Морской орел - Олдридж Джеймс (библиотека книг txt) 📗

— Кто-нибудь имел дело с этими немецкими восемьюсантиметровками? — спросил Стоун. До сих пор он говорил мало, только одергивал Берка.

— Они все равно что трехдюймовки Стокса, — сказал Макферсон, шотландец.

— Видал я их Granatenwerfer [3] в ту войну, — сказал старик.

— Granatenwerfer совсем другие, — сказал лейтенант.

— Все равно, Granatenwerfer я хорошо знаю, — сказал старик. — И с этими управлюсь. Ничего не стоит.

— Мы управимся без тебя, — нетерпеливо сказал ему Макферсон. — Ты не поедешь.

— Поди ты знаешь куда, — сказал старик.

— Нет, нет, Тич. В море холодно. Схватишь воспаление легких и помрешь.

— Пока еще не схватил, кажется.

— Ну, ну, ладно, — сказал Макферсон. — Подождешь нас здесь.

Ниса удивило, что старик не стал оспаривать права Макферсона указывать ему. Все они безоговорочно признавали авторитет маленького шотландца. Нису он нравился тем, что легко улавливал суть вещей. Вероятно, это определилось у них еще раньше, и потому-то английский майор был так зол.

Некоторое время все лежали тихо, прислушиваясь к шуму прибоя у скал внизу. Лондонец уже спал. Он тоненько храпел, и даже храп у него выходил шепелявый из-за отсутствия двух передних зубов.

— Любопытно, где мы сейчас там, в пустыне? — сказал немного спустя лейтенант.

— Сидим где-нибудь под Мерсой, — сказал старик.

— А какая разница? — сказал Берк. — Нам самое главное выбраться отсюда.

— Едва ли мы далеко ушли от Суэцкого канала, — сказал лейтенант.

— Это что же такое? — ехидно спросил Берк. — Вы, кажется, теряете веру?

— Вы, австралийцы, чересчур уж бойки, — огрызнулся лейтенант.

— Ладно, давайте спать, — снова сказал Стоун.

— Все равно, — сказал Макферсон. — Когда доедем до Египта, лучше нам высадиться где-нибудь близ Александрии. Только не западнее.

— Кто же это у нас так хорошо определит курс? — сказал старик.

— Тот грек, с которым мы пришли, — сказал Берк. — Он ориентируется по телам.

— По каким телам?

— По солнцу и луне, — сказал Берк, подражая Нису. Но это не была насмешка. Это было дружеское подтрунивание. Нис инстинктивно в темноте оглянулся на Берка и хоть не увидел его лица, но почувствовал, что тут ничего такого нет. Немного спустя старик сказал:

— А что же это все-таки за народ, кого мы будем освобождать?

— Литтосийские рыбаки, которых засадил Метаксас, — сказал Стоун.

— И надо спешить, пока немцы не пришли туда, — сказал лейтенант.

— Они и сюда придут, — сказал Берк. — Какая разница?

— Ты сегодня как с цепи сорвался, — сказал Стоун Берку.

Тогда Макферсон, тот, у которого брезжила на губах улыбка, вдруг рассмеялся в темноте. Раздался словно тройной выхлоп дизельного мотора. Шотландец вдруг представил себе все дело как бы с высоты миллиона футов.

— Ну и кавардак, — сказал он.

Это поставило точку. Все замолчали. Разговор оборвался. Нис думал, как приятно лежать на полу после сырой земли, на которой пришлось спать столько ночей, Он заснул и спал как убитый.

Хаджи Михали разбудил их, когда еще не занялась заря.

22

— Теперь мы все подробно обсудим с ними, — сказал он Нису.

— Подожди, они сейчас вернутся, — сказал Нис.

Стоун, Энгес Берк и все англичане вышли из хижины, размяться немного и умыться холодной морской водой. Нис тоже пошел на берег и освежил лицо и руки, от которых еще шел запах. Потом он вернулся в хижину. Его ждали пятеро англичан, Стоун и Берк. Один миномет уже вытащили из угла.

— Вот, объясни им, — сказал Хаджи Михали. И начал: — Они все разместятся в двух больших плоскодонных лодках, из тех, на которых выходят в море ловцы губок, а третьей возьмем маленькую лодку Талоса. Ведь среди минометов есть один поменьше. Эти плоскодонки самые большие у нас. Ты поведешь одну лодку, Сарандаки другую. Талос пойдет на своей. Скажи англичанам, пусть разделятся, кому с кем ехать.

— А сколько всего лодок пойдет? — спросил Нис.

— Десять. Наши лодки маленькие. Но они все будут нужны, ведь надо посадить тех, кого мы освободим. Мы выходим из Литтоса вместе и держимся вместе, пока не увидим Гавдос. Там мы расходимся, чтобы подойти к Хавро Спати с разных сторон. Но попасть туда мы должны все в одно время. Хавро Спати — это бухта перед лагерем. Оттуда мы и начнем. Сарандаки пойдет первым, потому что он знает все проходы.

— Там глубоко, в Хавро Спати?

— Не очень, и там много подводных скал, их не видно, но они у самой поверхности. Обойти их можно, но это, как ветер позволит. Будем идти за Сарандаки, он там знает каждый метр.

— А где самые форты?

— Мы должны пройти большой риф, тогда только увидим их. Как только они покажутся, дело англичан обстрелять их и разрушить. Без этого невозможно подступить к проволочным заграждениям, потому что вся бухта находится под огнем этих трех фортов.

— А что там за орудия, в этих фортах?

— Точно мне не известно. Но знаю, что там есть пулеметы, а может быть, даже скорострельные пушки. Может быть, солдаты будут спать, когда мы подойдем. Но только, не разрушив фортов, нам не добраться до проволочных заграждений. Тут и думать нечего.

— А за проволокой что?

— Больше ничего. Тогда уже только солдаты, если они будут сопротивляться. Проволока перегораживает узкое ущелье, которое ведет к самому лагерю. Литтосийцы и ловцы губок, которые сидят в нем, должны услышать стрельбу. Если им не удастся выйти самим, мы пройдем через ущелье и освободим их.

— Значит, больше укреплений нет?

— Лагерь обнесен стеной. Но это уже не трудно.

— А как маленькие лодки? Они будут приставать прямо к берегу?

— Мы постараемся войти в бухту, после того как откроют огонь по фортам. Если форты удастся разрушить, остальное будет просто. Мы возьмем все свои пулеметы и кувейтские винтовки. Числом нас будет достаточно. Мы пристанем на маленьких лодках к берегу. Освобожденных литтосийцев выведем на берег. Нескольких вам придется взять на большие лодки. Но большим лодкам опасно подходить к берегу, говорит Сарандаки, потому что проходы между рифами слишком узки.

Все-таки Нису еще не все было ясно.

— Кто же вас проведет к берегу, если Сарандаки будет на большой лодке?

— Там, у берега, рифы торчат над водой. Обойти их не трудно.

— И это весь твой план?

— Весь.

— Форты расположены на большой высоте? Очень большой?

— Они в трех местах над бухтой. На крутых обрывах. Все берега бухты — отвесные стены, только в одном месте есть ущелье, которое ведет к лагерю. Эти форты выстроили, когда Метаксас увидел, какая против него готовится сила. В то время в лагере много сидело аитиметаксистов. Но когда началась война с железноголовыми, видно, всех вывезли, остались одни литтосийцы и ловцы губок. Так что, может быть, сейчас там и охрана меньше.

— Значит, когда форты будут взорваны, англичанам больше делать нечего, только сидеть и ждать?

— Да. Как видишь, все просто.

— Просто или непросто — это будет зависеть от минометов, — ответил Нис.

— Да, — сказал Хаджи Михали и широко улыбнулся. — Ты скажи англичанам, что мы полагаемся на них.

Пока Нис разговаривал с Хаджи Михали, Стоун, Берк и пятеро англичан занимались сборкой больших минометов. Кроме того, они осматривали длинные ящики мин, аккуратно переложенных войлоком.

— Ну, слушайте, — сказал им Нис.

Они окружили его. Он еще продумал все про себя, более детально даже, чем Хаджи Михали, и затем стал рассказывать, тщательнее обычного подбирая английские слова. По-английски все выходило не так ясно, как по-гречески. Он и сам чувствовал, что не так.

Для него, Ниса, во всем этом не было ничего необычного. Еще при отце ему не раз случалось причаливать к городским пристаням на маленькой лодке с грузом контрабандного кувейтского оружия, которое нужно было доставить по назначению. Думал он при этом только об одном, как выполнить задание точно и побыстрее. Он уже был тогда достаточно взрослым, чтоб понимать опасность. Но он никогда не думал о том, что их могут схватить. И план Хаджи Михали был для него делом такого же порядка. Это продолжалась доставка кувейтского оружия. После трехлетнего перерыва, после трех лет в крепостных стенах Лариссы. Но и заключение не научило его страху, чувству опасности, как не научила этому нелегальная перевозка оружия из Кувейта. Оно научило его только решительнее действовать, яснее понимать, что он делает, и сильнее, гораздо сильнее ненавидеть.