, зеве донашивал его в божественном бедре, бедро, ребро, серебро, чем забита моя голова?

морас с блуждающим взглядом, прижимающий подбородком рассыпающийся пакет с латуком, фиона в кафе со студентом, морас в кафе с листочком, на листочке — телефон гостиницы, в гостинице — эндоморфный турок, у турка — свидание с магдой, у свидания нет никакого смысла, у смысла нет никакого… тут я наконец теряюсь и умолкаю

То : Mr. Chanchal Prahlad Roy,

Sigmund-Hafrner-Gasse 6 A-5020 Salzburg

From: Dr. Jonatan Silzer York,

Golden Tulip Rossini, Dragonara Road,

St Julians STJ 06, Malta

Mдrz, 7

Чанчал Прахлад!

Я получил твою торопливую записку, но так ничего и не понял. И потом — формат billet doux совсем не в твоем стиле, насколько мне известно. Похоже, что мне известно не так уж много, не так ли? Все, что приходит мне на ум, это фраза из первого акта Гамлета:

Будь любезен, найди время, чтобы написать мне подробнее о результатах опытов. Не забывай, что в этой игре ты остался один, а я лишь маячу за твоей спиной, точно зловещий Пульчинелла за пыльным плюшевым занавесом. Я не совершил преступления в общественном смысле, скорее наоборот — я в пяти минутах от триумфального венка, призванного сменить терновый. Но кого теперь заботит общественный смысл?

Ты играешь в моей лиге, и играешь за нас обоих, поэтому ты должен быть вдвойне осторожен. Sorgfalt и Genauigkeit !

Не хотелось бы напоминать тебе, мой мальчик, но я поступил с тобой так, как предполагает кодекс чести, следовательно, ты должен отплатить мне тем же, ведь мы оба джентльмены, не так ли? Когда я взял на себя нашу общую вину, заявив, что ты не участвовал в серии летних экспериментов, я руководствовался несколькими мотивами.

Основной мотив тебе известен.

Я в ответе за тебя, и большая часть нашего провала приходится на мою долю.

Второй мотив носит романтический характер и также тебе известен.

Но не забывай и третьего мотива: один из нас должен был остаться в клинике, чтобы продолжать начатое и совершать работу над ошибками.

Вероятно, ты был расстроен моим долгим молчанием, ты не знал, какую линию поведения избрать, как раздобыть мои записи и стоит ли дожидаться моего возвращения.

Но поверь мне, душа моя, я был физически не в состоянии помочь тебе. Представь, каково мне приходилось, если я согласился на идиотскую должность врача при группке гробокопателей, лишь бы занять руки и голову, в которой дьявольским метрономом стучали гнев и негодование.

Я вернусь через месяц, Чанчал, и мы опубликуем результаты, не опускай руки и делай все, что полагается.

Напиши мне немедленно.

Йорк

без даты

pavor diurnus [65]

сегодня фиона напугала меня до смерти — подошла в кафе и попросилась ко мне в гости

при этом лицо у нее было совсем не фионино — заранее обиженное, — как будто она ожидала отказа

ты, верно, слышал, что у нас несчастье, сказала она, две недели назад погиб эжен лева, помнишь, такой кругленький француз? мы звали его сава, и он немного злился, а теперь его нет, и мне нужно кое-что у тебя спрятать, держать это в отеле крайне неудобно

мы ведь можем прямо сейчас пойти к тебе, туда, где ты живешь? спросила она

я просто оцепенел, когда это услышал, — фиона в моей комнате? где через стену щебечут, примеряя свои шипастые ошейники, магда и чесночок? где сидеть можно только на кровати или на полу, где посреди комнаты стоит таз для стирки, куда через случайный комплювиум стекает дождь и гадят птицы? фиона в доме сутенера мо и двух его крошек, знакомьтесь, дорогая, это рабыня, а это — строгая госпожа, не хотите ли жасминового чаю? надо менять ремесло, сказал я себе, наймусь садовником в сады баракка или киоскером под полосатый тент — продавать горький кинни, а вслух я сказал: мы не можем пойти ко мне, фиона, мне очень жаль, но мой дом сгорел сегодня ночью, вспыхнул, как китайский змей из папиросной бумаги!

фиона тоже вспыхнула, совершенно вся, даже ее грудь вспыхнула под сетчатой майкой, ты не хочешь, чтобы я к тебе заходила? сказала она и погладила меня по щеке, глупый, глупый морас! от этого я тоже вспыхнул, и мы некоторое время горели втроем

без даты

если бы я мог, покатавшись по мокрой земле, обернуться тем сентябрьским морасом, пусть даже ноябрьским морасом, а потом пускай бы и волком, как положено в рутинной магической практике, если бы забраться туда, в барселонское кафе с пластиковыми красными стульями, где я написал лукасу шестьдесят четыре письма, по числу гексаграмм и цзин, по числу квадратиков на шахматной доске, а раньше их бывало сто сорок четыре и рядом с королем стояли фигуры грифон и василиск, которого убивает только ласка ( mustela nivalis ?) или его собственное отражение, меня, между прочим, убивает то же самое

ласка лукаса меня бы точно убила

я же просто сижу, теребя свой наборный пояс, как ирокезский посол, забывший, зачем приехал

пояс — моя подсказка, неспроста он расшит иглами дикобраза ( hystrix leucura ?), белыми раковинами и речным жемчугом, их цвет и расположение что-то означают, но я плохой посол, я забыл язык пояса

март, 13

барнард пришел ко мне с кастрюлькой тыквенного супа, а у меня не оказалось глубоких тарелок

здесь, на мальте, я не делаю многих вещей из того, что любил делать раньше: не езжу на трамвае, не поднимаюсь на холм, не слушаю Стравинского, не покупаю тарелок, а тарелки я страшно люблю, тарелки должны быть белые, без рельефа, и никаких золотых каемок! здесь же что? одолжил у девочек пару китайских подносиков и две вилки с монограммой ка, украденные наверняка