Тоскана для начинающих - Эдвардс-Джонс Имоджен (е книги TXT) 📗
Первое, что она делает, когда Мэри поворачивается к ней спиной, – звонит в «Спектейтор», чтобы аннулировать объявление Лорен.
– Я знаю, – говорит она, – это ужасно печально, но из-за пожара мы не можем продолжать свою работу.
Я позвоню снова, когда что-нибудь узнаю.
Потом, выждав надлежащие пять минут, она перезванивает, чтобы внести некоторые изменения в собственное рекламное объявление.
– Так, вы записали? – спрашивает она. – «А-а, это Тоскана!» С двумя «а» в начале ? Хорошо. Замечательно, – улыбается она, весьма довольная собой. – Очень мило с вашей стороны.
Аннулировав объявление Лорен и поместив собственное в начало списка, Белинда приступает ко второй части своего плана. Она обращается к компьютеру и открывает засекреченную папку писем «Отвергнутые», помещенную в директорию «Экстра-личные». В ней полно запросов от людей, которым по той или иной причине было отказано в проживании в «Casa Mia». Лонгуорты из Корнуолла были отвергнуты, потому что он вегетарианец; Паркеры – потому что задали неуместный вопрос о гольфе. Мистеру и миссис Дэйви был дан от ворот поворот просто потому, что ее звали Сандра и Белинде показалось, что это «снизиттон происходящего». Салавэры из Франции хотели привезти с собой ребенка; какие-то американцы интересовались наличием кондиционера, два лондонца просили забрать их из аэропорта на такси, а ирландская пара астматиков спрашивала, не слишком ли высока лестница. Теперь Белинда улыбается, палец ее завис над кнопкой «Ответить всем». Она собирается передать их Лорен.
«Дорогие предполагаемые постояльцы, – начинает Белинда свое письмо. – Не знаю, будет ли полезна вам эта информация, но поскольку я, увы, не смогла принять вас, то подумала, что всем вашим требованиям будет отвечать маленький пансионат, открывшийся недавно в той же долине, что и всегда полная гостями «Casa Mia». Это маленький домик, его содержит американка, которая может удовлетворить все ваши запросы. Не стесняйтесь воспользоваться контактной информацией:…» – Белинда копирует подробности из объявления в «Спектейторе» и нажимает «Отправить». Слушая, как потрескивает телефонный кабель, она радостно поеживается от сознания собственной гениальности и решает отметить ее довольно большим стаканом шерри.
Пока мать внизу замышляет интриги и пьет не слишком хороший шерри, Мэри наверху сидит на узкой постели в маленькой белой комнатке, уставившись на свое отражение в зеркале платяного шкафа. Она качает правой ногой и вертит на пальце левой руки дешевое серебряное колечко с бирюзой. Надевает его, снова снимает и прокручивает в памяти события прошлой ночи.
Кайл подошел и пригласил ее на танец. Одетый в свободную белую рубашку и джинсы, он смело приблизился к ней на глазах у матери и у всей долины. И, Боже, как этот мужчина двигался! Она никогда раньше так не танцевала. Она просто переминалась с ноги на ногу на дискотеках и в ночных клубах, раскачивалась, оставаясь прочно приклеенной к полу… Нет, это был настоящий танец! Его рука в ее руке. Его рука вокруг ее талии. Это былконтакт. Это было романтично. Сердце так сильно билось в груди, что она едва могла дышать.
Потом он спросил, не хочет ли она выпить, и они пили «Просекко» и разговаривали, и он пару раз заставил ее рассмеяться, а потом предложил прогуляться по саду. Он взял ее за руку и повел мимо столика Дерека и Барбары, и Хоуард подмигнул ей (впрочем, возможно, он уже не очень-то контролировал мышцы своего лица, и это было просто от ветра). Но потом, по мере того как болтовня и смех и звуки джаза таяли, а тяжелый запах жасмина становился сильнее, Мэри все менее и менее беспокоило, кто их видел и что скажут завтра. Кайл указал на мягкую лужайку, окруженную старыми кустами лаванды и жасмина, посаженными предыдущим владельцем. Он лег, она легла рядом, стараясь не подвигаться к нему слишком близко, и он предложил смотреть на звезды.
Луна стояла высоко, трещали сверчки, темно-синее небо было неподвижно, а звезд в нем было столько, что казалось, будто кто-то вылил на небеса банку с белой краской.
– Это одно из моих любимых мест среди всех, которые я до сих пор тут обнаружил, – сказал он, опираясь на локоть. Отблески праздничных огней танцевали на его темных волосах. – Не то чтобы я тут долго пробыл, – улыбнулся он, – но здесь действительно хорошо.
– Я думаю, просто прекрасно, – согласилась Мэри. Голова у нее кружилась от «Просекко», запаха жасмина и близости такого красивого мужчины.
Кайл нагнулся и стал рыться в заднем кармане брюк. Наконец он вытащил нечто, похожее на очень тонкую, очень плотно свернутую сигарету.
– Хочешь ? – спросил он, вытянув руку с сигаретой вверх, к звездам, так, чтобы Мэри могла видеть.
– Это удивительно маленькая сигарета, – улыбнулась Мэри.
– Это удивительно сильная штучка, – ответил Кайл, премило рассмеявшись.
– Ой, – сказала Мэри.
– Хочешь?
Он закурил самокрутку, затянулся и задержал дыхание. Не в силах говорить, протянул ее Мэри, ободряюще кивая. Глаза его наполнились влагой. Она зажала папироску между пальцами. Кончик не был мокрым и измятым, как у папиросы Франко, а лишь слегка влажным в том месте, к которому прикасались его губы.
– Фьють, – присвистнул Кайл и кашлянул, высвобождая струйку дыма. – В отличие от Билла Клинтона я покуриваю. Давай, – поторопил он ее. – Просто кури ее, как сигарету.
– Почему бы и нет? – сказала Мэри. Неожиданно она стала вести себя очень по-английски. – Все нужно в жизни попробовать.
– Точно, – ухмыльнулся Кайл.
Мэри очень сильно затянулась, очень сильно закашлялась и взмахнула руками возле лица.
– О Боже! – наконец выдавила она. – Оно ударило мне прямо в голову.
– Не может быть, – усмехнулся Кайл.
– Так и есть, – подтвердила Мэри. – Я чувствую себя немного странно.
– Как именно странно? – спросил Кайл, его черные глаза смотрели снизу вверх в ее глаза. – Расскажи мне точно.
– Что точно ? – спросила Мэри, и неожиданно слово «точно» показалось ей ужасно забавным. – Ну, если «точно», то я чувствую себя невесомой, ужасно веселой, слегка непослушной, а мир вокруг кажется намного ярче.
– Тебя накрыло, – кивнул Кайл, явно довольный ее описанием. – Тебя определенно накрыло.
– Да? – рассмеялась Мэри.
– Ага. – Он затянулся.
– Ну, я – легкая добыча, – хихикнула она.
– Очень легкая, – согласился Кайл.
– Мэ-эри! Мэ-эри! – Она села, выпрямившись, как только услышала свое имя. – Мэ-эри! Мы уходим – прямо сейчас.
– О Боже! – сказала Мэри, пытаясь встать на ноги. – Мне лучше пойти.
– Почему? – спросил Кайл.
– Это моя мать меня зовет.
– Пусть зовет, – сказал Кайл, пожимая плечами. – Давай просто скажем, что ты не слышала ее. Что такого плохого могло случиться?
– Гм… – сказала Мэри, пытаясь размышлять.
– Она поедет домой и оставит тебя здесь, и это всего лишь означает, что я отвезу тебя домой позже.
– Мэри! Мэри! – доносились крики.
– Ш-ш-ш, – сказал Кайл, пригибаясь.
– Ш-ш-ш, – сказала Мэри, делая то же самое.
– Вообще, – спросил Кайл, – что такое с твоей матерью?
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Мэри.
– Она приводит мою мать в бешенство.
– Правда? – спросила Мэри.
– О да, – подтвердил Кайл, еще раз затянувшись. – Она знает, что твоя мать донесла на нас полиции по искусству и что она все время клевещет на нас в городе.
– А-а, – протянула Мэри.
– Ага, – сказал Кайл. – Лично мне все это по фигу. Но моя мама – настоящая ведьма с Уолл-стрит, она раньше специализировалась на недружественных поглощениях конкурирующих компаний. Она холодная, расчетливая и не берет пленных, а твоя мама у нее перед глазами маячит. Я просто подумал, что надо предупредить тебя.
– Правда? – снова сказала Мэри.
– Ага, – сказал Кайл. – Почему, ты думаешь, вас не пригласили? Я действительно очень рад, что вы здесь, – ухмыльнулся он, – но мама – нет. – Он засмеялся. – А ну их всех в задницу! Эй! Потанцуем?
