Дочь циркача - Гордер Юстейн (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Другое дело, что эти клиенты могли все-таки меня ненавидеть. Нет никакого противоречия в том, что наркоман ненавидит наркоторговца.

Я сохранял полную невозмутимость, пока однажды не прочел в немецком журнале «Шпигель» весьма хвалебный отзыв о романе про шахматы, который вышел в Германии. Я достал этот роман, проглотил его за один присест и был изрядно шокирован.

В основу романа была положена та самая история, которую я много лет назад на Фрогнерсетере рассказал Марии незадолго до того, как она от меня забеременела. Автор немецкой версии изменил некоторые детали, дал героям новые имена и перенес действие на немецкую почву, но сюжет был мой, иногда вплоть до мелких подробностей. Написала его некая Вильгельмина Виттманн, ее имя мне ни о чем не говорило, но это мог быть и псевдоним.

Эту шахматную историю я рассказывал только Марии, тут у меня не было никаких сомнений. Если я до сих пор никому ее не продал, то лишь потому, что не нашел никого, кто был бы способен достойно воплотить мой замысел. Оставались только две возможности: Мария рассказала историю о лорде Гамильтоне какому-то писателю. Или — и с этим мне было еще труднее смириться — за псевдонимом скрывалась она сама. Рассказчик блестяще справился со своей задачей, я был удовлетворен результатом, хотя для меня этот рассказ был неразрывно связан с Шотландским нагорьем.

Эта весточка от Марии изрядно меня взбесила. Сюжет «Тайны шахмат» был лишь одной из многих десятков историй, которыми я одарил Марию, и большинство из них уже давно встали на ноги и ушли в мир в качестве полноценных романов. Неужели Вильгельмина Виттманн на этом не остановится? Вот тогда у «Помощи писателям» возникнут серьезные трудности.

Мария давно продемонстрировала, что обладает великолепной памятью, а теперь она начала еще играть в шахматы.

Письмена на стене

Как раз в тот период я основательно укрепил свои позиции за границей. Это было как нельзя кстати, потому что дома ячея моей сети стала чересчур мелкой. Население Норвегии немногочисленно, зато в ней много писателей. Вскоре я зачастил в Германию, Италию, Францию, Испанию и Англию.

Сначала требовалось устроиться на работу в какое-нибудь издательство, я уже давно понял, что без этого мне не обойтись. Многие редакторы прекрасно понимали, что я могу быть им полезен, даря их авторам некоторые идеи, мой рейтинг у этих писателей был очень высок. Все чаще меня просили выступить консультантом по той или другой книге, теперь уже совершенно открыто. Это была приятная перемена, полезно иметь документы, свидетельствующие, что ты зарабатываешь какие-то деньги. Не без труда, но мне удалось убедить налоговую инспекцию, что хотя бы с части заработанных мною денег действительно уплачены налоги.

Я устроился редактором переводной литературы в одно из крупных издательств. На это место претендовало много народу, но я получил работу, как только заикнулся, что она меня интересует, мне даже не пришлось посылать им своего резюме. Я пользовался хорошей репутацией, а как же иначе, ведь меня все знали. Я был серый кардинал в литературе.

Никого не удивило, что такой человек, как я, захотел работать в издательстве. Удивительно было другое: как это не пришло мне в голову раньше и как этому не помешало отсутствие у меня, получившего высокий балл на экзамене артиум [27], какого-либо формального образования? Я был самоучка и не стыдился, что не имею университетского диплома, я просто перешагнул эту стадию. Есть люди, которые самостоятельно узнают больше, чем могли бы им дать учителя.

Издательству, открывшему мне свои двери, очень повезло. Я пришел, чтобы делать там важную работу, в этом не было никакого сомнения, но только я знал, что под прикрытием работы в издательстве смогу обзавестись полезными связями за границей, знакомствами, которым предстоит сыграть важную роль в расширении «Помощи писателям».

Я проработал в издательстве четыре года и уже в первый год познакомился со многими ведущими сотрудниками больших иностранных издательств, которые имели наиболее широкие представления о литературной жизни в Скандинавии. В мою задачу входило отбирать новые иностранные книги, достойные перевода на норвежский. Это было легко. Агенты знали, с кем следует поддерживать связь, они гонялись за мной по большим залам книжной ярмарки во Франкфурте. Это меня развлекало. Они лезли ко мне с поцелуями и совали свои визитные карточки. И понимали, что отвергнутые мною книги имеют мало шансов на издание в скандинавских странах, я был своего рода пробным шаром. Прежде чем продвигать какую-нибудь книгу на японский или американский рынок, немецкие или итальянские издательства обращались ко мне, чтобы узнать мое мнение об этой книге, и я тут же объяснял им, какие произведения, на мой взгляд, могут рассчитывать на успех в той или иной стране. Я мог назвать фамилию того, с кем им следует связаться, а иногда не отказывался и лично замолвить за них словечко. Кроме того, я умел добиваться выгодных условий при заключении контрактов. Благодаря этому ко мне постоянно обращались за советом даже в тех случаях, когда вопрос формально находился вне моей компетенции. Будучи редактором иностранной литературы, я также выполнял функции рекламного агента и содействовал распространению скандинавской литературы за рубежом. Я никогда не рекомендовал того, в чем не был уверен. Если я сообщал немецкому издателю, что какой-нибудь датский или шведский роман ожидает успех на немецком книжном рынке, издатель знал, что я отвечаю за свои слова. Отвечать за свои слова очень важно, если имеешь дело с людьми. Доверие завоевывается не вдруг, а утрачивается очень легко.

Когда однажды я постучал в двери директорского кабинета и отказался от должности редактора иностранной литературы, поднялся страшный переполох. Но я хотел двигаться дальше. С начала восьмидесятых годов я был кем-то вроде разведчика для большинства крупных издательств в мире. В мою задачу входило отслеживать перспективные новинки скандинавской и немецкоязычной литературы и как можно скорее предупреждать издательства, с которыми я был связан, о всех книгах, представляющих для них интерес. Это в корне изменило мой статус, вскоре я уже был представителем престижных издательств из многих стран, которые теперь часто посещал.

Во время своих путешествий я продолжал сочинять сюжеты романов и придумывать новые идеи. Когда я был моложе, мне лучше всего думалось во время походов в горы или в поезде, идущем по Хардангервидде. Не хуже получалось у меня и в самолете на высоте сорока тысяч футов, когда я летел в Нью-Йорк, Сан-Паулу, Сидней или Токио. Чтобы родить идею романа, требовалось всего несколько минут, о чем-то ведь я все равно должен был думать, так уж устроен человеческий мозг. Я не мог просто смотреть в проход и гадать, когда стюардесса принесет новую чашку кофе. Моя профессия предполагала длительные перелеты, и мне оставалось только радоваться, что я не предприниматель или, что было бы еще хуже, не сочинитель романов. Записная книжка занимает меньше места, чем рукопись романа или компьютер, она хотя бы не так бросается в глаза. В своих трудах по эстетике Гегель подчеркивал, что чем древнее и богаче тот или иной вид искусства, тем меньше он требует физической массы.

Теперь уже никто не удивлялся моему появлению на книжных ярмарках и литературных фестивалях, в какой бы части света они ни проходили, мне платили за то, чтобы я держал руку на пульсе книжного рынка. Я предпочитал узнавать о стоящих романах еще до того, как их выпускали в свет. Никто не подозревал, что в некоторых случаях я знал о романе задолго до его написания и даже еще до того, как сам автор понимал, что напишет эту книгу. Для разведчика это выгодная позиция, я был мастер находить и размещать стоящие издания. Говорили, будто я обладаю шестым чувством.

«Помощи писателям» пошло на пользу то, что она перестала зависеть только от скандинавских авторов. Я перевел некоторые из моих лучших сюжетов на английский, немецкий, французский и итальянский. Мне пришлось изрядно потрудиться, но это было преодолимое препятствие. Я всегда любил читать книги на языке оригинала, считая это едва ли не своим долгом. Поэтому уже с начала семидесятых годов моим хобби стало изучение новых языков. Список авторов, которые могли стать клиентами «Помощи писателям», постоянно пополнялся. Потому что американские или бразильские литераторы считали относительно безопасным делом покупать сюжет у норвежца. Я обладал уже солидным состоянием.