Атлант расправил плечи. Трилогия. - Рэнд Айн (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Молчание и внезапная неподвижность трех скотов были невольными, пока орудия взлома в руках четвертого осторожно врезались в древесину двери.
Древесина поддавалась легко, на пол падали мелкие щепки, их усиленный тишиной стук походил на гром далеких орудий. Когда ломик взломщика коснулся медной пластины, за дверью послышался легкий, не громче усталого вздоха шелест. Через минуту замок выпал из двери, и она, содрогнувшись, подалась вперед на дюйм.
Солдат отскочил назад. Начальник, боязливо ступая, подошел и распахнул дверь. Им открылось черное пространство с неизвестным содержимым и непроглядной тьмой.
Все переглянулись и посмотрели на Голта; тот неподвижно стоял, глядя во тьму.
Дагни последовала за ними, когда они, светя фонариками, перешагнули через порог. Пространство за ним представляло собой длинную металлическую оболочку, там ничего не было, кроме куч пыли на полу, странной, серовато-белой пыли, которой, казалось бы, место среди развалин, где никто не бывал столетиями. Комната выглядела безжизненной, как череп.
Дагни отвернулась, чтобы они не увидели на ее лице знания, чем была эта пыль несколько минут назад. «Не пытайтесь открыть эту дверь, — сказал ей Голт у входа в электростанцию Атлантиды. — Если попытаетесь взломать ее, оборудование внутри развалится задолго до того, как дверь распахнется…» «Не пытайтесь открыть эту дверь», — думала она, но знала, что видит зримую форму заявления: «Не пытайтесь насиловать разум».
Солдаты, пятясь, вышли из лаборатории и продолжали пятиться в сторону мансардной двери, потом остановились в разных местах, словно оставленные на берегу отливом.
— Ну что ж, — сказал Голт, взяв пальто и поворачиваясь к начальнику, — пошли.
* * *
Три этажа отеля «Уэйн-Фолкленд» были эвакуированы и превращены в вооруженный лагерь. Охранники с автоматами стояли на каждом повороте длинных коридоров с бархатными дорожками. Часовые с примкнутыми на винтовки штыками занимали свои посты на площадках пожарных лестниц. Дверцы лифтов на пятьдесят девятом, шестидесятом и шестьдесят первом этажах были заперты на висячие замки: одна дверь и один лифт были оставлены как единственные средства доступа, их охраняли солдаты в полной боевой готовности. В вестибюлях, ресторанах и магазинах на первом этаже околачивались странного вида люди: одежда их была новенькой и дорогой, неудачной имитацией одежды обычных постояльцев, портило все это то, что она плохо сидела на крепких фигурах и оттопыривалась там, где одежде бизнесменов нет причин оттопыриваться, а одежде телохранителей — есть. Группы охранников с автоматами стояли у всех входов и выходов отеля, а также у стратегически важных окон домов на прилегающих улицах.
В центре этого лагеря, на шестидесятом этаже, в так называемом королевском номере отеля, среди атласных портьер, хрустальных светильников и скульптурных цветочных гирлянд сидел в парчовом кресле одетый в рубашку и широкие брюки Джон Голт, одну ногу он водрузил на бархатную подушечку, руки заложил за голову и глядел в потолок.
В этой позе его застал мистер Томпсон, когда четверо охранников, стоявших у двери номера с пяти утра, распахнули ее, чтобы его впустить, и заперли снова.
Мистер Томпсон испытал краткий приступ беспокойства, когда лязг замка отрезал ему путь к отступлению и оставил его наедине с пленником. Но он вспомнил газетные заголовки и радиоголоса, объявлявшие стране с рассвета: «Джон Голт найден! Джон Голт в Нью-Йорке! Джон Голт присоединился к народному делу! Джон Голт совещается с лидерами страны, работает для быстрого решения всех наших проблем!» — и убедил себя, что верит в это.
— Так, так, так! — весело заговорил он, подходя к креслу. — Стало быть, вы тот самый молодой человек, который заварил всю эту кашу… О, — внезапно произнес он, когда пристальнее взглянул в наблюдавшие за ним темно-зеленые глаза, — что ж, я… очень рад познакомиться с вами, мистер Голт, очень, — и добавил: — я — мистер Томпсон.
— Здравствуйте, — сказал Голт.
Мистер Томпсон рухнул в кресло, эта резкость наводила на мысль о непринужденном деловом отношении.
— Только не думайте, что вы под арестом или еще какой-то ерунды, — он обвел рукой комнату. — Сами видите — это не тюрьма. Видите, что мы обращаемся с вами достойно. Вы значительный человек, очень значительный, и мы это знаем. Чувствуйте себя, как дома. Просите чего угодно. Увольняйте любого лакея, который вам не понравится. И если вам неприятен кто-то из вооруженных ребят снаружи, скажите только слово, и мы пришлем другого ему на замену.
Он выжидающе умолк. Но ответа не получил.
— Мы доставили вас сюда лишь затем, чтобы поговорить с вами. Не хотели делать это так, но вы не оставили нам выбора. Вы все время скрывались. А мы только хотели получить возможность сказать вам, что вы совершенно неверно нас поняли.
Он с обезоруживающей улыбкой развел руками. Голт молча смотрел на него.
— Вы произнесли отличную речь. Вы превосходный оратор! Вы сделали кое-что для страны, не знаю, что или почему, но сделали. Людям как будто нужно кое-что, чем вы обладаете. Но вы думали, мы будем категорически против этого? Вот тут вы ошибаетесь. Мы не против. Лично я считаю, что многое в этой речи имело смысл. Да, сэр, считаю. Конечно, я не согласен с каждым вашим слово, но что из того? Вы же не ожидаете, что мы будем соглашаться со всем, верно? Расхождение во мнениях — вот что движет делами. Я всегда готов изменить свое мнение. Готов выслушать любой довод.
Он приглашающе подался вперед. Но ответа не получил.
— Мир в ужасном беспорядке. Как вы и говорили. В этом я с вами согласен. У нас есть точка соприкосновения. Можно начать с нее. Необходимо что-то предпринимать. Я только хотел… Послушайте, — неожиданно выкрикнул он, — почему вы не даете мне поговорить с вами?
— Вы говорите со мной.
— Я… в общем… в общем, вы понимаете, что я имею в виду.
— Полностью.
— Ну?.. Ну, что вы хотите сказать?
— Ничего.
— Что?
— Ничего.
— О, да будет вам!
— Я не искал разговора с вами.
— Но… Но послушайте!.. У нас есть темы для обсуждения!
— У меня нет.
— Послушайте, — заговорил мистер Томпсон после паузы, — вы человек действия. Практичный человек. Еще какой! Я не совсем разобрался в вас, но в этом уверен. Разве вы не такой?
— Практичный? Да.
— И я тоже. Мы можем говорить напрямик. Выложить карты на стол. Чего бы вы ни добивались, я предлагаю вам сделку.
— Я всегда готов заключить сделку.
— Я это знал! — торжествующе выкрикнул мистер Томпсон, стукнув кулаком по колену. — я так и говорил им, всем этим тупым интеллектуальным теоретикам вроде Уэсли!
— Я всегда готов заключить сделку с любым, у кого есть ценность, которую он может мне предложить.
Мистер Томпсон не понял, почему у него екнуло сердце перед тем, как он ответил:
— Отлично, назовите свои условия, приятель! Назовите свои условия!
— Что вы можете мне предложить?
— Ну, как… все, что угодно.
— Например?
— Все, что назовете. Слышали вы наши коротковолновые передачи к вам?
— Да.
— Мы говорили, что примем ваши условия, любые условия. Мы не лгали.
— Слышали вы, как я говорил по радио, что не соглашусь ни на какие условия? Я не лгал.
— О, но послушайте, вы неверно поняли нас! Вы думали, что мы будем сражаться с вами. Нет. Мы не настолько косны. Мы готовы рассмотреть любую идею. Почему вы не ответили на наши призывы, не пришли на совещание?
— Это еще зачем?
— Потому что… потому что мы хотели поговорить с вами от имени страны.
— Я не признаю за вами права говорить от имени страны.
— Ну, знаете ли, я не привык… Что ж, хорошо, согласитесь вы просто выслушать меня?
— Я слушаю.
— Страна находится в ужасающем положении. Люди голодают и теряют всякую надежду, экономика рушится, никто больше ничего не производит. Мы не знаем, что с этим делать. Вы знаете. Вы знаете, как заставить механизм работать. Хорошо, мы готовы пойти на уступки. Скажите нам, что делать.
