Пена дней - Виан Борис (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Нет, — сказала Хлоя. — Где Колен? Он пошел за цветами?
— Он скоро придет. Я его встретила. У него есть деньги?
— Еще немного осталось. Да что толку, сделать все равно ничего нельзя!..
— Тебе больно?
— Да. Но не очень… Моя комната изменилась, ты видишь?
— Так мне больше нравится. Прежде она была слишком большой.
— А как выглядят другие комнаты? — спросила Хлоя.
— Ну… Совсем неплохо, — уклончиво ответила Исида. В ней еще жило жуткое ощущение от прикосновения к паркету, холодному и зыбкому, как болото.
— Меня не трогает, что все вокруг меняется, — сказала Хлоя. — Лишь бы здесь было тепло и удобно…
— Конечно, — подхватила Исида, — маленькая квартира куда уютней.
— Мышка теперь от меня не отходит. Видишь, вон она там в углу. Не знаю, что она тут делает, но в коридор она больше не желает выходить.
— Вот как, — сказала Исида.
— Дай мне еще понюхать твою гвоздику, — сказала Хлоя. — Мне от нее легче. Исида вынула цветок из волос и протянула его Хлое, которая поднесла гвоздику к лицу, порывисто и глубоко вдыхая ее аромат.
— Как поживает Николя? — спросила она.
— Хорошо, — ответила Исида. — Только он не такой веселый, как прежде. Я принесу тебе еще цветы, когда приду снова.
— Николя мне всегда нравился. Ты не выйдешь за него замуж?
— Не могу, — прошептала Исида. — Я его недостойна.
— Это не имеет значения, — сказала Хлоя. — Если он тебя любит…
— Мои родители не смеют с ним об этом говорить. Ой!.. Гвоздика вдруг поблекла, увяла, засохла на глазах и тонкой пылью осыпалась Хлое на грудь.
— Ой! — вырвалось теперь и у Хлои. — Я сейчас опять начну кашлять… Ты видела!.. Она умолкла, чтобы прикрыть ладонью рот. Тяжелый приступ кашля снова сотрясал ее.
— Это… то, что во мне сидит… убивает цветы… — бормотала она.
— Не говори со мной, — сказала Исида. — И не огорчайся, Бог с ней, с этой гвоздикой. Колен принесет сейчас новые цветы.
Воздух в комнате был синий, а по углам зеленоватый. Следов сырости пока еще не замечалось, и ворс у ковра оставался пушистым, но сквозь одно из четырех квадратных окон свет уже почти не пробивался.
Из прихожей до них донеслись хлюпающие шаги Колена.
— Вот он, — сказала Исида. — Он наверняка принес тебе цветы. В комнату вошел Колен с большой охапкой сирени.
— Вот, Хлоя, возьми!.. Хлоя протянула руки.
— Какой ты милый, мой дорогой!
Она положила букет на другую подушку и уткнулась лицом в сладчайшие белые грозди. Исида встала.
— Ты уходишь? — спросил Колен.
— Да, меня ждут. Я скоро еще приду и привесу цветы.
— Было бы хорошо, если бы смогла прийти завтра утром, — попросил Колен. — Я должен искать работу, но мне не хотелось бы оставлять Хлою одну до прихода доктора.
— Договорились, — сказала Исида.
Она слегка наклонилась и осторожно поцеловала Хлою в нежную щеку. Хлоя подняла руку и погладила Исиду по лицу, но головы не повернула. Она жадно вдыхала запах сирени, который в виде облака медленно витал вокруг ее блестящих волос.
LI
Колен понуро шагал по дороге. Она сворачивала в лощину между увенчанными стеклянными куполами насыпными холмами, тускло поблескивавшими в свете дня. Время от времени он поднимал голову и читал надписи на указателях, чтобы удостовериться, что не сбился с пути, и тогда видел небо, исчерченное грязно— коричневыми и синими полосами.
Далеко впереди из-за склона поднималась шеренга труб главной теплицы. В кармине у него лежала газета с объявлением, что требуются мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет для работы на оборону. Колен старался идти как можно быстрее, но ноги его увязали в горячей земле, которая медленно, но неумолимо вновь завладевала территорией, где теперь были воздвигнуты строения и проложены дороги. Растительности вокруг не было никакой. Куда ни глянь повсюду чернела земля. Спрессованная в блоки, наспех наваленные вдоль обочин, она образовывала насыпи, которые, однако, были столь непрочными, что время от времени большие массы земли, вдруг колыхнувшись, медленно оползали, заваливая проезжую часть дороги. Кое-где высота этих насыпей уменьшалась и тогда Колен видел купола, сквозь мутные стекла которых различал какие-то темно-синие тени, двигающиеся на более светлом фоне. Он прибавил ходу, с трудом вырывая ноги из ямок, которые проминал. Но рыхлая земля тут же выравнивалась, словно эластичная мышца, и на поверхности ее оставались лишь едва приметные следы, которые тоже мгновенно исчезали. Трубы заметно приблизились. Колен чувствовал, что сердце его в грудной клетке бьется, как взбесившийся зверь. Сквозь материю кармана он комкал пальцами сложенную газету. Он то и дело спотыкался на скользком грунте, но ноги увязали меньше — почва заметно твердела. Наконец он поравнялся с первой трубой, торчащей, как вбитая в землю свая. Черные птицы вились вокруг ее горловины, из которой тянулась тоненькая струйка зеленого дыма. У основания труба, сохраняя круглую форму, сильно расширялась, что обеспечивало ее устойчивость. Чуть поодаль тянулась цепь каких-то строений. Дверь была одна.
Колен вошел, поскреб подметки о решетку из блестящих острых лезвий и двинулся по низкому коридору, освещенному с двух сторон цепью ламп с пульсирующим светом. Пол и стены коридора были выложены красным кирпичом, а в верхней части стен, равно как и в потолке, были пробиты окошки, прикрытые стеклянными пластинами в несколько сантиметров толщиной, сквозь которые виднелось что-то темное и неподвижное. В конце коридора находилась дверь. На ней табличка с номером, указанным в газете, и Колен вошел, не постучав, как и было оговорено в объявлении. За письменным столом сидел старик в белом халате и читал учебник. Волосы у старика были всклокочены. На стене висели различные виды оружия, сверкающие бинокли, огнестрельные ружья, смертометы различных калибров и полный набор сердцедеров всех размеров.
— Здравствуйте, месье, — сказал Колен.
— Здравствуйте, месье, — ответил старик. Голос у него был надтреснутый и хриплый от старости.
— Я пришел по объявлению.
— Вот как! — удивился старик. — Уже целый месяц как печатают эти объявления, но без всяких результатов. Работа здесь, знаете ли, нелегкая…
— Знаю, — сказал Колен. — Но за нее хорошо платят.
— Бог ты мой! — воскликнул старик. — Наша работа, видите ли, выжмет вас в два счета, и вряд ли эти деньги стоят того… Впрочем, не мне оговаривать нашу администрацию. К тому же я еще жив, как видите…
— А вы давно тут работаете? — спросил Колен.
— Год. Мне двадцать девять лет.
И он провел дрожащей морщинистой рукой по испещренному глубокими складками лбу.
— Теперь, как видите, я уже достиг какого-то положения. Теперь я могу целый день сидеть за столом и читать учебник…
— Мне нужны деньги, — сказал Колен.
— Весьма распространенный случай. Но эта работа настроит вас на философский лад. Месяца через три вам уже меньше будут нужны деньги.
— Мне нужны деньги, чтобы лечить жену.
— Ах, вот что…
— Она больна, — объяснил Колен. — А вообще-то я не люблю работать.
— Сочувствую вам. Когда женщина больна, она уже ни на что не годится.
— Я ее люблю.
— Разумеется, иначе вы не пришли бы сюда наниматься. Сейчас я отведу вас на ваше рабочее место. Это этажом ниже.
Он провел Колена по стерильно-чистым переходам с низкими сводами, потом по лестнице из красного кирпича до одной из дверей в ряду других дверей, отмеченной условным знаком.
— Вот мы и пришли, — сказал он Колену. — Входите, я расскажу вам, в чем будет заключаться ваша работа.
Колен переступил порог. Комната была маленькая, квадратная. Стены и пол были из стекла. На полу лежал спрессованный из земли блок в форме гроба высотой в метр, не меньше. Рядом лежало толстое свернутое грубошерстное одеяло. Никакой мебели там не было. В маленькой нише в стене стоял небольшой сундучок из синего железа. Сопровождающий Колена всклокоченный человек подошел к сундучку, откинул крышку и вынул оттуда двенадцать маленьких отполированных металлических цилиндров с про— сверленными по центру крошечными отверстиями.
