Бескрайние земли - Амаду Жоржи (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Когда же, по совету шефа, он дал согласие поехать адвокатом от партии в Табокас, ему пришлось потратить немало часов, чтобы уговорить Марго отправиться вместе с ним. Ей не хотелось ехать туда; ведь даже Баия ее не устраивала, она мечтала о жизни еще более веселой. Она была уверена, что Виржилио и сам так думал, когда был студентом. Но партийные руководители сумели убедить его, что, если он действительно хочет сделать карьеру, ему следует потерять несколько лет в этом новом краю какао. И он поехал, хотя Марго и заявила, что между ними теперь все кончено. Эта последняя ночь в «Американском пансионе» была тяжелой. Марго обвиняла его в том, что он ее бросает, и горько плакала, обнимая возлюбленного. Он возражал, доказывая, что это она бросает его, что она его не любит. Марго боялась за свое будущее:
— Ты поедешь туда, женишься на дочке какого-нибудь богатого плантатора и навсегда бросишь меня в этих дебрях… Нет, я не поеду…
— Ты меня не любишь. Если бы ты меня действительно любила…
Они отдавались любви в агонии этой ночи, которая — думали они — будет последней ночью, проведенной вместе. И они изощрялись в любовных ласках, чтобы оставить о себе наилучшие воспоминания.
Он уехал один, но через несколько недель неожиданно приехала и она, произведя в Ильеусе сенсацию своими платьями, сшитыми по последней моде, своими широкополыми шляпами, своим нарумяненным лицом. И в ночь, когда они снова встретились, на улицах Ильеуса были слышны вздохи и любовные восклицания. Марго поехала с ним в Табокас и первое время вела себя хорошо; казалось, она забыла веселую, роскошную жизнь Баии, держалась как замужняя дама: заботилась о костюме Виржилио, хозяйничала на кухне, отдавала ему все свое время, подчас забывая о своей элегантности, ходила с распущенными волосами и не жаловалась на отсутствие парикмахеров, которые делали бы ей сложные модные прически.
Они жили в разных домах, потому что Виржилио не хотел шокировать жителей поселка, находившегося во власти предрассудков. Ведь он был адвокат политической партии и на нем лежала определенная ответственность. Марго жила в красивом домике вместе с любовницей одного торговца. В этом домике Виржилио проводил большую часть дня, иногда даже принимал там какого-нибудь срочного клиента, там он ел и спал, готовил свои выступления по делам, которые вел в суде Ильеуса.
Марго казалась счастливой: платья с бесчисленными оборками были забыты и покоились в шкафах. Баия почти не вспоминалась. Но постепенно ей стало надоедать все это. Она мало-помалу начала отдавать себе отчет в том, что ей придется провести здесь гораздо больше времени, чем она предполагала. Кроме того, Виржилио, чтобы избежать сплетен, старался не брать ее с собой в свои частые поездки в Ильеус. А когда она ту да собиралась, то ехала другим поездом и в городе редко с ним виделась. И, что хуже всего, она не раз встречала его беседующим с незамужними девицами, дочерьми богатых фазендейро. Эти дни были кромешным адом. Марго устраивала скандалы, которые были слышны даже на улице, и оправдания Виржилио, что эти знакомства необходимы для его карьеры, нимало не убеждали ее. Между ними возникали ссоры; она бросала ему в лицо обвинения, что жертвует ради него всем, прозябая в такой глуши, когда могла бы жить в Баие, катаясь как сыр в масле, — там нет недостатка в богатых торговцах или преуспевающих политических деятелях, которые готовы построить дом для нее. Ей ведь делали много предложений, а она бросила все, дура, чтобы последовать за ним.
— А как Клео отговаривал меня ехать сюда… Говорил, что ты поступишь со мной именно таким образом…
Ссоры обычно заканчивались тем, что открывалась бутылка шампанского и начиналась ночь безумной любви. И все же с каждым днем Марго все больше одолевала тоска по хорошей жизни в Баие и у нее все крепла уверенность в том, что Виржилио никогда уже не вырваться из этого края. И интервалы между ссорами стали сокращаться: теперь они происходили через каждые несколько дней, по любому поводу. Марго жаловалась на то, что здесь нет портних, что она запустила свои волосы, полнеет, разучилась танцевать — так давно она нигде не бывала.
В этот вечер дело оказалось серьезнее. Виржилио объявил, что едет в Ильеус и пробудет там не меньше двух недель. Марго подпрыгнула от радости. В конце концов Ильеус тоже все-таки город, там можно потанцевать в кабаре Ньозиньо, там есть женщины, с которыми можно поговорить, не то, что с этими грязными девками Табокаса, большинство из которых приехали с плантаций после того, как их там совратили полковники или надсмотрщики: теперь они были проститутками в поселке. Даже жившая с ней в доме мулатка — любовница торговца — была неграмотная девка с красивым телом и идиотским смехом; ее обесчестил сын фазендейро, и торговец взял ее уже с улицы Посо, — улицы, населенной женщинами легкого поведения. В Ильеусе все-таки есть женщины, прибывшие из Баии и Ресифе, есть даже и такие, что приехали из Рио-де-Жанейро; с ними можно поболтать о нарядах и прическах. Марго вся расцвела, когда Виржилио объявил о поездке в Ильеус и о том, что ему придется там задержаться. Она подбежала к нему, бросилась на шею, несколько раз крепко поцеловала в губы:
— Как хорошо! Как хорошо!
Но радость ее была недолгой. Виржилио заявил, что не сможет взять ее с собой. Прежде чем он успел объяснить причину, она закричала сквозь рыдания и слезы:
— Ты стыдишься меня… Или у тебя есть в Ильеусе другая… Ты готов связаться с любой бесстыдницей. Знай, я изуродую ей физиономию, устрою такой скандал, что всем станет известно… Ты еще меня не знаешь, ты еще не видел меня, когда я злая…
Виржилио дал ей вдоволь накричаться, и только когда она остановилась и из глаз полились слезы и из груди вырвались рыдания, только тогда он, стараясь быть как можно ласковее, начал объяснять, почему он не берет ее с собой. Он едет по серьезным делам, у него не будет времени заботиться о ней, неужели она не знает, что из-за леса Секейро-Гранде отношения между Орасио и Бадаро обострились до предела? Она кивнула головой, что знает. Но она не видит в этом причины, чтобы не брать ее с собой. А что касается времени, это не имеет значения. Он же не будет работать ночами, а в кабаре они только и ходили по ночам, когда бывали в Ильеусе.
Виржилио начал подыскивать другие объяснения. Он чувствовал, что она права, что недоверие, сквозившее в ее голосе, ее смутные подозрения о существовании другой женщины, страх и злоба, сквозившие в устремленном на него взгляде, — все это имело основание. Он не хотел брать ее в Ильеус именно потому, что ехал не столько защищать интересы Орасио, сколько для того, чтобы, как он рассчитывал, посвятить все это время Эстер, которая завладела его воображением. День и ночь стояла у него в ушах мольба Эстер о помощи, произнесенная шопотом, когда муж находился на веранде:
— Увезите меня… Далеко, далеко…
Виржилио знал, что если Марго поедет в Ильеус, то вскоре до нее дойдут всякие сплетни. И тогда начнется кромешный ад; она способна устроить скандал, в который может быть замешана и Эстер. А Виржилио не понимал даже, как можно сравнивать Марго и Эстер. Марго была его любовницей в студенческие годы — то было безумное время. Любовь Эстер открылась ему среди лесов — эта любовь приходит неожиданно, но бывает сильнее всего на свете. Он решительно возражал против того, чтобы Марго ехала. Но ему не хотелось и обижать ее, он не мог оскорбить ее как женщину. В отчаянии он стал подыскивать какой-нибудь новый убедительный довод. И ему показалось, что он нашел его; он заявил Марго, что не хочет оставлять ее в Ильеусе без присмотра, что он, мол, ревнует ее; заведение Машадан, где она всегда останавливалась, чаще всего посещается самыми богатыми полковниками. Он не берет ее с собой из ревности. И при этом он постарался придать своему голосу как можно больше убедительности. Марго сквозь слезы улыбнулась. Виржилио почувствовал, что одержал победу, и решил, что дело кончено, когда она подошла и, усевшись у него на коленях, затараторила:
