Уилт - Шарп Том (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
– Можно и из этого сделать кое-какие выводы, – заметил доктор Питтмэн.
– Вам что, для выводов обязательно чернильное пятно? – спросил Уилт. – Доктор Питтмэн сделал пометку относительно интереса Уилта к крови. – Вы можете сделать выводы, просто исходя из формы головы человека.
Доктор Питтмэн с мрачным видом протер очки. Он не любил, когда делали выводы, исходя из формы головы.
– Мистер Уилт, – сказал он, – я здесь по вашей просьбе, чтобы подтвердить, что вы нормальны, а самое главное – решить, способны ли вы, по моему мнению, убить свою жену и поступить с ее телом так отвратительно и бессердечно. Я не хочу чтобы ваши слова как-то повлияли на мой окончательный и объективный вывод.
Уилт озадаченно посмотрел на него:
– Должен заметить, вы не слишком много оставляете себе места для маневра. Поскольку мы с вами отказались от всяких тестов, я полагал, что единственное, на чем вы можете основывать свои выводы, это мои слова. Вряд ли вы способны определить что-то по шишкам на моей голове. По-моему, этот метод слегка устарел, не так ли?
– Мистер Уилт, – сказал доктор Питтмэн, – тот факт, что у вас есть садистские наклонности и вы получаете удовольствие от привлечения внимания к физическим недостаткам других людей, ни в коей мере не заставит меня признать, что вы способны на убийство…
– Очень порядочно с вашей стороны, – сказал Уилт, – хотя. честно говоря, я считаю, что на убийство способен любой при подходящих, вернее, неподходящих, обстоятельствах.
Доктор Питтмэн едва удержался, чтобы не подтвердить его правоту. Вместо этого он улыбнулся одними губами.
– Генри, как вы думаете, вы рациональный человек? – спросил он.
Уилт нахмурился:
– Если не возражаете, я предпочел бы обращение «мистер Уилт». Хоть я и не плачу вам за эту консультацию, но все же предпочитаю официальное обращение.
Улыбка исчезла с лица мистера Питтмэна:
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Нет, я бы не назвал себя рациональным человеком, – сказал Уилт.
– Тогда, может быть, иррациональным?
– Ни то ни другое. Просто человеком.
– Разве человек ни то ни другое?
– Мистер Питтмэн, хоть это ваша специальность, а не моя, но я полагаю, что человек способен рационально рассуждать, однако действует он не всегда в рациональных рамках. Человек – это животное, разумеется, развитое животное, хотя, если вспомнить Дарвина, все животные развиты до определенной степени. Давайте скажем так: человек – это одомашненное животное, временами склонное к насилию…
– А какое животное вы, мистер Уилт? – спросил доктор Питтмэн. – Одомашненное или склонное к насилию?
– Опять все сначала. Современный человек просто одержим этими примитивными противопоставлениями. Или-или, по Кьеркегору<С. Кьеркегор (1813-1855), датский философ-иррационалнст >, как сказала бы эта сучка Салли Прингшейм. Нет, не скажу, что я полностью одомашнен. Спросите мою жену. Она лучше знает.
– В каком смысле вы не одомашнены?
– Доктор Питтмэн, я люблю пердеть в постели. Мне это нравится. Этим трубным звуком антропоид. сидящий во мне, единственно доступным ему способом утверждает свое право на территорию.
– Единственно доступным способом?
– Вы не видели Еву, – сказал Уилт. – Когда вы с ней познакомитесь, вы поймете, что утверждать что-то – ее прерогатива, не моя.
– Вам кажется, что миссис Уилт вас подавляет?
– Мне не кажется, это на самом деле так.
– Она помыкает вами? Она взяла на себя господствующую роль в семье?
– Ева такая, какая она есть. Она ничего не взяла. Она просто такая.
– Какая?
– Вот здесь и закавыка. – сказал Уилт. – Что у нас сегодня? У меня здесь все дни перепутались.
– Четверг.
– Значит, сегодня четверг: Тогда она Бернард Лич.
– Бернард Лич?
– Керамист, мистер Питтмэн, известный керамист, – сказал Уилт. – Завтра она будет Маргот Фонтейн, а в субботу мы играем в бридж с Моттрамами, значит, она будет Омаром Шарифом. В воскресенье она превратится в Элизабет Тейлор или Эдну О'Брайен, в зависимости от того, что там будет в цветном приложении, а днем мы поедем покататься, и она будет Евой Уилт. Пожалуй, это единственное время за всю неделю, когда я вижу подлинную Еву, да и то потому, что я сижу за рулем, а ей нечего делать, кроме как тихо сидеть и приставать ко мне со всякими глупостями.
– Кажется, картина проясняется, – сказал доктор Питтмэн. – Миссис Уилт нравится, так сказать, играть в разные роли. Отсюда неустойчивые взаимоотношения, при которых вы как муж не можете вести четкую и уверенную роль…
– Доктор Питтмэн, – сказал Уилт. – гироскоп может, вернее, должен, вращаться, и тем не менее ему удается достичь устойчивости, практически не имеющей равных. Если вы понимаете принцип работы гироскопа, то, возможно, вы согласитесь. Дело вовсе не в том, будто нашему браку не хватает устойчивости. Чертовски неприятно каждый день иметь дело с центробежной силой, но с устойчивостью здесь все в порядке.
– Но вы же только что сказали, что она не взяла на себя господствующую роль в семье? А теперь вы говорите, что у нее сильный характер.
– У нее не сильный характер. Она сама – сила. Есть разница. А что касается характера, то у нее их так много и все такие разные, что уследить за ними просто и нет никакой возможности. Скажем так, она целиком и полностью погружается в образ того, кого она в данный момент изображает, причем с неистовством и упорством, достойными лучшего применения. Помните эту серию фильмов с Гарбо. которые несколько лет назад показывали по телевизору? Так вот, в течение трех дней Ева была дамой с камелиями, и по сравнению с ней сцена смерти по телевизору выглядела, как пляска святого Витта, будьте уверены.
– Картина проясняется, – заметил доктор Питтмэн и записал в блокноте, что Уилт патологический лжец с садо-мазохистскими наклонностями.
– Очень этому рад, – сказал Уилт. – А то инспектор Флинт думает, что я убил ее и Прингшеймов в приступе кровожадности и избавился от их тел каким-то изощренным способом. Даже про кислоту упоминал. Это ж бред собачий. В смысле, где это я добуду столько соляной кислоты, чтобы растворить три трупа, один к тому же с излишком веса? Об этом и думать не стоит.
– Безусловно, – согласился доктор Питтмэн.
– И вообще, разве я похож на убийцу? – жизнерадостно спросил Уилт. – Конечно же, нет. Вот если бы вы сказали, что Ева прикончила этих мерзавцев, а с моей точки зрения это надо было сделать давным-давно, то я отнесся бы к такому предположению серьезно. Да поможет Бог тем несчастным, которые окажутся поблизости, когда она вообразит себя Лиззи Борден.
Доктор Питтмэн бросил на него хищный взгляд.
– Вы что, хотите сказать, что ваша жена убила миссис и мистера Прингшеймов? – спросил он. – Вы это имеете в виду?
– Нет, – сказал Уилт, – не это. Я всего лишь хотел сказать, что, если Ева что-то делает, она вкладывает в это всю душу. Когда она убирает в доме, она-таки убирает. Давайте я расскажу вам об антисептике. Она жутко боится заразы…
– Мистер Уилт, – поспешно перебил доктор Питтмэн, – мне неинтересно, что делает миссис Уилт с антисептиком. Я пришел сюда, чтобы попытаться понять вас. Скажите мне, у вас есть привычка совокупляться с резиновой куклой? Такое происходит регулярно?
– Регулярно? – спросил Уилт. – Что вы имеете в виду под регулярностью: что это происходит как правило или же периодически? Ведь ваше представление о правилах может сильно отличаться от моего.
– Я имею в виду, вы часто это делаете?
– Делаю? – удивился Уилт. – Я вообще этого не делаю.
– Но я так понял, что вы специально подчеркивали, что у куклы есть влагалище?
– Подчеркивал? Ничего подобного. Вся эта гадость была видна невооруженным глазом.
– Вы считаете, что влагалище – гадость? – спросил доктор Питтмэн, попав наконец в более знакомую ему сферу сексуальных отклонений.
– Вне контекста – да, – сказал Уилт уступчиво, – а что касается пластиковых, то меня от них тошнит даже в контексте.
