Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья
В глубине сада мы находим памятник самой Ахматовой, представляющий собой кусок стены с ее изображением. В зеркальном отображении выгравирована надпись «Тень моя на стенах твоих» – строчка из стихов поэтессы. Хотя о чем это я? Ахматова ненавидела слово «поэтесса» и себя именовала исключительно Поэтом. Только так – и с заглавной буквы. Она имела на это право – великая и талантливая женщина.
Мы обходим чудесный сад, минуя вход в музей: сегодня для посещения уже поздно. В следующий раз. Мы придем сюда в тихом лирично-грустном настроении, вновь обойдем сад и в первый раз посетим дом, где Ахматова жила. Прикоснемся к ее судьбе.
До метро идем задумчивые, но Невский проспект привычным шумом и блеском постепенно отвлекает от мыслей. Дома сооружаем ужин и быстро вводим собранные нами «магазинные» данные в компьютер. У нас есть еще несколько объектов – торговых центров, которые следует посетить в ближайшее время.
На неделе после работы едем вместе в «Атлантик Сити» на улицу Савушкина. Настроение не ахти: идти в будний день в торговый центр, когда на улице уже темнеет, – не самая хорошая затея. С виду центр небольшой, и мы немного воодушевляемся. Кислые мины наши лица приобретают, когда мы оказываемся внутри. Претензий к оформлению центра у нас нет: белые и оранжевые приглушенные тона, винтовые лестницы, галереи, стеклянный потолок, горшки с цветами и даже миниатюрный бассейн – все выглядит красиво. Однако здесь совершенно нет посетителей! Пара будто случайно забредших сюда покупателей не в счет. Нам же как «немного шпионам» необходима приватность, обрести которую можно, лишь находясь в более-менее приличной толпе. Поэтому приходится маневрировать: еще сильней напрягать зрение, читая малоразборчивые вывески, и низводить озвучивание этих названий Руслану – читай, напарнику, строчащему их в блокнот, – до передачи не то что шепотом, а с помощью системы «читай по губам». А еще быстро-быстро убегать от скучающих продавщиц, норовящих заманить нас в свои «бутичные» сети.
Беда этого торгового центра явно в излишней дороговизне, в чем мы убеждаемся, когда, привлеченные волшебным словом «распродажа», все-таки заходим в один из бутиков. Здесь представлены коллекции известных дизайнеров, продающиеся со скидкой до 50-70 процентов. Однако когда я смотрю на ценник простенького платьишка, понимаю, что чудес не бывает: и с учетом чудовищной скидки стоимость платья все же превосходит размер моей месячной зарплаты. Та-дам!
На втором этаже мы умудряемся развеселиться, несмотря на то что нам все больше хочется дать деру из этого места. Посудите сами: разве не смешны названия бутиков, идущие друг за другом, такие как «Mariarti» (магазин мужской одежды)? Сразу представляется сутулая черная фигура профессора Мориарти из нашего отечественного фильма про Шерлока Холмса: особенно тот момент, когда он пытается сбросить Холмса со скалы. Будь я мужчиной с большими деньгами (а именно таким только здесь и место), магазину с подобным названием в жизни бы не доверила столь интимной вещи, как подбор гардероба. Или бутик ювелирных изделий «Valtera»? Думаю, поклонники вампирской саги «Сумерки» согласятся со мной, что такое наименование – дурной знак, поскольку очень созвучно с Вольтеррой – городом, где, согласно саге, живет королевский клан жестоких вампиров Вольтури. Словом, несмотря на невольную улыбку, мороз по коже пробегает, пока шествуешь вдоль витрин…
Но наш сегодняшний фаворит – это ювелирный бутик «Ваше Величество»: помпезное небольшое помещение с сиротливо стоящим посередине изящным стулом в стиле Людовика Пятнадцатого. Ощущение, что сейчас из-за портьеры выскользнет продавщица в напудренном парике и в платье с кринолином. Под стать невозможно претенциозному названию этой лавочки.
Какое же облегчение испытываем мы, когда наконец покидаем торговый центр, выходя наружу, в темно-дождливый город! Торопливо усаживаемся в трамвай, словно за нами следом гонятся все продавцы из «Атлантик Сити» вместе взятые, чтобы утащить обратно. Повторюсь, наверное, в десятый раз: нелегкое это дело – ходить по магазинам. Просто каторга какая-то.
Последним испытанием становится торговый центр «Гулливер», расположенный напротив станции метро «Старая деревня». Сюда мне приходится, собрав все свое мужество, добираться одной: Руслан в командировке в другом городе. Я по натуре не особенно храбрая и, скорее, напоминаю серенького трусливого зайчишку, потому мои поджилки трясутся, когда я оказываюсь внутри с вездесущим блокнотом. На мое несчастье, «Гулливер» оказывается под стать своему названию – огромным. Здесь множество переходов, ответвлений, а также – помимо обычных бутиков – что-то вроде открытых прилавков с абсолютно неидентифицируемыми названиями. Возле одного из таких прилавков меня и ловит некая внушительная на вид женщина и ласково спрашивает, чего я тут так долго ошиваюсь. Названия надо писать разборчиво, тогда и ошиваться не буду, хочется ляпнуть мне, но вместо этого я делаю непонимающее лицо и быстро сбегаю, пока не успели поймать и надрать уши (заячьи, разумеется).
В результате я страшно устаю от борьбы с хитросплетениями коридоров и бутиков и, завидев огромный магазин «Modis», ныряю внутрь, чтобы немного передохнуть. Некоторое время в изумлении рассматриваю цены – довольно низкие по всем показателям – и даже выбираю себе пару кофточек (на улице прохладно, хочется утеплиться). Вот так, сжимая в руке пакет с неожиданными покупками и побродив по центру еще около часа, измученная, я еду на метро в сторону дома. На улице темно и мокро: осенний дождь шелестит, нагоняя легкую тоску.
Дома сооружаю себе салат из яиц, помидоров и лука, жарю аппетитные тоненькие «Сливочные» сосиски в натуральной оболочке и со всем этим богатством уютно пристраиваюсь на диване. Смотрю яркий и позитивный фильм «Хороший год», снятый по книге любимого мною Питера Мейла. Заячьи уши уже не трясутся.
Когда Руслан возвращается из командировки, он договаривается с «работодателем по магазинам», что мы, пожалуй, «завязываем». Всех денег не заработаешь, а времени разъезжать по торговым центрам у нас становится все меньше. Так бесславно заканчивается наша «магазинная» карьера. А я этому только рада. Хотя купленные давеча кофточки – ничего.
Город Антарктида
У меня теперь хорошая работа: приятный коллектив и обязанности, которые не включают в себя общение с недружелюбно настроенными клиентами. Сижу, работаю и радуюсь как ребенок, честное слово.
По утрам прихожу, включаю кофемашину и варю кофе. Потом пью его, любуясь «оранжерейными» цветами вокруг. Приходят коллеги – Николай, Елена и Карина, тоже пьют кофе. Из соседних отделов заглядывают сотрудники: Ника – настоящая питерская интеллигентная девушка, обладающая при этом способностью виртуозно использовать в беседе многоликий русский мат, и Катя – кудрявая девчонка, живущая, кстати, недалеко от Торжковской улицы. Еще бывает Сергей, работающий в техническом отделе.
Однажды Николай и Сергей затевают забаву – пари, что Сергея ужалит пчела. Они кладут на кон сто рублей и ловят в стеклянную банку очередную пчелу, залетевшую в офис в одно из распахнутых настежь окон. Сергей просовывает в банку руку, пчела аккуратно кусает его за палец, и все – он выиграл. Весь день Сергей ходит и страдальчески дует на увеличившийся палец, периодически засовывает его в банку с водой.
Иногда они собираются и сплетничают, словно кумушки на завалинке. Тоже интересно послушать краешком уха.
Вот такая «веселая» офисная жизнь.
Однако спустя месяц этой жизни приходит конец, и радости у меня тоже убавляется, когда весь мой отдел в одночасье оказывается уволенным. Я остаюсь в гордом одиночестве, словно Робинзон Крузо на необитаемом острове. Все мое представление об идеальной работе летит в тартарары. Что за люди теперь придут сюда?
Первым оказывается Миша – спокойный и несколько медлительный невысокий паренек, коренной питерец. У него есть неоконченное образование театрального критика, жена, собака, кот и хорошее чувство юмора. Особенно меня веселят его рассказы о собаке породы чихуахуа по кличке Оскар. Оскар часто не спит по ночам, оглашая стены старинной коммунальной квартиры, где живет Миша с семьей, лаем. Миша опасается, что Оскар так реагирует на привидения, коих там, должно быть, водится в избытке.
