Закон волков - Херст Дороти (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

— Побудь здесь, — велела я Аззуену и повернулась к Тлитоо, уже поднявшему крылья, чтобы лететь за мной. — И ты тоже!

Тлитоо недовольно заворчал, но все же остался на месте.

Я осторожно пробралась к краю поляны с той стороны, где сидела Тали, и тихонько заскулила, чтобы привлечь ее внимание. Лагерь полнился шумом, да и уши у людей не такие чуткие, как у волков, и все-таки она меня услышала. Оторвавшись от своих камышинок, девочка отложила работу, вытерла руки о шкуры, закрывавшие середину тела, и пошла в мою сторону. Я едва верила своим глазам. Дойдя до края поляны, она оглянулась через плечо и ступила под деревья.

— Здравствуй, волчица, — тихо проговорила она. — Ты снова пришла?

Я высоко подпрыгнула от радости, как обычно при встрече с собратьями, но девочка в испуге отшатнулась и, помедлив, вновь приблизилась, осторожно и неуверенно, обхватив себя руками; ноздри ее чуть подергивались.

Я взглянула на девочку испытующе. Ее речь я понимала, поймет ли она меня?

— Пойдем со мной на охоту? — сказала я.

Тали сморщила лицо и приложила руку ко лбу, словно он вдруг заболел.

Я попробовала еще раз:

— За рекой есть хорошее мышиное место. Пойдем? — Тут я вспомнила, что она может бояться воды, ведь она чуть не утонула. — Или куда-нибудь еще, если хочешь.

Не отводя от меня глаз, девочка протянула руку и мягко тронула меня за плечо:

— Что тебе нужно, волчица?

Значит, она меня не понимала. Интересно почему — ведь я разбирала ее слова. Многие языки схожи, и если открыть сознание навстречу другому, то можно поговорить с любым существом, особенно если оно из тех, кто тебе чем-то близок. Волки и вороны охотятся вместе, потому и общаются без труда. И с большинством хищников мы находим общий язык, хотя многие так косноязычны, что их почти не понять. А обращаясь к жертве или сопернику, мы говорим по-волчьи, а они по-своему — этого достаточно, чтобы уразуметь необходимое. Почему же девочка меня не понимает? Я даже заскулила от бессилия.

— Ты голодна? — Она полезла в мешочек, прикрепленный к длинной полоске кожи на поясе, достала кусок мяса и протянула мне. Я схватила его зубами и мгновенно проглотила. Мясо оказалось жареное, но не такое, как когда-то утащила Иллин, а сухое и тягучее, я видела такое у Тлитоо: явно старое, но без сладковатой гнили, какая появляется на туше, оставленной на несколько дней. Похожий вкус был однажды у найденной мной дохлой лягушки, пролежавшей неделю на солнце, но мясо, полученное из рук девочки, еще и отдавало запахом костра. Ничего вкуснее я прежде не ела.

Кусты за моей спиной негодующе заскулили; я взглянула на притаившегося там Аззуена, который все-таки не оставил меня и шел следом, и обернулась к девочке. От запаха мяса рот наполнился слюной, хотелось засунуть нос в ее сумку и сожрать все до крошки, но я вспомнила о приличиях: девочка ведь так и не поняла, что мне от нее нужно, хотя уже, кажется, не боялась.

Я решила рискнуть. Взяв зубами ее запястье, я тихонько потянула девочку вперед, глядя на нее вопросительно.

Когда мои зубы коснулись кожи, глаза Тали расширились, но все же она позволила увести себя дальше в лес.

— Подожди, — вдруг сказала девочка. Она метнулась обратно в человеческий лагерь и тут же прибежала обратно с плоским куском сложенной оленьей кожи, повешенным на плечо; в руке, к моему удивлению, она несла заостренную палку, какую я видела у людей. Вблизи я разглядела, что острой была не сама палка, а приделанный к ее концу темный камень. Тали держала палку уверенно, как будто привыкла с ней обращаться.

Я направилась в лес; девочка шла позади, держа руку на моей спине. Когда мы отошли от лагеря, из-за деревьев осторожно показался Аззуен.

Тали вцепилась в мою шерсть, я услышала, как она торопливо сглотнула. Я выскользнула из-под ее руки и подошла поприветствовать Аззуена — показать девочке, что он свой.

— Не забывай, она нас боится, — предупредила я его. — Сразу близко не подходи.

Аззуен наклонил голову, не отводя взгляда от девочки. Тут же у наших ног сел Тлитоо.

— Я тебя помню, ворон, — сказала ему Тали. — Ты друг волчицы.

Тлитоо принял гордую позу, девочка почувствовала себя спокойнее и вновь глянула на Аззуена.

— Можно повести ее на мышиную поляну, — предложил он, и я обрадовалась. Мышей нашел Аззуен, а в охотничьи места не водят кого попало, и я была ему благодарна за приглашение. Правда, придется переплывать реку, но если девочка боится воды — я ей помогу.

Я кивнула и пошла вперед, указывая дорогу. Можно было повести Тали к Ольховой Переправе, однако для девочки путь может оказаться слишком долгим, поэтому я направилась туда, где река текла широко и спокойно.

— Погоди, волчица, — остановила меня Тали, поняв, что мы идем к реке. — Нам сюда.

Девочка крепче ухватила меня за шерсть, и я позволила ей вести нас, куда она решила, хотя я не понимала, зачем идти к нижней части реки, где течение быстрее. Там, где Тали остановилась, берег тянулся полого и широко, без обрывов, в стремительном потоке тут и там торчали валуны. Девочка ступила на камень и, когда я беспокойно заскулила, обернулась на меня через плечо:

— Я не всегда так неловка, что сваливаюсь в реку! Удивленная тем, что она правильно истолковала мою тревогу, я виновато приопустила уши. Девочка засмеялась.

— Я всегда тут хожу, — объяснила она, стоя на одной ноге и пытаясь удержать равновесие. — На том берегу живет моя бабушка, я привыкла. Она говорит, мне надо учиться плавать, но я, наверное, не сумею.

Девочка перескочила на другой валун, с него на следующий, затем прыгнула на торчащий из воды ствол дерева. Так, переступая с камня на камень, она добралась до последнего валуна и легко перепрыгнула на глинистый берег. В волнении я не спускала с нее глаз, однако она шла уверенно. Перебравшись вслед за ней, мы с Аззуеном повели ее к мышиной поляне.

Мыши умны. Если их выслеживать и преследовать так же, как крупную дичь, они мгновенно разбегутся и спрячутся. Поэтому надо нападать на них сверху, неожиданно, как птицы. Я не знала, умеет ли девочка охотиться на мышей, поэтому поймала ее взгляд, убеждаясь, что она за мной наблюдает, и выбрала себе добычу — притаившуюся в высокой траве мышь, которая усиленно нюхала воздух. Мышь чувствовала, что охотники где-то рядом, но, как всегда, не могла определить, откуда мы появимся. Я подобралась ближе, подтянула задние лапы к передним и сжалась, напружинив мускулы. Мышь не шелохнулась: она не знает, с какой стороны охотник, и боится бежать, чтобы не попасть ему прямо в лапы. Я привстала на задних ногах, высоко подпрыгнула — и приземлилась уже с мышью в передних лапах. Не дав ей дернуться, я тут же ее проглотила.

От девочки донесся странный звук. Сначала я даже подумала, что она расстроена или, чего доброго, ранена — она задыхалась и издавала что-то похожее на громкое уханье. Я в тревоге подбежала, звуки только усилились. Аззуен, на которого я глянула в замешательстве, был озадачен не меньше моего.

— Она над тобой хохочет, волчица-глупица, — каркнул Тлитоо. — Ей смешно!

А ведь и правда. Только вместо коротких и тихих выдохов, которыми девочка смеялась прежде, смех был долгим и громким, Тали даже присела на землю. Раздосадованная, я пошла дальше ловить мышей. В людях еще оставалось для меня много непонятного.

Охота приносила нам с Аззуеном то успех, то неудачу; временами налетал Тлитоо, норовя выхватить мышь у нас из-под носа, и вновь с довольным карканьем взмывал вверх, не обращая внимания на наш рык. Я все ждала, что девочка к нам присоединится, но она просто тихо сидела и наблюдала, временами посмеиваясь.

— Охотиться-то она будет? — недоуменно спросил Аззуен.

— Не знаю, — мотнула я головой. — По-моему, не хочет.

— А зачем ей тогда палка?

Раздалось шуршание — из зарослей солнцецвета вылез жирный кролик и застыл в нескольких прыжках от нас. Мы тоже замерли. Краем глаза я заметила, что девочка поднялась и теперь стоит наготове, с палкой в руке, тоже не двигаясь. Кролик — добыча существенная, не чета мышам, но и добыть его труднее: на малых расстояниях они бегают быстрее волков, и ловить их надо с умом, чтоб не спугнуть на первом прыжке. Кролик сидел между мной и Аззуеном; тот сделал мне знак глазами, отдавая право напасть первой. Я уже подобрала задние ноги и приготовилась прыгать, но едва заметно дрогнула — и зверек пустился наутек. Прежде чем я опомнилась, девочка перескочила через поляну и, замахнувшись палкой, вонзила ее острый конец прямо в бежавшего на нее кролика. Тот, замерев на палке, дернулся, и Тали, схватив кролика за голову, свернула ему шею.