Чокнутая с кисточкой (СИ) - "Алекс Регул" (библиотека книг .TXT) 📗
Он оторвался от женских губ и взвыл:
- Я тебя хочу.
В ответ Валерия улыбнулась и нежно провела руками по его ягодицам.
- Бери, – тихо прошептала она и впилась ногтями в его тело.
Максим стараясь не показаться грубым, сдерживаясь, медленно погрузился в её тело и получая почти контузию от этого удовольствия, старался сосредоточиться на продление процесса. Неимоверно… и в силу долгого воздержания и по причине беспредельно высокого уровня данного события, а именно, воплощения мечты обладания Валерией, Максим почти сгорал изнутри от того влажного трения, что было меж их телами. Последней каплей прорвавшей плотину мужской сдержанности стали слова Валерии:
- У нас будет ещё время, мы наверстаем, а сейчас не сдерживайся, пролейся в меня. Я же чувствую, что тебе этого очень хочется.
Такие простые слова, нежно сказанные ею, окончательно покорили мужское сердце. Он с разрешения, или точнее сказать, получив отмашку, больше не пытался казаться тем могучим самцом, что был до аварии и, не боясь, что будет непонятым в своём теперешнем физическом положении, раскрылся и реализовал своё желание, излив накопленную страсть в виде секретной жидкости в сокровенные глубины её тела.
Сделав последний высвобождающий толчок внутри женского тела, сопровождающийся спазмами в его конечностях, Максим покинул это влажное тёплое местечко и медленно прилёг рядом с Валерией.
- Я теперь не тот, что был тогда. И…
Она не дала ему договорить:
- Ты самый лучший! Для меня, во всяком случае. А остальное, всё будет. Потом. Мы так долго шли к этим отношениям, что временные трудности из-за твоего физического состояния нас не остановят. Меня, во всяком случае, точно! – она улыбнулась и нежно провела пальцами по его щеке. – Так, я в душ! А то моя легенда для Даши, о том, что я беременна, обернётся реальностью. А мы так не договаривались, – она встала с кровати и направилась к двери.
- Так может, сейчас об этом договоримся? – раздался мужской голос у неё за спиной.
Валерия остановилась, развернулась и, скрывая своё удивление, предприняла попытку уйти от ответа:
- Максим, я не против дискуссии на эту тему, но давай для начала позавтракаем.
Да и что она могла сказать?
Что для начала тебе, Максим, надо выздороветь? И подобным ответом намекнуть, что он неполноценный?
Или сказать, извини, детей от тебя я не планирую в ближайшее время, потому что кредит на машину ещё не выплатила, а денег у меня на то чтобы родить и воспитать ребёнка, пока нет?
А уж про то, что с отцом Максима, у неё уговор относительно нейтралитета на будущее его сына, вообще говорить нельзя. Такого рода признания навредят отношениям отца и сына. А этого допустить Валерия не хотела.
Стоя в дверях, она улыбнулась и попросила Максима, не скучать в её отсутствие. А после скрылась в коридоре, удаляясь в сторону ванной комнаты.
***
Как много водных процедур для одного утра, подумала Валерия, уединившись под струями воды. Мысли потоком навалились на неё. Страх забеременеть преобладал в этом потоке сомнений и тревог. Избавившись от следов былого секса, она продолжала стоять под горячей водой.
Несколько лет назад в её жизни уже был один аборт. Больше принимать грех на душу, она не хотела. И не смотря на то, что тогда были обстоятельства непреодолимой силы, сейчас повзрослев, Валерия так и осталась одинокой девочкой, которую мог обидеть каждый, воспользовавшись её уязвимостью и незащищенностью перед всем миром. Именно поэтому она старалась в общении с людьми придерживаться двух правил. Первое, рассчитывать только на себя. Второе, к тому, кто развеселил, оппонент интуитивно проникается симпатией. Именно поэтому Валерия в экстремальных ситуациях старалась прибегать к шутливым высказываниям. Но ей не нужна была дружба многих. Главное чтобы люди утратили желание обидеть её и злостно использовать.
Закрыв воду, Валерия потянулась за полотенцем и споткнулась о костыли Максима.
Вот – костыли, их видно. Они материальны. Если мы видим человека идущего на костылях, то интуитивно, из сострадания к его физической боли, стараемся не создавать трудности, проходя мимо. Или даже хотим помочь преодолеть какие-то преграды; придерживаем для него лифт, уступаем место в общественном транспорте и так далее.
Но если мы не видам травму, если страдания человек уже перенёс, тело зажило, но душа его надорвана и психика хромает. Тогда как? Мы тоже будем ему помогать? Надписи на груди «осторожно, инвалид» у него нет. Конечно, мы пройдём мимо таких людей. Не заметны в толпе жертвы домашнего террора, получившие вместо ласки и внимания от родителей алкоголиков боль и унижение. Или те девочки, кто вместо романтического опыта первой любви, пережили сексуальное насилие. Во что им верить повзрослев? Что будет сказка? Приедет ОН на белом коне и скажет, поёдём со мной, теперь мы будем жить долго и счастливо!
Валерия и была таким инвалидом. Для большинства из тех, кто немного её знал, она была чокнутой. Непонятная, замороченная девчушка на вид, а на самом деле под этим панцирем, или точнее сказать щитом, скрывалась взрослая обожженная женщина.
Она не открывалась подругам, изливая боль души наружу. Эта боль накапливалась в ней, а затем как гнойник прорывалась и очищалась рана души. Но слёз своих Валерия не любила. Искалеченность психики она прятала даже от себя. И шла по жизни, улыбаясь и смеясь.
Но сегодняшний день был переполнен событиями и эмоции желали выплеснуться. Валерия подобрала костыли с пола, и горькие слезы хлынули из её глаз.
***
- Максим ты будешь яичницу!? - хозяйничая у плиты на кухне, жизнерадостно спросила она, завидев Максима. Он, опираясь на костыли, медленно шел по коридору к ней.
- Позже, – уже подойдя вплотную к Валерии и стоя у неё за спиной, он выключил газ на плите, где едва разогрелась сковородка, и уткнулся в женский затылок. – Валерия, о таких вещах, конечно, мужчины не говорят. Но я хочу, чтобы ты знала. У меня до сегодняшней близости с тобой давно не было подобного рода отношений. После измены Даши мне думать не хотелось о женщинах. Но узнав тебя, ко мне вернулась надежда на личное счастье. Ты же, тогда, меня не впустила в свою жизнь. А потом произошла авария, и моему телу было не до секса. Силы нужны были для выздоровления. То, что произошло сегодня между нами в постели, для меня очень многое значит. Ты для меня не увлечение, тем более не минутная слабость. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я засыпаю, когда просыпаюсь. Ты мне нужна. Нужна как женщина для мужчины. Но не на день или ночь, или несколько ночей, а на всю жизнь. Я не знаю, что будет завтра, через месяц. Смогу ли я нормально ходить? Чем буду зарабатывать на хлеб? Но сегодня утром, после моего дебильного спектакля с приглашённой проституткой, я испугался, что ты действительно уйдёшь. Я понял, что, несмотря на то, что боюсь не соответствовать и тем самым разочаровать тебя, я ещё больше боюсь потерять тебя. Это эгоистично, но выпускать тебя из своей жизни я не хочу. И пусть я инвалид, и многие меня упрекнут, что я не имел права взваливать на прекрасную женщину своё общество, я не могу отказаться от тебя. Ты пришла ко мне, когда посчитала возможным. Если ты останешься, я буду счастлив.
Валерия выслушала его и не знала что ответить. В который раз за последнее время ей было трудно подобрать слова. Подобная тенденция начала пугать. Но понимая, что Максим ждёт ответа, она предприняла попытку ответить на его предложение.
- Максим, - она повернулась и теперь могла говорить, смотря ему в глаза. – Твоему отцу я сказала, что ты мой друг. Твоей сестре сказала, что ты мой жених. Когда я узнала, что ты попал в аварию, всё бросила и примчалась к тебе. Хотя меня заверяли, что ты не будешь рад такому вторжению. Увидев сегодня постельную сцену, с твоим участием… я почти умерла душой, как впрочем, и телом. То, что потом случилось между нами в постели, было результатом и моего желания тоже. Я задаю себе вопрос, как я отношусь к происходящему между нами? И не могу найти однозначный ответ. Я упиваюсь твоим обществом, хотя это было и раньше. Но тогда, я боялась навредить тебе, и из-за опасения услышать от твоего отца нелестные слова в свой адрес, пресекла наши отношения. Тогда мне казалось правильным пожертвовать своими чувствами ради всеобщего спокойствия. Но сегодня я готова умирать неоднократно, сражаясь со всем миром за свои чувства. И пусть меня ждут не самые приятные разговоры с твоими родственниками, я переживу их, ради тех секунд, когда снова окажусь под любимым твоим взглядом. Я буду с тобой, пока ты будешь этого хотеть.
