Мэр - Астахов Павел Алексеевич (читать книги txt) 📗

Тогда и настала очередь этих хохлов.

– Хозяин хочет получить за свою машину страховку, – объяснил им Безрукий, – и дает на все две штуки баксов: одну штуку я даю вам сразу, а вторую – когда взрывчатку поставите, точно там, где я сказал.

– А это не покушение? – засомневались гастарбайтеры. – Убийства точно не будет?

Безрукий с усмешкой продемонстрировал пульт для отключения сигнализации.

– Мне его лично хозяин дал.

А спустя пять часов ожидания, когда хохлы поставили взрывчатку на лишенную защиты машину и выбрались-таки из паркинга, мокрый от напряжения Безрукий понял, что с него хватит. Четверти миллиона хватало и на новые документы, и на то, чтобы прожить остаток дней на берегу теплого южного моря.

Хранитель тел

Начальник службы безопасности мэра Лущенко Иван Иванович Свирин служил своему шефу верой и правдой – так, как и привык это делать. На дальней пограничной заставе, в дозорах и караулах, в военном училище, на боевых дежурствах – везде Свирина помнили в первую очередь как человека долга. Потом была Ангола, Сирия, Афганистан, Буркина-Фасо, Сомали – собственно, память о Свирине хранили почти все актуальные в то время горячие точки.

В последние годы он помогал формировать бригады, отправляющиеся в другие горячие точки – уже на карте современной России, и пройти курс спецподготовки у Свирина считалось чем-то вроде посвящения или даже своеобразного предбоевого крещения. Его учеников было видно и в бою, и в мирной ситуации – все аккуратные, расчетливые и необыкновенно терпеливые.

Единственным неудачным проектом своего спецкурса Свирин считал нового начальника – мэра Игоря Петровича Лущенко. Более нетерпеливого, неусидчивого, негибкого политика и руководителя он, пожалуй, не встречал в своей жизни. Сам Свирин совершенно спокойно избавился бы от такого ученика или стажера, но вот проблема: Лущенко не был ни тем, ни другим, он был шефом. Нет, выбор у Свирина был: работать на Родину, на «контору» или на себя, но, поскольку он выбрал последнее, приходилось мириться.

Не складывались у Свирина и отношения с Аленой. Супруга мэра подозревала начальника службы безопасности в главном грехе всякого бизнеса – желании подзаработать. Поэтому любое предложение Свирина рассматривалось прежде всего как попытка «освоить» новые средства и «заработать» на их семье.

Ну а наивнее всего смотрелись ее попытки уличить Свирина в ошибках, коих попросту не было, или – что еще смешнее – вынести собственное экспертное заключение о степени опасности или безопасности.

Поэтому, когда на его звонок мэру отозвалась Алена Игоревна, Свирин в первую очередь попытался выйти-таки на шефа.

– Я хотел бы переговорить с Игорем Петровичем.

– Он занят. Что у тебя?

Свирин сосредоточился и мысленно послал ей пожелание всех благ. Он слышал в трубке и шуршание душа, и то, как его шеф во все горло поет легкомысленный куплет из оперетты: «Без женщин жить нельзя на свете, нет…»

– Алена Игоревна, мне срочно нужен шеф.

– Говори, я передам.

Свирин поморщился. Алена, конечно, передаст, но вот как…

– Я не рекомендую вам возвращаться домой в эту пятницу.

– Ты очумел? У нас билеты на руках, да и виза групповая… Говори, что стряслось, не морочь голову!

– Во-первых, у чекистов появилась информация о готовящемся покушении. Правда, она не подтвердилась.

– Уже хорошо, – вздохнула Алена Игоревна. – Дальше что?

– А во-вторых, Джунгаров запросил у Сериканова ряд подписанных Игорем Петровичем документов.

– Ну и что?

Свирин вздохнул:

– Хорошо. Я скажу по-другому: Сериканов передал бумаги мэрии двум операм – Гулько и Пятакову.

– Мне эти фамилии ни о чем не говорят, – отрезала Алена.

– А мне говорят…

Свирин пожалел, что сказал это, сразу же. Алена – там, в Италии, тут же вспыхнула и явно изготовилась поставить его на место.

– Простите, Алена Игоревна, – тут же извинился он, – но этих оперов, как правило, используют для грязной работы.

– А при чем здесь мой муж?

Алена определенно не могла провести никаких параллелей между двумя обычными операми и мэром крупного города. Если бы Свирин знал только одно это, он бы тоже тревожился меньше. Но тревожных симптомов становилось все больше! Одна беда: разложить их все перед Аленой вот так, на расстоянии, было нереально.

– Доверьтесь моей интуиции, Алена Игоревна, – попросил Свирин, – задержитесь в Италии до понедельника. Я уверен, что вы сможете это устроить. А я уже в пятницу буду многое знать.

– Хорошо, я ска…

– Иди ко мне, моя любез-зная! – призывно пропел где-то рядом с трубкой голос Лущенко, Алена счастливо взвизгнула, и связь оборвалась.

Более Свирину дозвониться до супругов не удалось.

Постановление

Заявление в прокуратуру от некоего гражданина, всерьез полагающего, что мэр Лущенко нарушил закон, доставили вечером в среду. Джунгаров прочитал, поморщился и тут же вынес постановление, а едва он созвонился с Егориной, появился Брагин.

– Ну, что скажете, Рашид Абдуллаевич?

Джунгаров сокрушенно покачал головой:

– Что, ничего серьезнее не нашлось?

– Не беспокойтесь, я все сделаю, – усмехнулся Брагин, – вы, главное, дело возбудите.

– Уже, – выложил на стол подписанное постановление прокурор, – вот, проверишь заявление и доложишь.

Брагин сунул постановление в папочку, но уходить не спешил.

– Что еще? – насторожился прокурор.

– Свирин икру мечет, – пожал плечами Брагин, – как бы не помешал…

– А я-то здесь при чем?

Брагин снова усмехнулся:

– Телефончик бы перекрыть. Не надо, чтобы Свирин звонил.

Джунгаров нахмурился:

– Распечатки телефонных переговоров Лущенко уже у тебя? Вот и хватит.

– Этого мало, – покачал головой Брагин. – Я вообще не понимаю, почему вы с чекистами контакт не наладите. Знаменцев же у них сидит?

– Ну, и что? – поджал губы Джунгаров и тут же замахал руками: – Даже не думай! Знаменцев – оборотень! А что у меня на Лущенко есть? Сомнительная истории с арендой заштатного магазина? Даже Козин пока в стороне.

Брагин улыбнулся:

– Козин принципиальное согласие на сотрудничество уже дал. Главное, чтобы судью нормального назначили.

Джунгаров пожал плечами:

– Егорина сказала, Колтунов будет.

Брагин на мгновение ушел в себя.

– Что ж, Колтунов – значит, Колтунов.

Конфискант

Дмитрий Владимирович Колтунов пропорол колесо на бог весть откуда взявшейся арматуре за два квартала от дома. Вышел, матюгнулся и полез в багажник. Старенький, пригнанный тестем из Германии семь лет назад «Фольксваген» давно уже требовал не ремонта, он умолял об утилизации.

Колтунов достал запаску, затем – перепачканный маслом домкрат, а когда он вытащил и рукавицы, едущий мимо «Мерседес» резко затормозил.

– Бог в помощь, Дмитрий Владимирович!

Колтунов дернулся и обернулся. Это был Брагин.

– Тьфу на тебя! Что мне бог? Сам не будь плох!

Начальник городского отдела по борьбе с оргпреступностью хохотнул и выбрался из машины.

– Здравствуйте, – протянул он руку.

– Извините, – виновато улыбнулся Колтунов, – руки маслом испачкал, не могу пожать.

Брагин усмехнулся.

– Ничего, ничего, будет время отмыться…

«На что он намекает? На то, что я арест Знаменцева разрешил?»

– Вы на что намекаете?

Брагин рассмеялся и замотал головой:

– Упаси бог меня на что-то намекать! А Знаменцев свое заслуженно получил.

– Еще не получил, – сварливо возразил судья и подсунул под днище машины домкрат.

– Ну, так получит, – равнодушно махнул рукой Брагин, присел рядом и присвистнул: – Ого! На что это вы налетели?

– Арматура, – мрачно отозвался Колтунов и принялся качать ручку домкрата. – Спасибо нашему мэру за дороги…

Брагин покачал головой, поднялся и оглядел судейский «Фольксваген»: