Факультет патологии - Минчин Александр (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Когда мы вышли из этого непонятного домика, к которому надо было идти не то через какую-то стройку, не то через пустырь или опустевшие развалины, позади улицы архитектора Щусева, Юстинов похлопал меня по плечу и сказал:
— Не переживай, Саш, я тебе твои коктейли в ЦДЛ поставлю.
Удивительная способность у человека — принизить тебя. И всю дорогу он шутил, подкалывая, что я небось и раньше играл, скрывал только, и что «дурачкам и новичкам» везет в первый раз, никак не мог пережить, пока Ирка ему не сказала:
— Успокойся, Андрюша, ты выиграл у него, а не он у тебя, я это видела.
— Ир, ты дура и ничего не понимаешь в этих делах!
Ирка вовсе не была дурой, и все на ус наматывала, и понимала многое, даже то, чего мы не понимали: что она понимает. Зато потом все выдала.
В ЦДЛ мы приехали в восемь часов вечера.
Нас сразу пропустили. Юстинов был там запанибрата от швейцара до официантки и очень этим гордился, знал всех по именам, что и его (благодаря, правда, папе, детскому сказочнику) тоже знали.
И когда швейцар чисто по-швейцарски спросил: «А это кто?» и загородил проход, он бесподобно ответил: «Это со мной», и меня пропустили. Меня немного покоробил этот швейцарско-юстиновский разговор, но я решил не обращать внимания. Все-таки пригласили в честь предсвадебного торжества.
Зал ресторана в Центральном доме литераторов правда был красивый, отделанный под старину панелями темного дерева, и лестница вела на второй этаж. Столы, покрытые снежно-белыми скатертями, были уютно и комфортно расставлены, и на них горело по маленькому абажуру, под которыми была лампочка, это придавало интим и желание хорошо покушать и подольше высидеться. Где ж еще было спрятаться бедным литераторам от рутинного жилья и жизни народа.
Юстинов где-то откопал знакомую официантку Риту, она посадила нас за свой стол и принялась обслуживать. Принесла меню, Юстинов взял его и стал читать вслух, обсуждая, хотя мы перечня не видели. Он заказывал что-то сам, ничего сказать не давая. Советовал мне, хотя я в его советах не нуждался, в результате все было как-то натянуто и не очень приятно, без удовольствия. Хотя еда была вкусная и сервирована красиво. Но когда тебе лезут поперек горла, кушать не особо хочется.
Юстинов повторял все время «Риточка, Риточка», говорил с ней о каких-то людях, мне незнакомых, но, как я понял, из писательского клана, шутил и был страшно доволен, что, вот так вот, знает ее, сидит здесь, ему подают и это вижу я. (Которому он все-таки проиграл в кегельбане…)
Когда принесли счет, он внимательно покумекал и вычислил, что я должен пять рублей. Мне почему-то стало очень стыдно, я подумал, наверно, он и совался со своими советами-указаниями, что мне есть нужно, потому что боялся, вдруг ему платить придется. Благо у меня с собой были деньги, хотя совсем на другое. И когда подошла официантка, я быстро положил на тарелку двадцать пять рублей и постарался сделать вид, что ничего не сделал. Она взяла деньги и ушла. Тут же и здесь начались переговоры: да ты что, да как тебе не стыдно, да я сам заплачу и так далее. Я сделал вид, что мне выйти надо, и, сказав «ничего страшного», пошел.
Когда я вернулся, Ирка курила, обычно она это не делала при Юстинове. Перед этим она выпила в честь их свадьбы, но, кажется, немного.
— Саш, возьми, — он протягивал мне десятку, — на, платим каждый за себя сегодня.
— Успокойся, Андрюш, у вас свадьба, мне приятно.
Ирка выдохнула дым молча.
— Ира, может, ты перестанешь курить, как мужик какой-то, а не девушка.
— Мне хочется, у меня нервная система расшатана.
Она затянулась снова.
— Ира, перестань сейчас же курить, ты же знаешь, я этого не переношу.
— Выйди тогда, — спокойно ответила она.
— Ну, ты совсем обнаглела! От тебя же несет как от пепельницы.
— Тебя никто не заставляет нюхать.
— Ах ты, сука, смотри как заговорила.
— А кто тебе позволил называть меня «сука»? И вдруг Ирка заорала на весь ресторан в панелях:
— Кто тебе позволял называть меня «сука»?!
— Успокойся, Ира, сейчас же! — У него взбесились глаза, но он сдержался. Он схватил ее за руку, но она вырвалась, вскочила и побежала по ЦДЛ, — так они бежали. Он кинулся за ней. Начался шум, крики, ругательства, но для ЦДЛ это не было ново, это было обычно.
Через минуту он снова появился:
— Пойдем, Саш, поможешь, эта дура спряталась в женском туалете и не выходит оттуда.
Я встал, его десятка красного цвета оставалась лежать на столе не тронутая. Он взял ее и быстро пошел.
Около женского туалета никого не было.
— Поговори с ней, а то эта идиотка не выйдет до утра.
— Там кто-то есть еще, внутри?
— Какая разница, здесь ко всему привыкли.
— Ира, — сказала я через дверь женского туалета, — выйди, киска, мне с тобой поговорить надо.
— Этого мудака там нет? — сразу раздался ее голос.
Он замахал руками.
— Нет, он остался сидеть в ресторане. Она тут же вышла, Юстинов стал за угол.
— Кисонька, не надо начинать, я уже устал от этого, будь умница.
— Хорошо. — Она загадочно улыбнулась.
И тут Юстинов все испортил, он подскочил, схватил ее за руку и заорал, шипя:
— Ты долго, идиотка, будешь вы…ся, ты долго будешь выводить меня?
— Уйди к черту!
— Меня здесь каждый второй знает, если не первый, а ты себя как ведешь, сука?!
— Опять я «сука»! — и она завелась. — Да я в рот еб…а твой ЦДЛ и тебя вместе с ним. Мудак! — истошно завопила она и бросилась на улицу, расталкивая всех по пути. Все с любопытством смотрели на сцену, наблюдая.
Мы выскочили за ней на улицу и побежали по Герцена. Она бежала к площади Восстания. И очень быстро бежала, я еще пожалел, что теряю такого игрока для волейбола. Не добегая до восставшей площади (или площади восставших), она заскочила в проходной двор и села у стены какого-то большого кирпичного дома, а сев, сжалась как птичка.
— Уйди, Юстинов, очень тебя прошу, не то хуже будет, — выдохнула она, задыхаясь. — Скажи ему, Саш. Уйди, Юстинов, пока не поздно.
— Что ты хочешь, идиотка, что я тебе сделал? — пытался он взять прежний тон.
— Уйди, чтобы я не видела тебя! — заорала она во всю силу голосовых связок.
Я невольно оглянулся.
— Саш, ты посмотри на эту шизофреничку, она же ненормальная.
— Ах ты, сука! Это я ненормальная?! Это я шизофреничка?! — Она вскочила, держа сумку в правой руке.
— А как аборты от тебя по три раза делать, а как ногами меня в живот бить, когда беременная, а как на улицу меня без копейки денег ночью выгонять, когда тебя тошнило, что меня тошнило. Кто ж тут шизофреничкой не станет, ах ты, мудак, — и неожиданно она размахнулась и ударила Юстинова по голове этой сумкой. Потом снова, ей понравилось, и она стала бить его слева направо, чего-то крича.
И тут я открыл для себя интересную деталь: оказывается, Юстинов боялся Ирку. Она же больше играла, что боится, подыгрывала, а он бравировал этакого героя повелителя, может, так и было сначала, но теперь она уже ничего не боялась, боялся он. Это было потрясающее открытие, или открытие, потрясшее меня.
Она без остановки лупила сумкой по его голове и орала. Я бы размазал ее по стенке, если б она это сделала мне, а он только кричал: «Ира, успокойся, ты с ума сошла».
Было похоже на то. Я схватил Ирку за руку и встряхнул до основания. Наконец ей стало больно, и она опомнилась.
— Уйди, ублюдок, ненавижу. Оставьте меня все, одну, никого не хочу!
— Саш, подержи ее, пожалуйста, я поймаю такси, — и Юстинов скрылся.
Мне впервые стало не по себе: может, она и вправду ненормальная. Хотя я понимал, что это чушь и она играла какие-то там свои дела, известные им одним. Но уж слишком глубоко вошла она в роль и продолжала в ней оставаться.
Я повел ее тихо на улицу, уговаривая.
Юстинов бежал уже навстречу с пойманным такси (а вот правильно по-русски построить такую фразу или нет?); он сел вперед и не оглядывался. У этого человека был пункт всегда и везде быть впереди.
