Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина (электронные книги бесплатно TXT) 📗
И стоишь, морду в простынь, и про себя так: нну свооолочь…
Впрочем, заболталась.
Это я просто все думаю — как же к главному-то подвести.
Ладно.
Явился тут ко мне намедни отличный экземпляр. Я даже удивилась — неужто бабы дают мало? У такого должно быть вообще на выбор — и на три рубля десяток. Высокий, видный, интересный. Морда красивая, мужская: щетинка, скулы, нос, глазищи.
Под свитерочком бугорочки: фигура, вид — ну все.
Ну ладно, думаю, может, просто за разнообразием пришел.
Денежку беру, говорю: милый, раздевайся и в душ, вот тебе полотенечко чистое, вот тебе тапочки — все время мою…
Ну, он и раздевается. Спокойненько так.
Брючки снимает.
А под брючками у него, на мускулистой крепкой попочке, отличненько сидят симпатичненькие, в кружавчиках и бантиках, розовые трусики. Шортиками.
Ну да, женские. А че?
И не надо хи-хи — что, никто из мужчин никогда розовых женских трусиков не носил, что ли?
К трусишечкам ансамблем прилагались пушистые мужские ноги и белые хэбэ носки.
А я еще подумала — ну почему же не чулки? И пояс.
И главное — деловито он так разделся, как будто ничего особого и не происходит. Ну подумаешь, кружавчики на мускулистой попке — та каждого первого раздень, там розовые кружавчики — а че?
Не, ну ладно, шарикам там, видно, неудобненько. Это да.
Не приспособлено бельишечко под яйки-то.
А! Ну, и, в общем, он так спокойненько разделся, что у меня и выбора реакции-то не осталось. Раз он не в шоке, так что я буду?
Я только сказала:
— Мммм, симпатичные…
Ну тут он совсем уже расслабился, пошел в душ. Выходит — ну что ты скажешь — опять в них! Надел, видно, специально.
Я ему аккуратненько:
— Ты раздеваться не будешь?
Он:
— Не, давай так.
Ну вот так он меня и трахал. Отодвинул только кружавчики свои. И главное — я вообще не поняла, что это было: на страпон я намекнула — не захотел (может, денег пожалел?), обзывать себя тоже не просил, и вообще ничего такого — просто в трусиках пришел — в трусиках ушел.
Но это ладно. Не в этом дело.
Я к чему это рассказываю…
У меня просто в ванной мои трусики сушились. Разные, забыла снять.
Он ушел, а я смотрю — синеньких-то нету…
Стесняшка
Ходит мужичок ко мне один. Давно ходит, не часто, но давно.
Тем примечателен, что каждый раз как в первый раз.
Наверное, ему каждый раз стыдно, что он сюда пришел, а потому он все время делает вид, что раньше он — ни-ни.
Он, очевидно, на полном серьезе думает, что я его не помню и не узнаю.
Вот он пришел, дело сделал, а потом у меня — бабах! — и провал в памяти. И я ниче не помню.
До следующего раза. Разве не может так быть?
Он считает, что может.
Хотя я его по телефону уже по голосу узнаю. Есть у него нотки такие, характерные, чисто его.
И каждый раз — как в первый раз:
— Здравствуйте, я вот на сайте вас нашел…
И всякий раз он тщательно выпытывает, как ко мне доехать (хотя уже, по-моему, может с закрытыми глазами найти), я каждый раз тщательно пересказываю то, что и так ему давно известно.
Он каждый раз, заходя, как в первый раз, говорит: «Уютненько у вас тут. А где ванная?»
Я из раза в раз показываю ему, где.
Он каждый раз, стараясь не смотреть мне в глаза, осматривается по сторонам, старательно делая вид, что он тут впервые.
Я всячески в нем эту иллюзию поддерживаю.
Ну а чего?
Дурковать так дурковать.
А дальше — длинная сбивчивая речь про то, что он вообще-то к девочкам никогда не ходил, но вот решил попробовать, всего только один разик, вот… конечно, это не очень хорошо, наверное, но надо же когда-то попробовать и это…
В этот момент очень важно делать лицо кирпичом.
Это, надо сказать, дается мне с трудом, потому что я давно уже знаю, где в этой речи запятые.
Трахает он меня молча, сосредоточенно и, я бы даже сказала, торжественно.
Как в анекдоте про молодую жену, которая, встав на табуретку, говорила: «Супружеский долг. Исполняется впервые».
Только сопит.
Он, кстати, со мной на «вы». Ну вот так — трахать меня ему карма позволяет, а на «ты» — нет)
Впрочем, это объясняет, почему он делает это всегда в торжественной тишине — обращаться к незнакомому человеку на «ты» дяде явно стеснительно, а говорить в процессе «Катя, отсосиТЕ» — что-то из серии когнитивных диссонансов.
Закончив, он зачем-то быстренько натягивает трусишки и бежит в ванную.
Выйдя, истерично одевается, стараясь не смотреть на меня, и на прощание, страшно смущаясь, произносит что-то вроде:
«Знаете, Катенька, вы хорошая, но я, наверное, больше не приду. Все-таки это нехорошо… я вот никогда до этого вот так… к девочкам… я вообще это не слишком приветствую, но надо же хоть раз попробовать… но я вот, знаете, наверное, больше не буду этого делать».
— Да-да, конечно, — говорю, — очень жаль, до свидания.
И он уходит, стремно озираясь во дворе.
А через месяца три снова голос с характерными нотками:
«Здравствуйте, я вот на сайте вас нашел…»
Самый страшный клиент
А сейчас я расскажу, какие клиенты самые страшные.
Вы думаете, извращенцы со страпоном?
Нет.
Бритоголовые распальцованные?
Нет.
Пьяные?
Нет.
Укуренные?
А вот нет!
Самый большой кошмар проститутки — это клиент, искренне желающий, чтобы она получила оргазм! И не просто желающий, а делающий все, чтобы она его таки получила.
Им кто-то когда-то сказал, что проститутки не кончают, и осознание этого перевернуло их понимание мира вообще и секса в частности. И теперь они затрахивают всех встречных баб до полного, блин, оргазма. Потому что им вот, наверное, для самооценки необходимо, чтоб от него, блин, проститутка кончила. А то он спать спокойно не сможет.
Да.
От меня только что такой ушел. И сижу я — глаза в кучку, ноги в раскорячку. Отхожу от стресса.
Ничто, как говорится, не предвещало. Зашел такой себе обычный дядечка — из тех, кого на улице встретишь — не обернешься; разделся, в душ, в кровать…
Резинку натянули и погнали. Минут десять он меня потрахал, я уж думала — все, скоро будет готов. И тут он останавливается и, так внимательно-внимательно глядя мне в глаза, выдает сакраментальную фразу: «Я хочу, чтоб ты кончила…»
«Итить твою мать, профессор!»
И на-ча-лось.
Через три минуты я изобразила ему оргазм.
Он просиял, промурчал что-то вроде «ну вот, хорошо же» — и продолжил на мне наяривать, периодически останавливаясь, чтобы не кончить. (Ой, ну как я эти мансы не люблю!)
Еще через пять минут я поняла, что пора изображать второй, а то он не успокоится, и скорчила оргазменную судорогу.
Дядя засветился, но кончать сам, судя по всему, не собирался. Точнее, кончать он совершенно точно не собирался. Он останавливался поминутно, и я видела — всячески держится.
Все, лишь бы мне было хорошо.
Я с тоской подумала, что у меня закончились огурцы с помидорами, салат на ужин сделать не из чего и надо бы сходить в магазин.
И изобразила третий.
На моем третьем обычно кончают все.
Только не этот террорист.
Он вертел меня во все стороны.
Он трахал меня раком, боком и с подскоком, дергал за грудь (очевидно, это изображало изысканные ласки), каждые полминуты спрашивал: «Ну что, хорошо тебе?» — и приговаривал: «Ну же, девочка, да, да, кончай! Давай!»
Я мычала, что мне неимоверно офигенно. И давала.
Через полчаса я намекнула ему, что я и так уже три раза и что если все это счастье для меня, то больше не надо и пора бы ему таки закончить самому и покурить.
А он сказал: «Это пока три! Со мной недавно одна, твоя коллега, шесть раз кончила! Ты же тоже так хочешь, я знаю…»
Коллега! Если ты это читаешь, я хочу тебе сказать — это ты зря!
Ну почему, почему ты не изобразила ему всего лишь два?
