Экслибрис - Кинг Росс (бесплатные версии книг .txt) 📗

Высунувшись в окошко, я окинул взглядом улицу. Должно быть, мы куда-то не туда свернули. Я не узнал ни одну из таверн и пивных, теснившихся на этой улице, впрочем как и саму улицу, узкую и пустынную дорогу, трудно различимую под клубами черного дыма.

— Извозчик! — Я постучал по крыше экипажа. Неужели этот идиот заблудился?

— Сэр?

— Что за черт, куда ты заехал, приятель?

Он развернулся на своем сиденье — медведь медведем, с толстой шеей и облупленным, обгоревшим на солнце носом. Смущенно ухмыльнувшись, он обнажил темноватые деревянные зубные протезы.

— Несчастный случай на Флит-стрит. Ломовая лошадь упала замертво, сэр. И я подумал, что вы пожелаете…

Я прервал его:

— Где мы находимся?

— Уайтфрайерс [94], сэр, — ответил он, щелкнув зубами. — Эльзас. Я подумал, что вернусь обратно к Флит-бриджу со стороны Уотер-лейн, сэр, а потом…

— Эльзас?…

Этот узкий переулок теперь стал казаться еще более зловещим. Об Эльзасе шла дурная слава. За сточными зловонными водами Флит-ривер начиналась опасная глубинка: десяток с гаком улиц, и одному только Богу известно, сколько задних дворов и переулков, каждый из которых почитал себя неподвластным городским судьям и магистрату — на основании некой грамоты, дарованной им в начале века королем Яковом. Результатом этих привилегий стало то, что Эльзас теперь давал убежище всевозможным преступникам и грабителям. Бейлифы и судебные приставы, как и любые добропорядочные горожане, поступили бы довольно глупо, решив прогуляться к югу от Флит-стрит. Звук рожка, разбудивший меня, наверное, был сигналом от одного из местных наблюдателей, предупреждавших остальных о том, что в их район заехали чужаки. Хотя сейчас в тусклой позолоте антикварно-ювелирного солнечного света квартал выглядел вполне невинно, я не собирался рисковать.

— Уезжай-ка отсюда поживее, — скомандовал я извозчику.

— Слушаюсь, сэр.

Экипаж погромыхал вперед, сделал сложный вираж, завернув за угол, и потащился по узкой улочке, стиснутой с обеих сторон ветхими домами с прокопченными и жирными окнами. Изрытую дорогу попытались слегка подлатать, завалив хворостом кой-какие ямы. Улица казалась совершенно пустынной. Справа от нас текла Темза, проглядывая то и дело за каменистыми пустырями, по ее набережной тянулся ряд ненадежно выглядевших причалов. Черные призраки из угольной пыли преграждали нам путь. Мы ехали вдоль реки, экипаж так и шатало из стороны в сторону, пока этот деревяннозубый иеху на козлах лихо лавировал между разнообразными преградами, как то: обвалившейся черепицей, сломанными жерновами, железными ободами и прочими останками давно опустевших бочонков из-под эля. Вскоре я почувствовал запах тины, доносившийся с Флита; а спустя минуту показался и берег, и мы свернули на дорогу, что вела, на мой взгляд, вовсе не в сторону Флит-стрит.

— Бога ради, приятель!

— Минуточку, сэр…

Но через минуточку мы все еще тряслись и раскачивались по дороге, подгоняемые ветрами от этой страдающей запором речонки, и наши колеса увязали в грязи. Флит пенился от нечистот, и над его поверхностью висели облака насекомых. Я прикрыл нос платком и задержал дыхание.

Однако я успел заметить, что за окном промелькнуло нечто знакомое, своего рода граффити — детский рисунок? — нацарапанный мелом на глухой стене:

Я вытянул шею, пока мы медленно проезжали мимо. Что же означал этот странный иероглиф? Было ли это карикатурное изображение человека? Рогатого человечка? Может быть, самого дьявола? Я был уверен, что мне уже приходилось видеть раньше такой рисунок. Но где? В книге?

— Тьфу, пропасть!

Я повернул голову и посмотрел вверх на козлы.

— В чем дело?

— Прошу прощения, сэр. — Экипаж окончательно остановился. — Похоже, мы влипли.

— Влипли?…

Рисунок был забыт. Я распахнул дверцу, вышел из кареты, и мои башмаки тут же скрылись под слоем жидкой грязи. Колеса экипажа и лошадиные копыта тоже глубоко в ней завязли. Я поднял глаза. В небе маячили колокольня тюрьмы Бридуэлл [95] и высокая крыша церкви Святой Бригитты, а вокруг темнело несколько едва различимых мрачных развалюх. Мне и в голову не приходило, что уже так поздно, — солнце садилось за неровные зубчатые очертания Уайтхолла, и в окнах окрестных строений то здесь, то там вспыхивал тусклый свет. Эльзас пробуждался к жизни.

— Позвольте мне, сэр.

Отбросив хлыст в сторону, извозчик спрыгнул вниз со своих козел и одарил меня заискивающей улыбкой. Он уже собрался подсадить меня обратно в экипаж, когда я оторвал взгляд от земной грязи и заметил свет, появившийся в окне ближайшего к нам дома: судя по всему, таверны. Ее вывеска слегка поскрипывала на ветерке. Прищурившись, я попытался прочесть ее название. Мне удалось разглядеть голову какого-то животного со следами золотой краски.

— Поехали, сэр. — Руки возчика подталкивали меня в спину. — Сэр? С вами все в порядке?

— Да… — Я едва слышал его. Не оглядываясь, я вложил шиллинг в его ладонь. — Вот твои деньги. Держи. — Я был уже на пути к таверне. — Езжай.

— Сэр? — послышался его недоверчивый голос за моей спиной.

— Поезжай, я сказал.

Грязь засасывала мои башмаки, и мне с трудом удалось не потерять их, вытягивая ногу при каждом шаге. Но спустя несколько секунд я уже стоял на твердой земле, на кирпичной дорожке перед входом в таверну. Возле открытой двери на кирпичной вымостке лежал треугольник света. Я двинулся вперед и, щурясь, пытался разглядеть вывеску. Теперь я уже яснее увидел, что там изображено: голова оленя с рогами, выкрашенными золотой краской. А над рогами — два слова: ЗОЛОТОЙ РОГ.

Глава 4

Еще при входе меня поразил запах: застоявшаяся табачная и угольная вонь смешалась с запахом опилок и проточенной червями смоленой древесины; это был запах помещения, которое, похоже, знать не знало, что такое метла или воск, свет или воздух. Когда я вошел внутрь и мои глаза попривыкли к тусклому освещению, мне удалось уловить еще один всепобеждающий аромат: кофе. Ведь «Золотой рог» в итоге оказался вовсе не таверной, а кофейней.

Дверь со стуком захлопнулась за мной, и я сделал еще несколько шагов сквозь плотную дымовую завесу, выискивая себе местечко. Кофейня была последним заведением, которое я ожидал встретить в центре Эльзаса, хотя, в сущности, не следовало бы так удивляться, поскольку тогда, то есть в 1660 году, кофейни, пожалуй, встречались уже на каждой улице. И я даже бывал в одной из них, в «Голове грека», просторном зале, наполненном будущими актерами и поэтами, но его благоприятная атмосфера никоим образом не могла подготовить меня к дыму и мраку «Золотого рога».

Найдя место, трехногий табурет, я сел подальше от камина, огонь в котором едва теплился.

— К вашим услугам, сэр.

Возле моего столика возник коротконогий толстопузый слуга, вытирающий руки о грязный передник. За его спиной о чем-то серьезно спорили два не внушающих доверия мужчины, а чуть дальше устроился одинокий посетитель, который только что вошел и, сев к нам спиной, начал срезать ножом мозоли со своих ладоней. Оглядевшись вокруг и увидев грубую мебель, крошечный камин, какие-то пожелтевшие объявления, криво пришпиленные на стенах, я подумал, какие же хитросплетения судьбы могли связать «Золотой рог» с Понтифик-Холлом. И как-то сразу усомнился, что все эти приметы, между которыми я видел некую связь, — шифровка, ключевая фраза, странный стих, Страбон и, наконец, эта кофейня «Золотой рог» — имели хоть какое-то реальное значение помимо моих личных фантазий. Существовало ли объяснение этой серии зацепок, или все это случайности и совпадения?

Был только один путь выяснить это. Я сунул руку в карман и выудил мелочь.

— Чашку кофе, пожалуйста.

Но никакие свидетельства или таинственные силы не желали проявлять себя; по крайней мере — пока. К тому времени, когда я покончил с кофе — горьким, грязноватого вида напитком, — помещение пополнилось новыми посетителями. Прибавилось в общей сложности около дюжины новых любителей кофе, они заходили по одному или по двое, все в изрядно поношенной одежде, видавших виды ботинках и залатанных куртках. Тихие спорадические разговоры прерывались иногда резкими взрывами смеха. Между стойкой и столиками постоянно мелькал слуга, позвякивая чашками на подносе. Казалось, все находятся в ожидании некоего события, но ничего не происходило. Я ошибся, придав особое значение названию кофейни; должно быть, это чистое совпадение и ничего больше. Вероятно, существует полдюжины таверн и кофеен под названием «Золотой рог», которые не имеют никакого отношения к Понтифик-Холлу, — и уж меньше всего эта.