Другая дверь - Климов Михаил (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Прохоров поднялся, облегчённо вздохнув. Ну, наконец-то, он нашел человека, который хоть что-то понимает.
– Бери быстрее и уходи… – жарко зашептала ему в ухо старая еврейка. – Вдруг передумает…
– Ни в коем случае… – покачал головой наш герой. – Не отдаём…
– А сколько же ты хочешь? – Песю, кажется, била лихорадка. – Это ведь и так сумасшедшие деньги…
– Пусть предложит нормальную цену сам…
Слава решил пока ничего не просить, потому что…
– Раз он дает двести марок, – объяснил он Песе Израилевне, а заодно и нам, – то понимает, что у него в руках. И пусть не жлобится и даст настоящие деньги…
Старуха затрусила в дальний конец комнаты, где сидел хозяин лавки, и что-то жалобно закудахтала там.
Забавно, что ни Прохоров, ни длинный немец не делали ни единого шага навстречу друг другу, а расположились в разных концах магазина, и Песе приходилось метаться между ними, словно посреднику из ООН при улаживании индийско-пакистанского конфликта.
Вот и сейчас она примчалась с новым предложением:
– Триста… – она облизнула сухие губы, хотя пот заливал ей лицо, – Триста марок… Вы все тут с ума сошли…
Но Слава отлично понимал, что ни двести, ни триста марок его проблем не решают – всё равно он не сможет нанять кого-то для поисков Надежды. Поэтому, подумав немного, сказал:
– Тысяча…
Это – решало.
И даже восемьсот или семьсот, но надо же было с чего-то начать…
У старухи опустились руки:
– Он вызовет полицию…
– Не вызовет… – отмахнулся Слава. – Иди, скажи…
Песя Израилевна опять исчезла, а наш герой закрыл глаза и затих. Невыносимо ждать… «Сегодня Нинка соглашается, сегодня жизнь моя решается…»
– Триста пятьдесят, и ни одной копейкой больше… – услышал он жаркий шёпот старухи. – А на тысячу, – она судорожно сглотнула слюну, – он говорит, можешь взять обменом…
Никуда никакой обмен Прохоров деть не мог, но и стоять тупым столбом, не делая даже полшага навстречу другой стороне тоже неправильно.
– Пусть покажет, что он предлагает… – скомандовал наш герой.
Старуха умчалась, а Слава начал прикидывать, докуда может отступить. Пятьсот, и всё отдать тому, кто поедет?
– Иди сюда… – позвала его мадам Шнор.
Он подошёл.
Не глядя на него, немец начал выкладывать на немногие открытые места какие-то фолианты, которые извлекал из стопок, из-под стула, с задних полок. Прохоров шёл за ним и по очереди открывал титула.
И понимал, чем дальше, тем больше, что брать нечего. То есть, наверное, всё то, что предлагал немец, было отличными книгами, но наш герой даже далеко не всегда понимал, что перед ним.
Какой-то том атласа с картами, примерно семнадцатого века… Примерно, потому что титул был вырван с корнем и дату можно было определить только по переплету и бумаге. Но на корешке стоял шестой том, значит, это только кусок. Там у себя, в своей Москве Прохоров мог бы пристроить такой атлас, даже без титула, и один том тысяч за шесть, но здесь…
Что-то религиозное, ах вот, Пико дела Мирандола, начало шестнадцатого века. Тоже хорошая книга, только кому продать?
Что-то португальское семнадцатого века, а что – кто его знает, кроме города Лиссабон, Слава так и не смог ничего прочесть…
Какие-то стихи на латыни, вообще не понятно чьи…
Какой-то симпатичный том с гравюрами конных боев, отличная книга, только что с ней делать?
– Хватит величатися… – услышал он шипящий шепот старухи прямо над ухом. – Берём деньги и уходим…
– Песя Израилевна, – жёстко ответил Слава, – я разберусь как-нибудь сам, договорились?..
Что-то залопотал немец, старуха послушала, что-то сказала в ответ, потом перевела новую фразу немца:
– Он говорит, раз ты из России, а это он понял по нашим разговорам, у него есть очень редкая русская книга…
– Пусть покажет… – без всякого энтузиазма сказал Слава.
Немец нагнулся, долго рылся на полу, потом достал довольно большой и толстый кирпич в кожаном переплёте с застёжками.
И протянул Прохорову, в первый раз взглянув прямо на него.
– Он говорит, очень редкая… – перевела Песя.
Слава, вздохнув, открыл титул.
Перед ним был «Требник Петра Могилы»
42
Ёлки-колки…
Фантастическая книга по редкости, особенно если…
Никогда прежде Слава её в руках не держал, только читал о ней.
Книга была действительно очень редкая, описанная во всех каталогах старопечатных изданий, а с некоторыми страницами – редчайшая…
И что он с ней будет делать?
Слава взглянул на немца, спросил:
– Монашеский чин есть?
Песя переспросила, потом, как смогла, перевела.
Тот что-то буркнул, покачал головой.
– Откуда он знает? – опять перевела старуха. – Он говорит только, что очень редкая…
Прохоров пролистал толстый том, нашел «Чин бываемый на одеяние рясы и камилавки», значит, экземпляр полный. Хотя, на какой странице молитвы на изгнание бесов или как их там? Где-то после трехсотой…
Ага, вот «Заклинательные молитвы от духов нечистых». По обрезу никаких следов растрёпанности, хотя переплетаться книга могла и не сразу, а позже, но переплет выглядел именно на середину семнадцатого века…
Значит, скорее всего, утрат нет…
И значит, экземпляр полный и в хорошем, для своего времени состоянии…
Абсолютный уникум, никогда прежде не встреченный нашим героем…
И время издания почтенное (хотя Прохоров встречал книги изданные гораздо раньше) – тысяча шестьсот сорок шестой год.
Но тут дело было не во времени…
Просто были в этом «Требнике» две части, которые попадались редко, можно сказать, никогда.
Во-первых, эти самые заклинательные молитвы, которые просто выдирали, чтобы изгонять бесов, не таская большую книгу.
А во-вторых, монашеский чин, который был напечатан крайне малым тиражом и прилагался далеко не ко всем экземплярам.
С ним – вообще не находимая…
Прохоров вспомнил, как лет тридцать, а то и больше, назад, пьяный Сэм разорялся на пороге Дома Книги о том, что вот, он купил «Петра Могилу», у него теперь есть, а больше ни у кого нет…
И не будет…
– И монашеский чин есть? – скептически спросил оказавшийся неподалеку Зеленоград.
– Побойся Бога, Толик… – взревел Сэм. – Ты знаешь сколько стоил экземпляр с чином в начале века?
– Тысячу предлагали, но найти не могли… – спокойно ответил Зеленоград. – Так нету, значит?
– Единственная продажа «Требника», – ревел Сэм, – которая описана, не продажа даже, а обмен. Кто-то, не помню кто, получил за «Могилу» подводу старых книг… Подводу, понимаешь, и старыми тогда считались не восемнашки поганые, а семнадцатый и шестнадцатый… Да ещё и дораскольные, потому что там кто-то из старообрядцев замешан был…
– Так значит, нету… – констатировал Зеленоград.
И вошел в Дом Книги.
– Нету… – сдулся Сэм.
Оба были большими зубрами в своем деле, у Сэма была лучшая библиография в Москве и в стране, и он был одним из немногих, кто ценил и понимал старопечатные издания. А Зеленоград просто собирал, никто не знал, на какие деньги, видно, неплохо зарабатывал, но мёл он всё, что было редким и уникальным из русских книг. А знал он их досконально…
Слава тогда был просто мелким писюном, который да, неплохо зарабатывал, но приличные собиратели его ещё за человека не считали, везение и ноги – это ещё не бизнес, бизнес, когда в деле голова…
Придя домой тогда, Прохоров нашёл всё, что мог о «Требнике», прочитал и запомнил – вдруг пригодится…
И это был единственный случай, когда наш герой не владел, и даже не держал в руках, и даже не видел, а просто близко прошёл от знаменитой книги.
А сегодня перед ним лежал этот уникум.
– Ты о чём задумался? – прервала его воспоминания и размышления Песя Израилевна. – Это что, тоже дорогая вещь?
Она с сомнением, даже скептически, смотрела на довольно большой фолиант в руках у нашего героя.
С тем, что та маленькая книжка, которую она несколько раз предлагала сегодня и уже почти похоронила в душе, стоит таких денег, она уже смирилась. Но та хоть была на заграничном языке…
