Абсолютные новички - Макиннес Колин (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗

Остановилась машина, за десять футов от меня, и голос внутри нее спросил:

— Ты в порядке?

— Нет! — проорал я в ответ.

— Тебе больно?

— Да! — крикнул я.

Раздался хлопок двери, звук шагов, но я ничего не видел, и чувак, чьи ноги подошли ко мне, спросил:

— Ты пил?

— Я никогда не пью.

— О.

Кот подошел ближе.

— Тогда в чем дело?

На это я ответил истерическим криком, и завизжал, хохоча, словно маньяк.

— Ты пил, — с неодобрением сказал кот.

— Ну, вы тоже пили.

— Честно говоря, ты прав, я пил.

Чувак поднял мою Веспу, потряс ее и сказал:

— У тебя кончилось горючее, вот в чем твоя проблема. В этой игрушке нет горючего.

— У меня кончилось горючее, это точно.

— Ну, тогда все просто. Я отолью тебе немного.

— Правда? — спросил я, наконец-то проявив интерес.

— Я же сказал, что так и сделаю.

Он прислонил мою Веспу к капоту машины, покопался в бумажнике, выловил трубку и дал ее мне.

— Будет лучше, если это сделаешь ты, — сказал чувак. — Я достаточно проглотил крепких жидкостей за этот вечер.

Так что я набрал несколько раз полный рот этой жидкости и выплюнул, и эта чертова штука на самом деле заработала, как и было сказано, и мы слушали, как горючее журчит внутри Веспы.

— Только что я кое-что понял, — сказал кот.

— Неужели?

— У меня у самого остался где-то галлон. Мы же не хотим высасывать все это обратно, не так ли?

— Нет, — сказал я, быстро заламывая трубку, чтобы жидкость перестала литься.

— Кажется, этого тебе хватит, чтобы вернуться назад к цивилизации.

— Спасибо. Где цивилизация? — спросил я.

— Ты не знаешь, где ты находишься?

— Ни малейшего представления.

Кот издал звук «тц-тц»

— Тебе действительно пора завязывать, — сказал он. — Просто развернись, проедешь полмили и попадешь на главную дорогу в Лондон. Я полагаю, тебе нужен Лондон?

Я отдал трубку.

— Мне нужен весь чертов город, — сказал я, — и все, что там имеется.

— Добро пожаловать, — сказал этот благодетель. — Я сам из Эйлсбери.

Мы пожали друг другу руки, похлопали друг друга по спине, и я проводил его взглядом, потом сел на свою Веспу и развернулся. Очень скоро я достиг бензоколонки, нормально заправился, выпил чашечку в ночном кафе для водителей и продолжил свое путешествие в столицу, словно Р. Виттингтон. И я говорил себе, пока мчался «ну, что же — прощай, счастливая юность: с этой минуты я буду крепким, крепким орешком, и если она думает, что может меня ранить, она здорово ошибается, черт побери. А что касается выставки, я все равно продолжу заниматься ей, сделаю немного бабок и поймаю ее, когда она упадет, а она упадет, это несомненно — и тогда мы посмотрим».

Скоро я прибыл в знакомые кварталы, и оказалось, что я еду в Пимлико, потому что — придется это признать — я хотел, чтобы случилось чудо, и моя противная старая Мама усвоила, что случилось с ее вторым ребенком и, может, предложила или сделала что-нибудь, или просто сказала что-либо обо всем этом. Я достиг района и медленно поехал по улице и, естественно, в ее подвале горел свет, так что я припарковался, аккуратно спустился вниз и глянул в окно, где, как и ожидалось, она распивала что-то с постояльцем. Папаша, возможно, и был прав насчет киприотов, но мне показалось, что это все тот же мальтийский здоровяк. И честно говоря, хоть я и хотел побеседовать с Мамашей — я хочу сказать, что даже чувствовал себя обязанным дать ей такую возможность — я не мог представить себе, как я открою эту тему, когда поблизости мальтиец, хоть я и был уверен, что она освободилась бы от него. Поэтому я поднялся по ступенькам и направился домой, посмотреть, быть может, Большая Джилл уже вернулась.

Большой Джилл не было — по крайней мере, свет не горел — но там оказался кое-кто другой: отгадайте, кто! Это был Эдвард-Тед, и никто другой, с пакетом в руках, он выходил из парадной двери (она всегда открыта, я уже говорил) как раз в тот момент, когда я вошел. Он сначала попятился, пока не увидел, что это я, потом сказал «Мне нужно поговорить с тобой», так что пришлось пригласить клоуна к себе, чтобы поболтать.

Я включил мягкое освещение, предмет моей гордости (потому что мне сделал его за десять фунтов один знакомый парень из театра, светотехник с Лэйн), и налил бравому гаду Эду стакан светлого пива с лаймом, его я храню для таких посетителей, еле слышно включил Ч. Паркера и посмотрел на него. Он был в своей летней униформе, то бишь: пижамные джинсы, тигровая майка и синий пиджак на молнии (воротничок, естественно, поднят — должно быть, он пользовался китовым усом), стрижка, сделанная газонокосилкой и хмурый взгляд. Но что-то в Теде Эде настораживало: он не был таким побитым, как обычно, его рычание было более естественным, и плечи расправлены, в них было немного больше силы.

— Возня, — сказал Тед, — с этими дисками.

— Какими дисками?

— Вот, тут.

Он показал на пакет. Грязь, наверное, уже въелась в его ногти.

— Зачем они тебе?

— Хочу их толкнуть.

— Давай посмотрим.

К моему удивлению, это была очень крутая коллекция.

— Я не знал, что у тебя такой вкус, — сказал я Эдварду. — Вообще-то, я не знал, что у тебя вообще есть вкус.

— Э? — сказал он.

— Они побиты, наверное.

Хитрая ухмылка расколола лицо чудовища.

— Ни фига, — сказал он.

— И что просишь за них?

— Называй сумму.

— Я сказал «Что ты просишь».

— Десятку.

— Цена слишком высока. Я дам тебе четыре.

— Эээррр!

— Оставь их себе, сынок.

— Десятку, я сказал.

Я покачал головой.

— Ну, с ними же одна возня, — напомнил я ему. — Что еще?

Теперь Эд выглядел очень уверенным в себе и сказал:

— Дятел послал меня.

— Послал, говоришь? Кто такой Дятел?

— Ты не знаешь?

— Поэтому и спрашиваю.

Эдвард выглядел очень высокомерно.

— Если ты живешь здесь, — сказал он, — и не знаешь Дятла, ты не знаешь ничего.

— Ага. Кто он?

— Он — главарь моей банды.

— Мне казалось, ты завязал с бандами. А они — с тобой. Как ты заработал прощение?

— Я не работаю.

— Как ты присоединился к банде?

— Они попросили меня.

— На коленях, наверное? Интересно, с чего это?

Эд ухмыльнулся, потом вытащил из кармана маленькую бритву, такими мясник делает котлеты, стер кусочки грязи с лезвия, поводил им по рукаву, и сказал:

— Я сделал дельце.

— Ты и царапину сейчас сделаешь, кстати.

— Не я. Они меня прикрыли.

Я встал, подошел к нему, протянул руку и взглянул на Эда. Он хлопнул бритву, довольно сильно, на мою ладонь. Когда он увидел, что я забираю бритву себе, он попытался отнять ее.

— Я просто кладу ее сюда, — сказал я, положив бритву на пол. — Не люблю разговаривать во время еды.

Эд смотрел то на меня, то на оружие.

— Ну, вот, — сказал он. — Дятел хочет видеть тебя.

— Передай ему, пусть приходит.

— Дятлу не передают.

— Ну, ты-то уж точно. Послушай, Эд-Тед. Если кто-нибудь хочет меня видеть, пожалуйста. Но вызвать меня куда-нибудь может только суд.

Эдвард встал, поднял свою бритву, поиграл ей, положил обратно в свой лоснящийся от жира пиджак и сказал мне:

— Ладно. О'кей. Я скажу ему. А эти штуки?

— Я дам тебе четыре.

— Я сказал — десять.

— А я сказал — четыре.

Вообще, я уже начал побаиваться этого визита, а также, скажу вам, был напуган. Ибо можно быть отважнее льва, чем я даже притворяться не собираюсь, но если четырнадцать таких вот гиен нападут на тебя ночью, на пустынной улице (как они всегда и делают), поверьте мне, сделать абсолютно ничего нельзя, остается только заказать койку в больнице. Так что лучше не попадаться им на пути, что очень легко, если только ты не спровоцируешь их (или они не пристанут к тебе), потому что если что-то произойдет, я могу сказать вам, руководствуясь опытом — я имею в виду, я видел это — никто не поможет вам, даже закон, если, конечно, полицейских вообще будет видно на горизонте, а этого в таких районах не бывает.