Пятнадцать псов - Андре Алексис (список книг txt, fb2) 📗

Сквозь покосившийся забор.

В небесной выси птицы вспоминают

Те лакомства, что давеча он съел:

Заплесневелый сыр, бобы и сочный шашлычок…

А дома ждет еще вкуснее угощенье.

И все же что-то в нем было. Остроумие Принца, его игривость возбуждали интерес, добавляли ему глубины. Именно на эти его качества в итоге и поставил бог воров. Дух пса был текучим как ртуть – никто не мог сказать наверняка, умрет он счастливым или же несчастным.

Принц появился на свет в Ральстоне, провинция Альберта – дворняга, рожденная от дворняг, рожденных от дворняг. Невозможно было определить намешанные в нем породы. Пес был рыжим, с белым пятном на груди. Почти наверняка в нем было что-то от золотистого ретривера и, возможно, от бордер-колли. Впрочем, не то чтобы его родословная имела значение для принявшей его семьи. И, уж конечно, она не имела никакого значения для Кима, парня, который его воспитывал, выгуливал, гонялся за псом по прерии и охотился вместе с ним на сусликов.

Характер Принца был отчасти врожденным, а отчасти сформированным и Кимом, поощрявшим его игривость и сообразительность, и самой Альбертой, вылепившей его в каком-то смысле по своему образу и подобию. Сама земля сделала из Принца настоящую альбертскую собаку. На протяжении двух лет Ральстон был его домом, его владениями. Он любил в этом городе – и в своей жизни – все: от запаха летних прерий до вкуса собачьих консервов, от поразительного треска винтовки 22-го калибра до погони за раненым грызуном, от запаха спальни Кима до любви, которой окружила его вся семья. Первые два года жизни Принца были во всех отношениях идиллическими.

А затем последовало изгнание. Ким переехал из Ральстона и забрал Принца с собой. Даже их путешествие было утомительным. Они покинули дом холодным весенним утром. Принц обрадовался, решив, что они собираются поохотиться на кроликов. Хотя атмосфера царила странная – непривычно-напряженная, и Принц чувствовал, что мать Кима расстроена. Впрочем, она часто бывала расстроена без видимой причины, поэтому пес запрыгнул в машину, взволнованно принюхиваясь в надежде учуять грызунов, проигнорировав ее плач и оцепенение остальных членов семьи.

Ким, в рубашке, от которой пахло мылом и моторным маслом, оставил окно приоткрытым, так что Принц, высунув кончик носа, мог услышать запах мокрой от росы травы, уже пригреваемой утренним солнцем. Как это было волнующе! Но вскоре знакомые запахи сменились неузнаваемо-однообразными: смолы, пыли, камня. Изменились и пейзажи. Расстояние до дома, которое раньше Принц преодолевал с удовольствием, стало казаться гнетуще-далеким. Он понял, что они так и не поохотятся. Ким выпустил его из машины – на поводке – чтобы он мог справить нужду на маленькой лужайке где-то посреди пропахшего бензином нигде. Под конец дня они поели и поспали в машине и снова отправились в путь.

Мир вокруг становился все более незнакомым: его звуки, его запахи, вид пролетающих за окном пейзажей. Все, что любил Принц, казалось, исчезло, оставив после себя высокие здания, проезжающие машины и пустоту, замаскированную под разнообразие. Они добрались до города.

А потом этот город, Торонто, поначалу приводивший Принца в замешательство, забрал у него и Кима. Возможно, если бы у пса было время начать ориентироваться в, казалось, бесконечных лабиринтах на местности, он смог бы отыскать хозяина. Но этого времени у него не было, и, более того, он никак не мог взять в толк, как исчез Ким. Они гуляли по оврагу, где протекала небольшая речка. Там были и деревья, и птицы, и, к счастью, белки. Вот они идут с Кимом вместе, а уже через мгновение Принц гонится за белкой, бегущей по склону оврага.

– Принц, стой! Стой!

Это было последним, что он услышал от Кима.

Ким использовал свой серьезный голос. И Принц немедленно бы к нему вернулся при обычных обстоятельствах, но белка, привлекшая его внимание, была чрезвычайно наглой. Она так и просилась быть покусанной. Да и деревья, вода, запах места, который, ему казалось, он узнал – все это так пленило. Мчаться так быстро, как он только мог, было наслаждением, которое, казалось, он больше не испытывает вновь. Ах, какая это была замечательная игра! И он взбежал по склону оврага вверх, где Киму было уже нелегко за ним поспевать, и принялся исследовать странные улицы, проходя мимо домов, пахнущих луком, краской и жареным мясом.

Через некоторое время ему надоело. Игра закончилась. Он начал искать Кима, но тут дверь одного из домов открылась, и пса позвала какая-то женщина, угостившая его водой и печеньем. Как долго он пробыл в этом доме, он сказать затруднялся. Принц залаял, выражая желание уйти, но женщина посадила его на поводок, вывела на прогулку и никуда не отпустила. Через несколько дней, а возможно, и недель ему удалось сбежать. Разумеется, он искал Кима, но все следы его хозяина исчезли. Принц ушел далеко от оврага и заблудился в лабиринте улиц, сбитый с толку новыми ощущениями.

Настали мрачные дни. Даже в Ральстоне – где он знал почти каждый дюйм на ощупь или по запаху – пес не мог быть уверенным в человеческой доброте. Встречались люди, которые гоняли его или бросались камнями. Он запомнил самых злобных и научился их избегать. Но здесь, в этом городе, он не знал, кого стоит опасаться. А потому сторонился вообще всех, пока голод или жажда не вынуждали его подходить к людям и выпрашивать подачки.

Если бы Принц не потерял все, чем дорожил, можно было бы сказать, что ему улыбалась удача. После недели скитаний по улицам, переворачивания мусорных баков, подъедания всего, что попадалось на земле, его приютила пара. Они накормили его, напоили, разрешили остаться в доме. Всякий раз, вспоминая о Киме, пес порывался уйти, но новые хозяева, по крайней мере, не причиняли ему боль и разрешали приходить и уходить, когда ему вздумается. Так он остался с ними.

Полного доверия пара ему, однако, не внушила. Это они оставили его на ночь в ветеринарной клинике.

Изменение сознания повлияло на Принца иначе, чем на любого из псов. Или, точнее сказать, оно повлияло на него сильнее, чем на других, и довольно специфическим образом. Принц начал думать о языке почти с того самого момента, как в собаках произошла перемена. Слова, сама практика называния вещей казалась ему необыкновенно и необычайно полезной. Это была абстрактная идея – присвоить объекту звук или набор звуков. Сама концепция означаемого и означающего, конечно, не была ему в новинку – он связывал слово «угощение» с печеньем. Вполне возможно, что именно эта ассоциация и подтолкнула его к тому, чтобы искать удовольствие в языке.

Впрочем, что бы ни влияло на его размышления о связи между предметами и их названиями, Принц не относился к этому излишне серьезно. Это было не в его характере. Как мы видели, он был первым создателем каламбура на новом языке. Он же придумал остроты и загадки, например, такие как:

– Чем белка похожа на пластиковую утку?

– Они обе пищат, если их укусить.

Или более метафизическое:

– Почему кошки всегда пахнут кошками?

– О, смотри! Белка!

Рядовому слушателю, без сомнения, будет сложно оценить некоторые шутки Принца. Начать хотя бы с того, что удел первопроходца – ошеломлять, и эти шутки, ставшие первыми из произнесенных на языке стаи, не столько смешили, сколько становились предметами размышлений и восхищений (со стороны всех псов). Первая шутка о белке и утке, например, казалась одновременно правдой и вымыслом, сочетанием несочетаемого. Существовал еще и лингвистический аспект: слово «белка» было чрезвычайно приятно произносить (все с этим согласились). Наконец, само выступление Принца – ему нужно было быть услышанным, чтобы разделить радость, которую дарил ему язык, но ни один из псов не привык слушать те вещи, о которых Принц хотел говорить. Чтобы привлечь их внимание, манера его поведения, его дикция, речь – все должно быть убедительным. И хотя у Принца не было опыта рассказчика, он изобрел новый способ повествования. Именно за эту манеру его и любили одни – и ненавидели другие.