Медный кувшин старика Хоттабыча - Обломов Сергей (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Джинн горестно молчал — слова Хоттабыча отравляли ему сердце и пьянили разум. Он уже был готов сделать выбор, в пропасть которого его так беззастенчиво толкал коварный эфрит, движимый желанием иметь заступника перед своим покойным тюремщиком, но что-то удерживало его. То ли подсознательное осознание того, что выбор и есть действие и предлагаемая эфтаназия равна самоубийству и является просто одним из его многочисленных способов-путей, то ли простое недоверие к словам плешивого старика, самого уже стоявшего одной ногой там, куда он так сладкоголосо звал Джинна навеки погостить, то ли какая-то неведомая сила, легкое касание которой он чувствовал под кожей, словно бы мурашки по ней шли изнутри — от ласковых пальцев, ищущих за что бы зацепиться…
— Я не оставлю тебя там одного, не бойся, — дружелюбно продолжал Хоттабыч. — Я сам отведу тебя к дверям Всеблагого и Всемогущего и лишь потом уйду навсегда. Скажи мне, что удерживает тебя, чтобы я помог тебе освободиться от пут…
И тут Джинн, начинавший поддаваться притяжению небытия, вдруг отчетливо услышал за спиной короткую мелодию, которую его компьютер издавал только в одном случае — когда в ICQ входил собеседник, вернее — собеседница, так долгожданная Джинном.
— Хоттабыч, — сказал осторожно Джинн, — я думаю, что ты действительно прав. Но ты не можешь требовать, чтобы человек так ни с того ни с сего взял и умер. Я все-таки, типа, ну, привык, что ли, жить тут, и мне нужно время, чтобы настроиться, привыкнуть к мысли об этой твоей… как ее… — Джинну почему-то не хотелось произносить слово «смерть», — ну, другой жизни. Дай мне немного времени побыть одному.
— Я не могу дать тебе время, — сказал жестко Хоттабыч, — потому что у меня его нет. Решай сразу. И тут Джинна осенило.
— Убей меня! — сказал он. — Убей, если хочешь. Но когда я увижу Аллаха, я слова о тебе доброго не скажу, если ты не дашь мне время подумать! Здесь! Одному! Выбирай сам!
— Хорошо, — сказал Хоттабыч, надуваясь гневом, — у тебя есть десять минут. В это время я буду просить живых духов молить о прощении для нас. Согласятся они или нет, не знаю, но я вернусь сюда и, если ты не решишься, убью тебя из мести! Другого выбора у меня нет!
И Хоттабыч исчез.
Джинн повернулся к компьютеру и прочел следующее: Этна знает, что Джинн не получал от нее писем, хотя она и писала их каждый день. Этна догадывается, что Джинн писал ей, хотя она не получала писем от него. Объяснить, почему так произошло, она Джинну не может, потому что не хочет лгать, а правда столь невероятна, что он все равно не поверит. В результате Этна оказалась в информационной тюрьме. Ее выход в ICQ — случайная удача. И она хочет, чтобы Джинн знал: он ей самый близкий на земле человек, хоть и самый далекий с точки зрения расстояний.
Джинн не стал выяснять подробности, а только коротко спросил, каким именно образом ей сейчас удалось выйти в Интернет, чтобы закрепить этот образ и пользоваться им в дальнейшем.
Дайва напомнила ему в ответ, что она в свое время пыталась создать новый принцип, изменив двоичную систему записи информации так, чтобы исключить отрицательную пустоту нуля — не 0-1, а 1-2. Сама по себе новая система работала гораздо лучше, потенциально открывая немыслимые возможности. Такие, например, как восприятие компьютером снов пользователя. Но не была совместима ни с одной существующей в мире машиной или программой, находясь как бы в другой плоской плоскости, и потому реализована быть не могла. Джинн тогда в шутку предложил ей в принципе отказаться от двоичной системы, сделав ее троичной, по принципу 0-1-2, чтобы пустота ноля была возможностью пространственного расширения, но не являлась частью системы. Создать такую систему не на бумаге, а в реальном двоичном компьютере, перестроив его матрицу, ей удалось при помощи нескольких программ, написанных Джинном для хакинга. И именно благодаря новой системе, полностью совместимой со старой, вернее, вмещающей в себя старую, ей удалось обойти наложенные на нее виртуальные запреты и выйти в ICQ, даже не меняя номера. Однако ей не удалось избавиться от клейма серийного номера Windows, на базе которого были сделаны ее программы и программы Джинна, и теперь она должна их уничтожить, потому что после их связи вычислить ее и Джинна — дело времени. Поэтому она просит его уничтожить свой компьютер и Windows, чтобы не подвергать себя опасности.
Это было настолько невероятно, что Джинн даже забыл о нависшей над ним смертельной опасности. Он собирался ответить, что знает, как снять печать серийного клейма с Windows, в том числе и потайную, и что у его друзей в новосибирском Академгородке есть где-то в глухой России сервер-невидимка, физическое местонахождение которого невозможно установить через Сеть, и на кем можно спрятать все их программы. А с двоичной системой в троичную не пролезешь.
Но не успел. Время, отпущенное его жизни Хоттабычем, истекло. И теперь Хоттабыч скова стоял у него над душой.
— Что сказали тебе твои духи? — спросил Хоттабыч из-за спины.
Джинн обернулся. Хоттабыч на этот раз был молод, весел и одет в блестящие кожаные черные джинсы и плотную облегающую синтетическую майку с логотипом Мг.В. От его волос и бороды осталась тоненькая извилистая полоска, проходившая по бритым голове, щекам, подбородку и замыкавшаяся снова на голове.
Джинн облегченно вздохнул:
— Кончилась твоя депрессуха?
— Кончилась, — улыбнулся Хоттабыч. — Так ты сделал выбор или мне придется убивать тебя силой?
— Что, все еще не успокоился?
— Успокоился. Я и был спокоен. Я не меняю своих решений. Что сказали твои духи из этого ящика?
— Духи сказали, — неожиданно для самого себя смело заявил Джинн, — что ты должен вернуться туда, откуда пришел, или уйти в другой мир. А меня оставить на земле своим заступником перед земными царями. Вот.
— А они не сказали — как это сделать?
— Нет, — испугался Джинн.
— Тогда я брошу тебя в небо. Кровь твоя прольется в землю дождем и огнем прорастет из земли. Если ты самке хочешь выбрать смерть — я сделаю это за тебя.
— Давай лучше ты вернешься в кувшин, — сказал Джинн как можно спокойнее, — я его запечатаю и утоплю в Москве-реке. И ты проживешь еще несколько тысяч лет, а я — оставшиеся мне несколько десятков. И ни одна собака до тебя не доберется.
— Это невозможно, — мягко сказал Хоттабыч. — Замок печати кувшина сломан, и восстановить его может только тот, кто создал. К тому же разве это жизнь — в тюрьме? Вот если бы я мог родиться в новом теле — тоже стать страницей воздуха и странствовать, как все мои родные, чтобы люди и духи читали и чтили меня и тело мое бы не было подвластно Сулейману…
— Сайт! — закричал Джинн, — Ты же можешь быть просто сайтом!
— Не надо кричать, — спокойно сказал Хоттабыч, — я могу быть чем угодно, только если это уже существует. Так что кричать не надо. Не люблю, когда кричат.
— Переводчиком, например, — сказал Джинн возбужденно, но уже тише. — Ты же все языки знаешь через этот свой первоязык! Ты же все равно — код! И никто до тебя не доберется! Мы тебя в троичной системе забубеним, и хрен тебя кто тронет! Подожди, ты можешь подождать? У меня там духи висят он-лайн. Я с ними сейчас быстро перетру, и мы тебя засадим в сеть в лучшем виде!
— Я подожду, — сказал Хоттабыч. — Я дам тебе еще отсрочку, потому что, если ты сотворишь мне свободное тело, я останусь жить. Но у меня есть всего один час — этот час. И сколько земных часов он продлится — зависит только от тебя. Если каждый этот час ты сумеешь наполнить — он превратится в новый, и так — до тысячи и одного, пока пустота не отступит.
— Ладно, ладно — не гунди. Я все понял. Денься куда-нибудь, не маячь, — быстро проговорил Джинн, чувствуя в себе неожиданную мощь вдохновения, как будто что-то новое открылось в нем — чему-то новому. И что в силах его теперь самому творить чудеса.
— Никуда я не денусь, — сказал важно Хоттабыч, — буду торчать молча здесь, возле тебя, немым укором.
