Благородный дом. Роман о Гонконге. - Егоров Игорь Александрович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

— О да, я вернусь, — пробормотал он вслух.

Допросы выдались очень утомительными, но для Очкарика прошли не без пользы: его очень хвалили Армстронг и Кросс, и теперь место в Эс-ай ему уже было обеспечено, перевод туда должен был состояться на следующей неделе, а дальше его ждала учеба. Он мало спал, отчасти потому, что допросы шли сутки напролет, отчасти из-за желания преуспеть. Клиент все время перескакивал с английского на нинтокский диалект, потом на кантонский и снова на английский; следить за бессвязной речью было тяжело. Но стоило Очкарику дотронуться до свернутых в рулончик купюр — редкого гостя в его кармане, — выигрыша на скачках, как им овладевала необычайная легкость, благодаря ей он и держался все эти трудные часы.

Вот и сейчас У дотронулся до денег, желая убедиться, что они на месте, и благословляя свой джосс, а затем полез дальше по узкой тропинке, которая иногда прерывалась возле шатких мостиков, перекинутых через небольшие овраги, и вела все выше и выше. Навстречу попадались люди, спускавшиеся вниз, другие поднимались вслед за ним наверх, и по всему склону холма разносились удары молотков — все что-то перестраивали, заново перекрывали крыши.

До места, где жили его родственники, оставалась какая-то сотня ярдов, надо было лишь повернуть за угол. Он повернул и замер. Ничего — лишь глубокая расщелина в земле и нагромождение обломков и грязи, рухнувших лавиной на глубину двести футов. А ведь ещё вчера здесь стояли сотни жилищ.

Ошеломленный, он поднялся выше, обогнув коварный оползень, и постучался в дверь ближайшего жилища. Ему открыла окинувшая его подозрительным взглядом старуха.

— Извините меня, Почтенная Дама, я — сын У Чотама из Нинтока... Старуха, Однозубая Ян, тупо уставилась на него, потом начала что-то говорить, но У ничего не понял, поблагодарил её и пошёл прочь: он вспомнил, что здесь поселилась семья Ян, чужаки с севера, из Шанхая.

Приблизившись к высшей точке оползня, он остановился и постучал в другую дверь.

— Извините, Досточтимый Господин, но что тут произошло? Я — сын У Чотама из Нинтока, и здесь жила моя семья. — Он указал на расщелину.

— Это случилось ночью, Почтенный У. — Человек говорил на одном из кантонских диалектов, который У понимал. — Мы услышали звук, будто прогрохотал старый кантонский экспресс, потом донесся гул откуда-то из-под земли, раздались крики, и пошли полыхать пожары. Такая же история была в прошлом году вон там. Ну вот, тут же начались пожары, но дождь погасил их. Цзю ни ло мо, какая скверная была ночь! — У этого соседа, старика, зубов во рту совсем не осталось, и когда он раскрывал его, все лицо искажалось гримасой. — Благослови всех богов, что ты не ночевал там, хейя? — И он закрыл дверь.

У снова посмотрел на расщелину, а потом побрел вниз по склону холма. В конце концов он нашел одного из старейшин поселка, тоже родом из Нинтока.

— А-а, Очкарик У, Полицейский У! Несколько человек из твоей семьи вон там. — Он ткнул скрюченным иссохшим пальцем наверх. — В доме твоего родственника У Вампака.

— А сколько погибло, Досточтимый Господин?

— Ети их, все эти оползни, откуда я знаю? Я что, хранитель этого склона? Пропавших без вести десятки.

Очкарик У поблагодарил его. Когда он нашел нужную лачугу, там был Девятый Дядюшка, Бабушка, жена Шестого Дядюшки и их четверо детей, и жена Третьего Дядюшки с ребенком. У Пятого Дядюшки была сломана рука, и он держал её в наспех сделанном лубке.

— А остальные? — спросил он. Не хватало семи человек.

— В земле, — сказала бабушка. — Вот чай, Очкарик У.

— Благодарю вас, Почтенная Бабушка. А Дедушка?

— Он отошел в Небытие ещё до оползня. Он отошел в Небытие ночью, до оползня.

— Джосс. А Пятая Племянница?

— Нет её. Пропала куда-то.

— Может, она ещё жива?

— Может быть. Шестой Дядюшка ищет её сейчас внизу, и остальных тоже, хотя она — бесполезный рот. А где мои сыновья, и их сыновья, и их?

— Джосс, — печально произнес У. Он не проклинал богов и не благословлял их. Боги совершают ошибки. — Мы воскурим «палочки судьбы» [356], чтобы они смогли благополучно переродиться, если есть это перерождение. Джосс. — Он присел на ломаный ящик. — Девятый Дядюшка, а наша мастерская, наша мастерская повреждена?

— Нет, благодарение всем богам. — Бедняга был в ступоре. Он потерял жену и троих детей, а сам каким-то чудом выбрался из грязевой пучины, которая поглотила всех. — Мастерская в целости.

— Хорошо. — Все бумаги и материалы к проекту «Фридом файтер» тоже уцелели — вместе со старой пишущей машинкой и древним копиром «Гештетнер». — Очень хорошо. Значит, так, Пятый Дядюшка, завтра ты покупаешь станок для формовки пластика. Теперь мы будем делать цветы сами. Шестой Дядюшка поможет тебе, и мы снова начнем работать. Тот с отвращением сплюнул.

— А платить-то за него чем? Как нам начинать? Как мы сможем... — Он замолк и вытаращил глаза. Все ахнули. Очкарик У вытащил свернутые в рулончик банкноты. — Айийя, Досточтимый Младший Брат, теперь я вижу, что ты наконец поумнел и последовал примеру Змеи!

— Как мудро! — с гордостью провозгласили хором все остальные. — Благословите все боги Младшего Брата!

Молодой человек не стал возражать. Что ни скажи, все равно не поверят, пусть думают что хотят.

— Завтра же начинайте искать хороший подержанный станок. Заплатить можешь только девятьсот долларов, — сказал он старшему брату, зная, что, если нужно, можно будет выделить на это и полторы тысячи.

Потом он вышел на улицу — договориться с родственником, владельцем этой лачуги, чтобы тот сдал оставшимся без крова угол, покуда не отстроятся, — и торговался с ним, пока не счел арендную плату подходящей. Довольный тем, что сделал все возможное для клана У, Очкарик оставил родню и побрел вниз по склону назад в Главное управление. Душа разрывалась от горя, так и хотелось крикнуть богам, что это несправедливо или безрассудно — забрать у него стольких родственников, забрать Пятую Племянницу, которой всего день или два назад была дарована жизнь во время другого оползня.

«Не будь глупцом, — приказал он себе. — Джосс есть джосс. У тебя в кармане целое состояние, у тебя впереди будущее в Эс-ай, надо заниматься проектом „Фридом файтер", а когда кому помирать — это уже решать богам.

Бедная малышка Пятая Племянница. Такая милашка, такая прелесть».

— Боги есть боги, — устало пробормотал он, повторив, как эхо, последние слова, которые слышал из её уст, и вычеркнул её из памяти.

77

18:30

Похрустывая старыми суставами и что-то бормоча про себя, А Тат поднялась по широкой лестнице Большого Дома и поковыляла дальше по Долгой галерее, которую терпеть не могла, как и эти лица: ей казалось, что они все время следят за ней. «Слишком много здесь призраков», — думала она с суеверным страхом. А Тат знала многих изображенных на портретах при жизни, ведь она выросла в этом доме и родилась в нем восемьдесят пять лет назад. «Как это нецивилизованно — держать духов в рабстве, вешая их подобия на стену! Куда лучше вверять их памяти, где и должны обитать духи».

Увидев нож, которым Карга пронзила сердце своего отца на портрете, она, как и всегда, поежилась. «Цзю ни ло мо, вот уж бешеная была штучка с неутолимым демоном „нефритовых врат". Все оплакивала втайне утрату свекра, сетовала на свою судьбу: что вышла за слабака сына, а не за отца, что ей не суждено было разделить ложе с Тайбанем. Потому и пылали её „нефритовые врата" неутолимым огнем страсти.

Айийя, а все эти чужаки, что много лет поднимались по этим ступеням, чтобы взойти к ней, — варвары всякого роду и племени, разных лет, обличья и стати — она отметала их, как мякину, забрав и использовав их эликсир, а пламень тот как был, так и остался».

А Тат снова поежилась.

«Все боги свидетели! Воистину „нефритовые врата" и „одноглазый монах" суть инь и ян, воистину превечны они, воистину богоподобны, и не дано им пресытиться, в какой бы великой мере ни снедали они друг друга. Благодарение всем богам за то, что родители позволили мне принять обет целомудрия, дабы я посвятила жизнь воспитанию детей, дабы никогда не сокрушил меня „дымящийся стебель", после чего такой же я не осталась бы уж никогда. Слава всем богам, что не каждой женщине нужны мужчины, чтобы вознестись наравне с богами. Слава всем богам, некоторые женщины предпочитают миловаться с женщинами, касаться их, целовать и наслаждаться с ними.