Теофил Норт - Уайлдер Торнтон Найвен (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— Доброе утро, миссис Киф. У вас есть свободные квартиры?
Она ответила не сразу:
— И есть, и нет. На сколько вам нужно?
— На все лето, если найдется подходящая.
— Вы один?.. Где вы работаете?
— Я инструктор по теннису в казино. Меня зовут Теодор Норт.
— Вы в церковь ходите?
— Я в Ньюпорте недавно. Во время войны я служил в форте Адамс. Тогда я ходил в город к вечерней службе — в церковь Эммануила.
— Заходите, садитесь. Извините за этот наряд: утро — занимаюсь уборкой.
Она провела меня в гостиную, которую следовало бы сохранить в музее для будущих поколений.
— Что именно вас интересует, мистер Норт?
— Одна большая комната или две маленьких; ванна и место для готовки; уборка и раз в неделю чистое белье. И желательно — на втором этаже, с наружной лестницей.
Она — в который раз — измерила меня взглядом.
— Сколько бы вы согласились платить, мистер Норт?
— Я рассчитывал на двадцать пять долларов в месяц.
Она вздохнула и стала молча разглядывать пол. Я тоже молчал. У нас обоих каждый цент был на счету, но у нее были более веские причины для беспокойства.
— Сейчас она занята, но я предупредила жильцов, что, если будет надобность, они должны освободить квартиру в двухнедельный срок. Они согласились.
— Они вас не устраивают, миссис Киф?
— Не знаю, что и подумать. Они тут не ночуют. Попросили меня вынести кровати. Устроили вроде конторы. Поставили большой стол для работы. Говорят — архитекторы, делают проект, какой-то конкурс хотят выиграть. Какой-то там план идеального города — так словно бы.
— Они причиняют вам неудобства?
— Я их, бывает, неделями не слышу и не вижу — разве когда по черной своей лестнице приходят или уходят. Никогда с ними не встречаюсь — только когда он деньги платит. Дверь у них на замке день и ночь. Убираются сами. Писем никаких; звонков никаких. Мистер Норт, они в доме вроде привидений. Ни здрасьте, ни до свиданья. Разве это жильцы?
В ее взгляде впервые появился намек на доверие, даже на мольбу.
— Когда они первый раз пришли, они не ссылались на кого-нибудь из местных? Не давали другого адреса?
— Тот, что постарше, по-моему, он у них главный, дал мне номер своего ящика на почте — триста восемь. Как-то в воскресенье я их видела за обедом в ресторане «Голубая звезда» на Темза-стрит.
— А другим вы показывали эту квартиру?
— Да, были две четы. Им не понравилось — кроватей нет, стульев почти нет. Они, верно, и за квартиру ее не посчитали. Да еще запах.
— Запах?!
— Да, по всему дому пахнет. Какая-то у них там химия.
— Миссис Киф, мне кажется, у вас есть причины для беспокойства.
— То есть как?
— Пока не знаю. Вы можете сводить меня туда?
— Да… Да, с удовольствием…
И замечательный сыщик — главный инспектор Теофил Норт — вмиг вернулся к жизни. Я поднялся за ней по лестнице и, когда она громко постучала в дверь, с улыбкой сделал ей знак отойти в сторону. Я приложил ухо к щели. Услышал приглушенное ругательство, приказания, отданные шепотом, быстрые движения, что-то упало. Наконец дверь отперли, и перед нами предстал очень рассерженный высокий мужчина с усами и бородкой полковника-южанина. В белом халате он был похож на хирурга.
— Извините, что помешала вам, мистер Форсайт, но вот джентльмен хочет посмотреть квартиру.
— Я просил вас устраивать эти осмотры с двенадцати до часу, миссис Киф.
— Люди приходят ко мне, когда им удобно. Они осматривают по пять-шесть квартир за утро. Извините, ничего не поделаешь.
Это была большая комната, залитая солнечным светом, которым мне редко придется наслаждаться, и казавшаяся еще больше из-за скудной обстановки. Через всю комнату тянулся длинный стол. На одном краю его стоял макет идеальной деревни — отличная работа. Четверо мужчин выстроились по стенке, словно на военном смотру.
К великому моему удивлению, младший из них оказался Элбертом Хьюзом. Он был изумлен не меньше моего и ужасно напуган. В роли сыщика мне надо было выглядеть как можно простодушнее. Я подошел к Элберту и пожал ему руку:
— Привет, Хьюз. Такое чудесное утро, а вы сидите взаперти. Ничего, мы вас на корты вытащим. — Я стукнул его по плечу. — Вы что-то похудели, осунулись, Хьюз. Теннис, мой дорогой, вот что вам нужно!.. Ага! Делаем игрушки? До чего симпатичная деревенька. Извините, джентльмены, я посмотрю, найдется ли место в шкафах для моих теннисных кубков. — В комнате стояли рядом несколько посудных шкафов со стеклянными дверцами и шелковыми занавесками внутри. Я схватился за ручки, но шкафы были заперты.
— Заперто?.. Ну, ничего, не трудитесь отпирать. — Я отправился в ванную и на кухню. — Мне в самый раз, — сказал я миссис Киф. — Но странный запах. Еще я собираю камни — давнишнее увлечение, — полудрагоценные. Для них тоже нужно место в шкафах. — Вернувшись в комнату, я окинул ее благодушным взглядом. Она нисколько не походила на архитектурную мастерскую. Ни одной корзины для бумаг! Комната была опрятна и прибрана, как образцовая контора в витрине универмага, — за исключением одного обстоятельства: в открытых окнах на веревочках висели аккуратно скрепленные листы бумаги — сушились. Они были окрашены в светло-табачный цвет. Я улыбнулся мистеру Форсайту и сказал:
— Постирушка, а?
— Миссис Киф, — сказал он, — я думаю, у джентльмена было достаточно времени, чтобы осмотреть квартиру. Нам надо работать.
Я полагал, что для изготовления фальшивых денег, гравюр и офортов нужен громоздкий пресс и банки с синей и зеленой краской, но ничего подобного тут не было. Листы бумаги в окнах явно «старились». Я был на верном пути.
— А вон в углу еще шкафы для моих коллекций, — радостно воскликнул я. Они были без замков. Я с трудом доставал до их ручек и поэтому два раза подпрыгнул. Дверцы распахнулись. Пытаясь удержаться от падения, я ухватился за кипы бумаги, лежавшие на полках, чем вызвал целую лавину листов, которые усыпали пол, — да, «густо, как листья осенние, что устилают ручьи Валломброзы». Все четверо бросились их подбирать, но я уже заметил, что это — написанные старомодным изящным почерком копии «Боевого гимна Республики» с автографом Джулии Уорд Хау, некогда жительницы Ньюпорта. Лежа на них ничком, я успел разглядеть, что все они — с дарственными надписями разным людям: «Дорогому другу…», «Достопочтенному судье…» Я ничем не выдал своего удивления. — Ох, джентльмены, извините, пожалуйста, — сказал я, поднимаясь с пола. — Надеюсь, я не подвернул ногу!.. Ну что ж, можно идти, миссис Киф. Я очень признателен вам за ваше терпение, джентльмены.
Пока я ковылял к двери, мистер Форсайт сказал:
— Миссис Киф, я надеюсь, вы оставите комнаты за нами до конца августа — и без посетителей. Я как раз собирался сделать вам предложение на этот счет.
— Мы поговорим об этом после, мистер Форсайт. А сейчас не буду мешать вам работать.
Спустившись с лестницы, я спросил:
— Можем мы поговорить где-нибудь в другом месте — па кухне, например?
Она кивнула и пошла по коридору. Я повернул в другую сторону и, открыв выходную дверь, громко сказал: «Извините, миссис Киф, мне не подходит. Неизвестно, через сколько дней выветрится этот неприятный запах. Простите за беспокойство. Всего хорошего, миссис Киф!» С этими словами я громко хлопнул выходной дверью и на цыпочках пошел к ней в кухню. Она смотрела на меня во все глаза.
— По-вашему, они подозрительные люди, мистер Норт?
— Делают фальшивки.
— Фальшивки, господи Исусе! Фальшивки!
— Нет, не фальшивые деньги. Они подделывают древности.
— Фальшивки! Никогда у меня таких не было, мистер Норт. Ох, ведь отец начальника полиции дружил с моим мужем. Может, мне к нему пойти?
— Я бы не стал поднимать шум. Они никому не вредят. А если и продадут сотню фальшивых писем Джорджа Вашингтона, то купят их только дураки.
— Да не оставлю я их в своем доме. Фальшивки! Что мне делать, мистер Норт?
— Когда у них кончается месяц?
