Обреченные - Макдональд Джон Данн (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Шути напропалую, тогда самому будет уже не до смеха, это уж точно.
Зачем они так со мной?
Я дал им понять, что прекрасно обойдусь и без них. Превосходно обойдусь! Хотя трудненько будет подыскать для номера других близнецов.
Одному быть невыгодно. Тоска зеленая! Подумать только, что, черт возьми, я буду делать, если не сумею сделать новый номер – «бомбу». Обратиться не к кому. Ресурсов никаких, кроме тех, которые имеются в наличии. Несколько поношенных костюмов, машина, в которой не мешало бы перебрать мотор, да в голове полный мешок шуток и стишков. Целый миллион. Назови любой предмет, и я выдам тебе про него три хохмы, приличные и не очень. Автоматическая ручка, почта, дикая утка. Все, что угодно. Даже не помню, откуда у меня та или иная хохма. Я без труда беру любой зал. Эй, мистер, может, позволите прийти к вам на работу помахать за вас лопатой? Дорогая, мы с вами оба профессионалы. Просто ваша профессия чуточку древнее моей.
В доме для престарелых меня будут обожать. С утра до ночи будут кудахтать и гоготать, кудахтать и гоготать. Да, ребята, старина Деккер – это нечто.
За свою жизнь я успел поспать в десяти тысячах кроватей, выпил немало бочек спиртного, соблазнил столько баб, что всех и не упомнить. Заработал полмиллиона баксов и растратил все, кроме полутора тысяч. Я никогда не предавал друзей, ни одного доллара не украл, не перевернул ни одной детской коляски. Почему же я стою на дороге посреди ночи и ловлю попутку? Просто потому, что парочка пышных блондинок перехитрила меня. Через пару лет я даже не вспомню, как их зовут и какие они из себя. Через пару лет они увидят мою страшную рожу на обложках журналов и поймут, что совершили самую печальную ошибку в своей жизни. Такие, как я, не проигрывают. У меня тип победителя. Я – именно то, что нужно публике. Немного музыки, немного кривляния, намек на непристойность. Всем нравятся зрелищные трюки; то, что я делаю, в самый раз для телевидения. Может, удастся сделать сольную программу. Наверное, мне не придется много репетировать, ведь я такими вещами всю жизнь занимаюсь. Правда, Леон Эррол, упокой Господь его душу, делал это лучше. Помнишь его «Каучуковые ноги»?
Дайте-ка вспомнить. Я несу стакан – вот так, а потом делаю трюк на каучуковых ногах, продолжая идти и выпивая то, что налито в стакане. На дне остается только здоровый кусок стекла, похожий на лед. Потом я начинаю икать. Я шатаюсь по сцене на своих резиновых ногах и икаю так сильно и громко, что лед все время выпрыгивает из стакана, но всякий раз я подставляю стакан и ловлю его. Потом приступ икоты становится еще сильнее, лед взлетает вверх, я поворачиваюсь, и он падает точно в прореху у меня на заднице. Теперь надо прикинуть..."
При свете звезд, посреди пустынной дороги, посреди пустой, выжженной земли, маленький человечек ходил на полусогнутых ногах, икал и вертелся, держа в руке воображаемый стакан. Икнув особенно громко, он вдруг замер на месте; на лице его застыло удивленное выражение. Он заглянул в стакан, оглядел воображаемую сцену. Льда нет! Удивление постепенно переходило в потрясение, а затем в оцепенение. Он исполнил дикий танец, размахивая руками, а потом неожиданно остановился.
Деккер потряс левой рукой, словно пытаясь стряхнуть воду с кончиков пальцев. Тяжело дыша, помассировал онемевшую левую руку. Какое-то время растирал ее, а потом повернулся и зашагал назад, к реке.
Фил шел, высоко поднимая колени и размахивая руками. В ушах у него слышался лишь шорох собственных ног, шуршание материи да долгий, долгий, несмолкающий гул аплодисментов, которыми всякий раз заканчивается его представление.
Глава 15
Линда шла по дороге рядом с Биллом Дэнтоном. Она была благодарна ему за то, что он ничего не говорит, благодарна за то, что он понимает ее без слов. Слабый и теплый ночной ветерок приятно холодил плечи.
– Как назвать мое состояние? Получила свободу и жалею об этом? Кажется, так. Вот что я сейчас чувствую.
– Ты собралась и подготовилась к принятию важного решения, но он тебя опередил.
– Мне бы надо чувствовать облегчение. А я ощущаю лишь пустоту.
– Он был груб с тобой.
– Джона словно подменили. Еще вчера он был совершенно другим человеком.
– Линда, вчера он тебя ненавидел, а сегодня показал это.
– Нет, неправда! Я знаю, ненависти не было.
– Ладно, значит, у него что-то сдвинулось в голове. Все равно как большой круглый валун на вершине горы. Он непременно свалится в ту или другую сторону.
– Это уже ближе. Это мне как-то понятнее, Билл. Но что с ним станет? Я нужна ему.
– Если тебе себя не жалко, подари ему несколько лет своей жизни. Кстати, не думаю, что тебе бы это удалось, даже если бы ты захотела. С этим мальчиком покончено. Он – пройденный этап.
– Остаемся мы, ты и я?
– Именно это я и пытаюсь тебе внушить, Линда.
Она остановилась и, подняв голову, посмотрела ему в лицо; в свете звезд ее волосы казались светлее, чем кожа на лице, покрытая медовым загаром.
– Билл, я не очень умная. Я еще не так долго живу, чтобы многому научиться. Но вот какое у меня убеждение – возможно, тебе покажется странным, но... Мне не по душе самые простые решения, которые, казалось бы, лежат на поверхности и напрашиваются сами собой. Слишком гладко у нас все получается. В жизни так не бывает. Замечал? Когда перевязываешь пакет, никогда не удается отмерить точное количество шпагата. Его всегда либо слишком много, либо слишком мало. Давай оставим хэппи-энды О. Генри дешевым мелодрамам и бульварным романам. Мой брак в одночасье распался на куски, я испускаю вздох облегчения, падаю к тебе в объятия, и мы удаляемся в сторону восходящего солнца под звуки скрипки. Нет, Билл. В жизни все иначе.
– Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Но возможно, в нашем случае все именно так. Может, сейчас тот единственный раз, когда шпагата в точности хватает для пакета.
– Я не хочу давить на тебя, воспользовавшись твоей слабостью. Ты тоже. Понимаю, что ты станешь мне надежной опорой, плечом, на котором я смогу выплакаться. За тобой – как за каменной стеной. Только вот себя я за стеной не вижу. Ты славный парень, просто находка для любой девушки. Но у меня, Билл, в натуре много кошачьего. Видел когда-нибудь раненую кошку?
– Вроде бы нет.
– Они уходят. Уползают, Билл, чтобы побыть в одиночестве, – или умирают от потери крови, или выздоравливают. Поэтому я не собираюсь бросаться тебе на шею, хотя... бог свидетель, мне хочется этого больше всего на свете. Я не хочу оставаться одна. Я не создана для одиночества. Я создана для того, чтобы прожить жизнь с единственным мужчиной. Оказалось, что Джон – не тот мужчина. Может, ты тоже не являешься мужчиной моей жизни. Я сейчас не в том состоянии, чтобы строить какие-то планы на будущее.
– Позволь строить планы мне.
– Нет. Напиши мне свой адрес. Я, наверное, поеду в Неваду – там быстро разводят. Когда все будет кончено, отправлюсь в Нью-Йорк, попытаюсь использовать старые связи и вернуться в модельный бизнес. А когда окончательно устроюсь, Билл, и если все еще буду думать о тебе и все еще удивляться, то напишу тебе, ты приедешь ко мне в гости, и я взгляну на тебя в другом, своем окружении. Здесь, в Мексике, для меня все как в тумане. А там... уже нельзя будет отговориться тем, что я поймала тебя на слове, воспользовалась твоей слабостью. Груз прошлого перестанет давить на меня, и, может быть, я перестану чувствовать себя такой опустошенной.
Она посмотрела на него, ожидая ответа. Линда понимала: то, что он ответит, будет доказательством его зрелости. Если он возмутится, начнет спорить, критиковать ее план, значит, ему тоже в определенной степени недостает уверенности в себе. Нет уж, хватит в ее жизни неуверенных мужчин. Их связь с Джоном была ненормальной; она была ошибкой. Он пытался руководить ею в мелочах. Решал, какое платье ей надеть, когда и где пообедать. Но по большому счету – как, например, в вопросе, куда поехать на медовый месяц, – решать приходилось ей. На этот раз ей нужен мужчина. Мужчина, который покупается на женскую ласку и позволяет ей поступать по-своему в мелочах, но все серьезные проблемы решает сам.
