Мотель «Парадиз» - Маккормак Эрик (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– НЕЕЕЕЕТ!
6
Мой собственный вопль РАЗБУДИЛ меня – его эхо все еще металось по комнате. Я весь был в холодном поту, сердце пыталось пробить дыру в грудной клетке. Я смутился, боясь, что перебудил весь отель, но одновременно был готов рассмеяться над абсурдным кошмаром.
Я, наконец, сделал то, что нужно было сделать перед тем, как ложиться: включил светильник и вылез из кровати на холодный линолеум пола, жалея, что не прихватил пижаму (я взглянул на свой живот – просто чтобы успокоиться: нет, никаких треугольных выступов или шрамов); на цыпочках пересек комнату к вертикальному гробу красного дерева, служившему гардеробом, распахнул дверцу и увидел края светло-коричневых конвертов, выглядывающих из открытого кармана.
Я взял толстый конверт с собой в кровать и сел, завернувшись по плечи в одеяло. От конверта пахло накопленной за многие годы пылью. Я извлек рукопись – около десяти страниц, скрепленных старомодной проволочной скрепкой. Бумага была плохая и потускневшая. На заглавной странице значилось:
Я перелистнул страницу и начал читать. Не знаю, чего я ожидал. Какого-то откровения, ключа к тайне Захарии и остальных Маккензи. И на первый взгляд мне показалось, что я нашел его. В записках говорилось о семье Маккензи. Но, быстро проглядев их, я понял, что толку от них немного. Не было и упоминания об убийстве и его последствиях для детей. В общем, это были скорее предварительные наброски литературных героев, чем обстоятельное описание живых людей. Я попробовал перечитать эти четыре наброска, но не смог одолеть даже первых строчек: «Восьми лет от роду Амос Маккензи был отдан в „Аббатство“, приют для бродяг и бездомных…». Мои глаза сами начали слипаться. Проза Захарии Маккензи была великолепным средством от бессонницы.
Я положил страницы на тумбочку, выключил свет и зарылся обратно в шершавое чрево гостиничной постели. Там, зевнув положенное число раз, насколько помню, я заснул своим обычным приятнейшим сном без сновидений.
7
Я снова был дома, и Хелен вовсю радовалась подарку, особенно подписи. Она цитировала ее снова и снова: «Аз не семь я; жаль сказа о мне». Она показала мне то, чего я сам не заметил. На обложке была надпись: «Отпечатал Рбт Джаггардъ, быть продану под гербом Борова, Лондонъ, 1599». Как раз такие совпадения всегда вызывали у нас восторг.
Когда мы занимались любовью в первый раз по моем возвращении, я понял, что больше всего любил в Хелен ее осязаемость. Трогая ее твердые соски, прижимаясь к тугим завиткам волос на лобке, медленно входя в нее, втягивая аромат ее тела, я обучался реальности материи. Мы говорили на нашем собственном интимном языке, произнося слова сплетенными языками.
Потом мы лежали навзничь, глядя в венецианское окно на чистое ночное небо, размышляя, как обычно, о том, какие формы получатся, если соединить черточками точки звезд. Там, на северо-востоке – Большая Медведица? Хелен считала, что это она; я же видел только замысловатую букву Р. Хотя и бывало, что мы спорили, нам всегда было уютно в нашем невежестве, ведь небо за окном, каким бы таинственным ни казалось, было только нашим небом.
Одного я не мог понять. В отличие от прошлых раз Хелен не проявила почти никакого интереса к моей встрече с Изабел Джаггард и тому, что я узнал о смерти Захарии Маккензи. Я несколько раз возвращался к деталям, пытался развить свои теории об Арчи Макгау. Но она, судя по всему, предпочитала обходить эту тему. Когда я сказал ей, что Кромарти надеется вскоре узнать всю правду о семье Маккензи, она не выказала ни малейшего удивления тем, что я не говорил ей о его причастности к делу. Хелен посмотрела на меня так, будто слушала вполуха или вообще не хотела слышать того, что я ей рассказывал. Пока она не посмотрела на меня еще раз и не сказала:.
– Значит, мы уже скоро узнаем, где мы.
Я слишком любил ее, чтобы спрашивать, о чем это она. Я решил, что пришло время съездить в мотель «Парадиз».
8
Мотель «Парадиз». Он всегда был для нас убежищем. Само здание нельзя назвать внушительным, это белое обитое досками сооружение на зазубренном восточном побережье. Хозяин, маленький человечек, вечно витающий в облаках, доверял нам; жизнерадостная горничная никогда нам не мешала. Мы неизменно снимали один и тот же номер – простую белую комнату с маленьким балконом, выходящим на океан. Сейчас, в мертвый сезон (мертвый сезон был нашим сезоном), когда мотель пустовал, мы хотели только одного: чтобы в нашем номере было тепло и чисто. Ресторан нам был не нужен; когда мы хотели есть, то ехали несколько миль на север, до города. Так нам нравилось – использовать мотель, как базу.
Зима уже набирала силу, в любой день мог пойти снег. Самое время для того, чтобы прогуливаться по пляжу, дышать холодным соленым воздухом, взбираться на голые прибрежные дюны – такие же, как везде. На пляже мы часто находили выброшенные на берег обломки, так густо обмотанные водорослями, что невозможно было догадаться, что там внутри. Я разрезал их ножом, чтобы добраться до содержимого.
На наше третье утро в мотеле, когда мы одевались для прогулки, внезапно зазвонил телефон.
– Эзра, извини, что беспокою. Это Доналд Кромарти. Могу я приехать к тебе прямо сейчас?
В этот раз я был, по меньшей мере, удивлен, но говорил вежливо. Я спросил, откуда он звонит. Он ответил, что находится всего в часе езды, на побережье. Он не хотел бы говорить по телефону. Что мне оставалось? Я сказал ему, чтобы приезжал в мотель как только сможет.
Я не мог поверить, что он так близко. Меня уже начала успокаивать мысль о том, что Кромарти в любом случае – за много миль отсюда. Я никому не сообщил, что еду в мотель «Парадиз». Мы никогда и никому не говорили, что ездим сюда. Так как же он смог меня выследить?
Я знал, зачем он ищет встречи. Момент истины. Он хочет открыть передо мной все карты. Я твердил сам себе: не волнуйся, как он может сказать правду и спастись сам? Инстинкт самосохранения заткнет ему рот.
Хелен надела куртку, чтобы пройтись по пляжу. Она чувствовала, что нас с Кромарти лучше оставить наедине. Когда она была уже у двери, я задал ей невеселый вопрос:
– Это ты сказала ему, что мы едем в мотель «Парадиз»?
И она подошла ко мне и поцеловала меня – так нежно, что я едва почувствовал прикосновение ее губ.
– «Аз не есмь я; жаль сказа о мне», – произнесла она. То есть я думаю, что она сказала именно это. Ее голос был так тих, что я едва мог расслышать. И она оставила меня.
9
Поэтому Кромарти застал меня в номере одного – я потягивал виски. Мы пожали друг другу руки – лишь затем, чтобы обозначить расстояние между нами. Несмотря на то что он был только что с улицы, от него совсем не пахло морем. Он выглядел моложе, чем в прошлый раз. Какая разница, его намерения были стары и смертоносны. Он сел без приглашения.
– Ну, вот и все. Мое расследование завершено. Я готов запросто выложить тебе все факты. По порядку. Никакой экспедиции в Патагонию на корабле под названием «Мингулэй» не было. Ни в начале века, ни в какое другое время. Никакого доктора Маккензи, убившего свою жену. Никаких детей по фамилии Маккензи не поступало в приюты. Никакого Святого Ордена Исправления, о котором пишет так называемый Арчи Макгау в так называемой «Тетради», никогда не существовало.
Я мог бы твердо возразить ему. Я мог бы бросить вызов его версии событий. Заявить, что по меньшей мере наивно для такого видного ученого, как он, слепо доверять простым названиям. Я мог бы спросить о том, откуда вообще он знает, о чем говорится в записках, которых я еще ему не посылал. Но что толку.
– Никаких упоминаний о докторе Ердели или Институте Потерянных. Тщательная проверка показала, что никто с инициалами Дж. П. никогда не владел крупными газетами в этой стране. Я также установил, что никакой Пабло Реновски, бывший боксер или кто другой, никогда не жил в городе Цтекале. Такого города не существует.
