Повесть об Остролистном холме - Алберт Сюзан Уиттиг (книги txt) 📗
Именно на это обстоятельство возлагал надежды Уилл Хилис, ибо, по его глубокому убеждению, место это должно было остаться за Маргарет Нэш. А принимая во внимание разговоры, недавно услышанные им в «Гербе береговой башни», вакансию директора следует заполнить как можно скорее, что послужит на благо всех заинтересованных лиц. Он постучал в дверь гостиной, где обычно собирались члены различных клубов, обществ и организаций, и вошел в просторную комнату.
Доктор Баттерс и Майлс Вудкок уже были на месте. Доктор стоял спиной к окну, выходившему на главную дорогу. В одной руке он держал чашку чая, другую сунул в карман твидового пиджака. Капитан Вудкок, он же — мировой судья округа Сорей, устроился в кресле с кретоновой обивкой, скрестив перед собой ноги и оперев подбородок на сложенные кисти рук. Увидев Уилла, он встал и направился ему навстречу.
— Здравствуйте, Хилис, — сказал капитан. — Рад, что вы смогли прийти.
— О себе этого не скажу, — откровенно признался Уилл, пожимая руку Вудкока. Он приветливо улыбнулся доктору, одному из самых уважаемых людей в округе, к которому обращалось за помощью великое множество людей. — Рад вас видеть, Баттерс. — Поколебавшись мгновение, он сразу же со свойственной ему прямотой высказал свое мнение: — По правде говоря, господа, я готов назвать имя Маргарет Нэш в качестве директрисы, а этого Гейнуэлла, кем бы он ни был, послать ко всем чертям.
— Черти могут от него и отказаться, — заметил Вудкок и кивком показал на поднос, который стоял на столике возле окна. — Налейте себе чаю, Уилл. Я велел принести сюда этот поднос, чувствуя, что он нам не помешает. — Подождав, пока Хилис размешает сахар, капитан продолжил: — Как всем нам известно, Гейнуэлл — кандидат леди Лонгфорд. Отвергнув его и назначив на этот пост нашу Маргарет Нэш, мы обрекаем себя — и, увы, мисс Нэш — на склоку, которой не будет конца. Ее светлость способна на многое.
— Леди Лонгфорд уже служила источником неприятностей, — заметил доктор.
— Это правда, — согласился Уилл. — Последний такой пример — отказ принять на себя ответственность за свою внучку. Характер этой дамы я бы назвал деспотическим.
— Да, да. К этому делу вы имели отношение, — сказал капитан, возвращаясь в свое кресло.
— В качестве ее стряпчего. Моим профессиональным долгом было напомнить леди Лонгфорд о ее обязанностях в отношении члена семьи, — сказал Хилис. — О том, какова была воля старого лорда Лонгфорда, и прочее и прочее. Викарий же, в качестве ее духовного наставника, присоединил к моим словам свои увещевания нравственного порядка, достаточно весомые, и совместными усилиями нам удалось склонить ее светлость принять нашу позицию. — Уилл сел напротив капитана и поставил чашку, на столик рядом с собой. — Впрочем, я совсем не уверен, что мы сослужили добрую службу этой девочке. Ей там одиноко, и у меня нет сомнения, что компаньонка леди Лонгфорд обращается с ребенком неподобающим образом. Мне и прежде встречались такие особы — воплощенная кротость и смирение в присутствии хозяйки и замашки тирана по отношению ко всем остальным обитателям дома.
— Дело усугубляется тем, — сказал доктор, — что старая леди больна. За последние три недели за мной посылали несколько раз. — Он помрачнел. — Должен признаться, течение болезни ставит меня в тупик. Ей становится лучше, затем состояние снова ухудшается. Похоже на кишечную инфекцию. В течение нескольких дней организм реагирует на лечение адекватно, а затем — новая вспышка. Боюсь, что теперешнее физическое состояние леди Лонгфорд может только усилить ее озлобление.
— Тем хуже для всех нас, — мрачно заметил капитан. Помолчав немного, он добавил с неохотой: — Коснусь другой темы. Я полагаю, Уилл, вы уже слышали о Бене Хорнби?
Хилис вынул трубку изо рта.
— Еще один человек с нелегким характером. Что он натворил на сей раз?
— Значит, не слышали. — Капитан стал еще мрачнее. — С ним несчастье. Вчера днем наша неустрашимая мисс Поттер нашла его тело под обрывом на Остролистном холме.
— Боже правый! — воскликнул пораженный Уилл. — Неужели старина Бен погиб? Мне очень, очень жаль. Как это произошло? И что понесло мисс Поттер на Остролистный холм?
Впрочем, подумал он, чему тут удивляться. Эта дама обожает прогулки по окрестностям и может забрести куда угодно. Да совсем недавно он повстречал ее по пути к озерцу за Овсяной горой, где собирался порыбачить. Она делала в своем альбоме наброски — то ли грибов, то ли чего-то в этом духе, — и они мило побеседовали.
— Она поехала туда с Дженнингсом за овцами, — ответил капитан. — Купила овец для своей фермы. А вот как Хорнби упал с обрыва, пока остается неясным. — Он взглянул на доктора. — Коронер дал согласие провести дознание. Баттерс не исключает убийства.
— Убийства!? — воскликнул Уилл.
— Его ударили по спине — тростью или чем-то в этом роде, — сказал доктор. — При осмотре тела обнаружен обширный кровоподтек.
— Это очень печально, — сказал Уилл. Он набил трубку и закурил. — Хорнби отличался нелегким характером, я и сам нередко ссорился с ним. Но человек он был надежный, — добавил Уилл, делая затяжку, — не шел против правил, законов не нарушал, а это кое-кого раздражало.
Уилл был стряпчим уже более десяти лет, и за это время ему приходилось вступать в конфликты со множеством людей. Самое трудное заключалось в том, чтобы при этом не потерять добрые отношения — даже со своими противниками в самых острых и сложных юридических спорах. Уилл неизменно старался сохранять дружелюбие и беспристрастность, независимо от того, по какую сторону барьера находится тот или иной человек, и на протяжении многих лет эта линия поведения приводила к успеху — Хилис не приобрел врагов, люди платили ему той же мерой доброжелательности.
— Кое-кого раздражало, — задумчиво повторил капитан последние слова Уилла. — Послушайте, Хилис, это замечание небезынтересно. Кто, по вашему мнению, мог держать зло на старика?
— Трудно сказать, — ответил Уилл. — Скажем, прошлой зимой был случай с Тоби Титором. Помните? Бен обвинил его в краже сидра и потащил в суд.
— Верно, — заметил доктор. — Кроме того, у Бена была пара стычек с любителями гулять по холмам. Они оставили открытыми его ворота. Да, и еще Айзек Чанс. Ведь теперь, когда Бен умер, ничто не помешает ему взять в аренду ферму на Остролистном холме. Леди Лонгфорд с радостью ее сдаст Чансу.
— Мне всегда казалось, что Чанс причастен к поджогу амбара на ферме Бена, — сказал капитан, — но у нас не было доказательств, чтобы предъявить обвинение. Да и эти коровы… Там тоже не оказалось улик. — Он сунул руку в карман. — Зато теперь у нас есть вот это.
Он показал присутствующим глиняную трубку — такие трубки английские крестьяне курили сотни лет. За последние полвека, когда стали доступнее вересковые трубки, а многие к тому же пристрастились к дешевым сигаретам, глиняные трубки приобрели репутацию чего-то старомодного, подчеркнуто деревенского. Теперь их курили в основном люди пожилые — причем и мужчины, и женщины.
Уилл взял трубку и повертел ее в руках.
— Значит, Хорнби курил ее, когда ходил к Остролистному холму. И что это доказывает?
— Бен вообще не курил, — отозвался доктор. Он поставил чашку и провел рукой по седеющим волосам. — В этом все дело, Уилл. Курить он бросил по моему совету несколько лет назад. А уж когда Бен Хорнби принимает какое-то решение, он не идет на попятный, вы и сами это знаете.
— Ах, вот как. — Уилл нахмурился. — И, конечно же, на месте падения не удалось обнаружить ничего странного, скажем, следов борьбы?
Майлс покачал головой.
— Я там все осмотрел и не нашел ничего. Очень хотелось бы потолковать с владельцем этой трубки. Вы, наверное, заметили на ней инициалы — Г. С.
— Заметил. Какому-нибудь инспектору Скотланд-Ярда они бы показались весьма полезными. — Уилл усмехнулся. — Г. С. может означать Галахад Свифт.
— Вот как? — оживился капитан. — Галахад Свифт? Вы уверены? Никогда о таком не слышал. Он из здешних мест?
