Просто вместе - Гавальда Анна (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Если бы меня попросили свести мою жизнь к одному-единственному событию, я назвал бы следующее: в семь лет почтальон переехал мне голову. Никакое другое происшествие не стало бы столь же определяющим. Мое беспорядочное, запутанное существование, мой больной мозг и моя Вера в Бога, мои радости и горести - все это так или иначе проистекает из этого мгновения, когда летним утром левое заднее колесо почтового джипа придавило мою детскую голову к обжигающе-горячему гравию в резервации апачей в Сан-Карлосе.

Да, это было неплохо… Плюс ко всему книга была четырехугольная и толстая, с плотным текстом, диалогами, отрывками из писем и прелестными подзаголовками. Она продолжила листать томик.

«Глория, - торжественно произнес Барри. - Вот твой сын Эдгар. Он давно ждет встречи с тобой».

Моя мать огляделась, но в мою сторону даже не посмотрела. «Мне бы пивка», - спросила она Барри тоненьким мелодичным голосом, и внутри у меня все сжалось.

Барри вздохнул и достал из холодильника очередную банку пива. «Это последняя уже, купим еще». Он поставил банку на стол перед моей матерью и легонько качнул ее стул за спинку. «Глория, это твой сын, - повторил он. - Твой сын здесь».

Качать спинку стула… Может, в этом что-то есть?

В самом конце книги внимание Камиллы привлек абзац, окончательно утвердивший ее в намерении купить книгу:

Честно говоря, никакой моей заслуги тут нет. Я просто выхожу из дома с блокнотом в кармане, и люди раскрываются передо мной. Я звоню в дверь, и они рассказывают мне свою жизнь, делятся своими маленькими победами, яростью и тайными сожалениями. Мой блокнот - обман, маскировка. Чаще всего я почти сразу прячу его в карман и терпеливо жду, пока они выложат все что хотели. Дальше - самое легкое. Я возвращаюсь домой, устраиваюсь перед своей Hermes Jubile и делаю то, что делаю уже двадцать лет; записываю самые интересные детали…

Разбитая в детстве голова, придурочная мать и маленький блокнотик на дне кармана… Какое воображение…

Чуть дальше на полке Камилла увидела последний альбом Семпе [28] . Она развязала шарф, сунула его в рукав и зажала пальто между коленями, чтобы насладиться книгой со всеми удобствами. Она переворачивала страницы медленно, раскрасневшись, как это всегда с ней бывало при встречах с Семпе, от волнения и удовольствия. Она обожала их, великих мечтателей, четкость линии, выражение лиц, маркиз из предместья, зонтики старушек и невероятный лиризм ситуаций. Как он это делал? Где находил сюжеты? Вот свечи, кадильницы и огромный барочный алтарь его любимой маленькой церкви. На скамье в глубине церкви сидит женщина и говорит по сотовому, прикрывая рот ладошкой: Алло, Марта? Это Сюзанна. Я в церкви Святой Евлалии. Хочешь, чтобы я попросила о чем-нибудь для тебя?

Восторг души.

Какой-то мужчина оглянулся на ее смех. Ничего особенного на этой картинке не было: толстая дама обращалась к кондитеру, занятому работой. Он был в изящной плиссированной шапочке, выглядел слегка разочарованным, а еще у него торчало прелестное маленькое брюшко. Прошло время, моя жизнь изменилась, но знаешь, Роберто, я никогда тебя не забывала… На даме шляпа, напоминающая баварский торт с кремом, - точно такой же только что вынул из печи кондитер.

Два-три штриха тушью, но вы видите, как она взмахивает ресницами с легкой ностальгической грустью и жестокой беспечностью женщины, осознающей, что она все еще желанна… Маленькие Авы Гарднер из Буа-Коломба, роковые пергидрольные блондинки местного розлива…

На все про все - шесть линий… Ну вот как он это делал?

Камилла поставила альбом на полку, думая, что люди делятся на две категории: тех, кто понимает рисунки Семпе, и тех, кто их не понимает. Какой бы наивно-бредовой ни казалась эта ее теория, она не раз оправдывалась не практике. У Камиллы имелся живой пример: одна ее знакомая всякий раз, листая «Пари Матч» и натыкаясь на подобный рисунок, смешила окружающих: «Не понимаю, что в этом смешного… Кто-нибудь должен объяснить мне, где следует смеяться…» Увы! Эта ее знакомая - ее мать. Да… Вот невезуха…

Направляясь к кассам, она встретилась взглядом с Вюйаром. И это была не фигура речи, а чистая правда: он смотрел на нее. С нежностью.

Автопортрет с тростью и канотье… Она знала эту картину, но никогда раньше не видела репродукции такого большого формата. Это оказалась обложка огромного каталога. Выходит, где-то открыта выставка? Но где?

- В Большом дворце, - подтвердил ей один из продавцов.

- Вот это да…

Странное совпадение… Она думала о нем все эти последние недели. Ее комната с темными обоями, шаль, брошенная на козетку, вышитые подушки, вытертые ковры и приглушенный свет ламп… Она много раз говорила себе: как странно, я словно попала в картину Вюйара… То же ощущение теплого чрева, кокона, в котором остановилось время, - надежного и вместе с тем удушающего, гнетущего…

Она пролистала каталог и вновь испытала неподдельный восторг. Как прекрасно… Просто изумительно… Эта женщина, стоящая спиной и открывающая дверь… Розовый корсаж, длинная черная юбка, чуть выставленная вперед точеная ножка. Как ему удалось передать это движение? Выставленная ножка- элегантная женщина - вид со спины.

И на все про все - немножко черной туши?

Как можно сотворить подобное чудо?

Совершенство произведения искусства целиком зависит от выразительных средств. В живописи их два - форма и цвет, чем чище цвета, тем совершеннее полотно…

Уснувшая сестра, затылок Мизьи Серт, кормилицы в скверах, яркие платья девочек, бледное лицо Малларме, этюды к портрету Ивонн Прентан, ее хорошенькое хищное личико, страницы его записной книжки, улыбка его подружки Люси Белен… Невозможно поймать и запечатлеть на бумаге улыбку, а вот он сумел… Вот уже лет сто мы отрываем молодую женщину от чтения книги: она нежно улыбается нам и как будто спрашивает, устало поворачивая голову: «А, это ты?»

А вот это маленькое полотно ей неизвестно… Оно написано не на холсте - на картоне… Гусь… Гениально… Четверо мужчин - двое из них в смокингах и цилиндрах - пытаются поймать насмешника гуся… Какое богатство цвета, какие резкие контрасты и противоречивость перспектив… Боже, как он, должно быть, забавлялся в тот день!

Через час у нее заболела шея, она очнулась и взглянула на цену: ух ты, пятьдесят девять евро… Нет. Это невозможно. Разве что в следующем месяце… Она сделает себе другой подарок: музыку, которую слышала вчера утром по радио, подметая кухню.

Атавистические жесты, доисторическая метла, древний кафель… Она как раз в очередной раз споткнулась и чертыхнулась сквозь зубы, когда из радиоприемника зазвучало чье-то божественное сопрано. У нее даже волоски на руках зашевелились. Она затаила дыхание: Nisi Dominus, Вивальди, Vespri Solenni per la Festa dell’Assunzione di Maria Vergine…

Ладно, хватит мечтать, довольно пускать слюни, хорош тратить деньги - пора на работу…

Работать ей пришлось дольше обычного - из-за елки, организованной одной из фирм, которую они обслуживали. Жози неодобрительно покачала головой, увидев оставленный гостями беспорядок, а Мамаду собрала с дюжину мандаринов и венских булочек для своих детей. Они опоздали на последний поезд, но Touclean оплатила им всем такси! Просто византийская роскошь! Каждая выбрала водителя по своему вкусу, и они заранее поздравили друг друга с Рождеством - работать 24-го собирались только Камилла и Самия.