Атлант расправил плечи. Трилогия. - Рэнд Айн (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Посему, в то время как творец почитает Человека (что означает его собственный высший потенциал, то есть естественное уважение к себе), он не должен совершать ошибку, полагая, что отсюда неминуемо проистекает почтение к человечеству (как к коллективу). Концепции эти полностью антагонистичны, из них следуют существенно различные и диаметрально противоположные следствия.
Потенциал Человека реализуется внутри самого творца. Одинок ли творец, находит ли он немногих достойных союзников или окружен заурядным большинством, не имеет никакого значения; числа здесь абсолютно неуместны. Он один или горстка подобных ему представляет все человечество, подлинную сущность Человека в лучших его проявлениях, человеческое естество, Человека, максимально раскрывающего свои возможности (существо разумное, действующее в соответствии с велениями Природы.)
Творцу должно быть безразлично, многие ли вокруг него не соответствуют идеалу Человека (с большой буквы): один, миллион или вообще все; позвольте ему одному соответствовать этому идеалу; таков «оптимизм» в отношении Человека. Однако понять это трудно, трудно принять тот факт, что потенциальные способности людей неодинаковы и намерения у всех различны. Разумеется, Дагни совершает ошибку, считая других лучше, чем они есть (или станут лучше, или она научит их быть лучше, или, что больше похоже на правду, она просто отчаянно хочет, чтобы они были лучше), и оказывается зависимой от мира в подобной надежде.
Творцу подобает обладать безграничной верой в себя и свои возможности, не сомневаться в том, что он способен извлечь из лиры любые звуки, достичь поставленных целей, а делать это или не делать — зависит только от него. Творец, будучи рациональным человеком, осознает это. Однако вот что он должен иметь в виду: действительно, добиться можно всего, чего пожелаешь, если действуешь в согласии с природой, Вселенной, нормами морали, то есть если не навязываешь свою волю остальным и не пытаешься посягать на власть над природой, что в первую очередь является насилием над остальными или приводит к ограничению их свободы. (Такое желание или попытка будет аморальным выбором, противоречащим естеству творца.) Решившись на это, он перестает быть творцом и переходит в стан коллективистов и прихлебателей.
Посему он никогда не должен быть уверен в том, что ему удастся достичь своих целей с помощью других людей. (Творец не может испытывать такой уверенности — не может совершать насильственных попыток, которые неминуемо станут аморальными.) Нельзя быть уверенным, что энергия и интеллект творца будут полезны другим и сделают их способными для достижения высоких целей. Он должен принимать остальных людей такими, какие они есть, принципиально признавая в них независимых индивидов, находящихся за пределами его влияния; сотрудничество возможно только на условиях признания обоюдной самостоятельности, нужно действовать сообразно рациональным соображениям, собственным целям и позволить другим жить согласно их нормам, их разумению и воле и не требовать ничеstrongих.
Теперь об упрямом желании Дагни руководить «Таггерт Трансконтинентал». Она видит, что вокруг нее нет тех, на кого можно положиться, нет соратников, людей способных, независимых и компетентных. Она думает, что люди другого образа мысли будут полезны для достижения ее целей: дилетанты-паразиты, если им дать соответствующее образование или просто использовать в качестве роботов, которые будут получать от нее приказы и действовать, не проявляя личной инициативы или ответственности. А она, по сути дела, станет искрой инициативы и олицетворением ответственности для всего коллектива. Это невозможно. В этом ее ключевая ошибка, в этом причина ее неудачи.
Основной задачей Айн Рэнд как писателя являлось не представление злодеев или наделенных недостатками героев, но создание образа идеального человека, непротиворечивого, гармоничного, идеального. В романе «Атлант расправил плечи» таковым является Джон Голт, величественная фигура, движущая сила всего мира и романа, однако появляется на сцене он только в третьей части. В соответствии с ходом повествования Голт играет центральную роль в жизни всех его персонажей. В записи «Взаимоотношения Голта с другими героями», датированной 27 июня 1946 года, мисс Рэнд в сжатом виде формулирует, кем Джон Голт является для каждого из них:
Для Дагни — идеал. Ответ на оба ее стремления: найти гения и любимого человека. Первое стремление реализуется в поисках изобретателя двигателя. Второе усиливается крепнущим убеждением, что она никогда не полюбит…
Для Риардена — друг. Способный понять и дать оценку, в чем он всегда нуждался, не ведая, что уже обрел их: сочувствие матери, сестры и брата.
Для Франсиско д’Анкония — аристократ. Единственный человек, воплощающий вызов и стимул, достойный собеседник, в присутствии которого ощущается радость и красочностьбытия.
Для Даннескьолда — якорь. Человек, олицетворяющий почву и корни для незнающего устали, безрассудного скитальца, порт в конце пути через бушующее море; проясняющий смысл борьбы, — единственный человек, которого он может уважать.
Для Композитора — вдохновение и идеальный слушатель.
Для Философа — воплощение его абстракций.
Для отца Амадеуса — источник конфликта. Мучительное осознание, что Джон Голт воплощает его представления о человеке добродетельном и совершенном; но система собственных суждений Амадеуса уже не соответствует новым целям человечества.
Для Джеймса Таггерта — вечная угроза. Тайный ужас. Укоризна. Вина (причем подсознательная). Он не сталкивается с Голтом непосредственно, однако поражен беспричинным, истеричным страхом. И он сразу узнает его, когда слышит выступление Голта по радио и впервые видит лично.
Для Профессора — его совесть. Укор и напоминание. Призрак, преследующий его везде и повсюду, не давая ни мгновения покоя. Постоянное «нет» всей его жизни.
Некоторые примечания к предыдущему отрывку. Сестра Риардена Стейси как персонаж второстепенный была впоследствии исключена из романа.
«Франсиско» в те ранние годы писался «Франсеско», а Даннескьолд носил имя Ивар, предположительно данное в честь Ивара Крюгера, шведского «спичечного короля», послужившего реальным прототипом Бьорна Фолкнера в «Night of January 16th».
Отец Амадеус был духовным наставником Таггерта, который исповедовался ему в своих грехах. Священник предполагался как положительный персонаж, искренне приверженный добру и убежденный проповедник милосердия как этической нормы. По словам мисс Рэнд, она исключила его после того, как выяснилось, что персонаж этот получается неубедительным.
Профессор — это Роберт Стэдлер.
Теперь последний отрывок. В силу того, что творчество мисс Рэнд определено стремлением выразить некий комплекс идей, ее часто спрашивали, кем является она в первую очередь — философом или романистом. В последние годы этот вопрос раздражал ее, однако она дала ответ, предназначенный в первую очередь для самой себя, в записи, датированной 4 мая 1946 года. Речь шла о природе творчества.
Я создаю впечатление философа, теоретика и романиста. Однако мои интересы в большей степени обращены к последней ипостаси; первая служит для меня лишь средством для реализации художественных замыслов; абсолютно необходимым средством, но, тем не менее, всего лишь средством; все воплощается в романе. Не осознав и не сформулировав верный философский принцип, я не могу создать нужное повествование. Однако философские концепции интересуют меня только как способ обнаружения необходимых знаний, которые я использую для достижения своей жизненной цели; a целью моей жизни является создание такой Вселенной, которая понравится мне самой и будет представлением о совершенстве человеческого сообщества.
Философские познания необходимы для понимания идеального мироустройства. Однако я не намереваюсь ограничиться формулировкой определений, я хочу воспользоваться ими, применить в своей работе (и в частной жизни, но ядром, сердцевиной и средоточием всей моей жизни является работа).
