Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2 - Тагиров Роман (читать книги без регистрации полные txt) 📗
«Вот и ладушки, — подумал боксёр, аккуратно прикрывая за собой дверь каптёрки. — Всё по чесноку. Один на один. А не надо было бить сапогом по лицу». И сразу пошёл в умывальную комнату. Из кранов текла только холодная вода, солдат тщетно пытался смыть следы чёрной ваксы, но только размазывал по лицу. Вспомнив, что в его тумбочке есть мыло, тихонько прошёл в угол расположения к своей кровати. Со стороны каптёрки послышался шум. Тимур в темноте сквозь двойной ряд металлических кроватей увидел, как двое бойцов провели третьего к выходу. «Может, каптёра? — прикинул спортсмен. — Делов-то, блин. Подумаешь, в челюсть получил. Вон, в холодную водичку окунули бы, и все дела...»
С мылом вакса оттёрлась. Призывник заодно сполоснул зубы, затем разделся, запрыгнул на второй ярус и укрылся одеялом. Новобранец только задремал в свою вторую армейскую ночь, как снизу, с первого яруса, почувствовал удар ногой по спине через кровать и матрас. Тимур подскочил и сел. У кровати стоял здоровый солдат с усами и тремя лычками на погонах.
— Прыгай вниз! Быстро оделся и бегом в каптёрку. Минуту даю. Время пошло.
Когда Кантемиров зашёл в каптёрку, там было уже трое: один, самый здоровый, с одной сплошной широкой лычкой, сидел за столом, второй, чернявый и с горбатым носом, прислонился к стеллажам у окна сбоку. Тот, который разбудил пинком, оказался сзади призывника. Каптёра в комнате не было. Тимур оглянулся и только сейчас заметил, что последний был рыжий, даже усы были ярко рыжими. Усатые были все трое. У здоровяка за столом усы немного свисали. А у кавказца были чёрные и пушистые.
«Хохол, рыжий и кавказец. Верняк — все сержанты. Да уж, попал в компанию» — прикинул молодой солдат. Сержант с широкой лычкой посмотрел на рядового с криво пришитыми погонами и медленно произнёс:
— Я замкомвзвода старший сержант Шевченко. А как тебя звать, я даже спрашивать не буду. Потому что ты — салабон. И ты поднял руку на старшего по званию. Ты с первых дней в моём взводе сделал большую ошибку, боец. И тебе пришёл — пиздец!
Стоявший у окна кавказец кивнул и ухмыльнулся. А поселковский парнишка понял, что его сейчас будут банально бить втроём прямо здесь, в каптёрке. И эта экзекуция для местных сержантов — дело будничное и простое. Боксёр прикинул, что окружён с трёх сторон в тесной комнате противниками явно здоровее его. Что он сможет сделать со своими сорока восьми килограммами против трёх здоровяков в ограниченном пространстве? Да и запаса по времени у него уже не было. Опыт поселковских драк подсказывал, что не стоит даже дёргаться. Надо будет просто после первых же ударов постараться упасть на тюки с бельём. Призывник тяжело вздохнул, посмотрел на сложенное постельное бельё, перевёл взгляд на собеседника и постарался также спокойно ответить сержанту:
— А может, один на один? С любым из вас?
Кавказец оторвался от стены и сделал шаг вперёд.
— Мыкола, сматри какиэ призывники борзые пашли, нах. Адын на адын сэржанту прэдлагаэт.
И коротко, без замаха, ударил Тимура сапогом в живот. Резко перехватило дух, в глазах тут же потемнело. Тимур согнулся, развернулся на месте и смог упасть на тюк лицом вниз. Рыжий подскочил ближе, приподнял его за шиворот и отпустил ударом кулака сзади по печени. Кавказец с разворота добавил пяткой в бок. Старший сержант так и остался сидеть за столом, только быстро сказал:
— По голове не бить!
Уже лежачего, пинали ещё с минуту. Парень чувствовал, что бьют вполсилы, без злобы. На посёлке бывало и жестче. Хотя удары сапогами по бокам были резкие и больно отдавались по всему телу. Замкомвзвода поднялся из-за стола.
— Всё, харэ, хлопцы. Поднимите салабона, погутарим трошки.
Солдата резко приподняли (всего-то сорок восемь кг) и усадили на стул. Кантемиров пошатнулся, удержался, упёрся спиной о спинку стула, вытянул согнутые ноги как в перерыве между раундами и часто задышал. Дыхание пришло в норму, но бока сильно болели. «Дня два буду отходить, если не больше, — про себя прикинул боксёр. — Ну, падлы, поймать бы вас по одному на посёлке...»
Шевченко вышел из-за стола, схватил правой рукой рядового за грудки, приподнял и спокойно спросил:
— Ну шо, душара, всё уразумел? Шо, гутарить бум старшему по званию?
Младший по званию посмотрел старшему сержанту в глаза и ответил:
— А то ты сам не знаешь, что я про вас всех сейчас думаю?
Здоровяк только улыбнулся.
— Тю-ю, який борзый хлопец! — И вдруг сказал на чистом русском: — А что, молодой человек, разве мы с вами уже перешли на «ты»?
Поставил Тимура на место, одернул его форму, сделал шаг назад и резко, кулаком правой, со всего размаху ударил его в грудь. Стоявший сзади Рыжий только успел отскочить. Тимур пролетел пару метров, остановился спиной и затылком об сейф и, отключившись, медленно съехал на пол.
Кавказец только сказал:
— Бах, Мыкола! Так и в дысбат можем загрэмэть. Пакалэчишь пацана.
— Такие, блин, живучие, — ответил старший сержант. — Это за земляка моего, за каптёра. Кстати, где он? Ушёл в санчасть и исчез.
И попросил Рыжего:
— Сходи, узнай там, куда он пропал. Рыжий, выходя из каптёрки, отчётливо произнёс:
— Да чмошник твой зёма, в натуре. Гнать такого с каптёрки надо!
Замкомвзвода только тяжело вздохнул, взял графин со стола, набрал в ладошку воды и пару раз плеснул на лицо лежащего солдата. Тимур фыркнул, открыл глаза, перевернулся на живот, вытер рукавом лицо и так остался лежать. Он понимал, что больше уже бить не будут, но так просто не хотел сдаваться. Кавказец снял с вешалки бушлат и сунул пацану под голову. Прошло минут десять, молодой человек полностью пришёл в себя, только сильно болела грудь и немного кружилась голова. Призывник привстал, уселся спиной к сейфу и обвёл взглядом всех присутствующих. Где-то он уже видел эту картину? Хохол спросил:
— Очухался, призывник? Смотри, кому заложишь — мы тебя до своего дембеля чмырить будем. Усекаешь политику партии и правительства? Чего молчишь, салабон?
Новобранец впервые услышал слово «чмырить», но понимал, что оно ничего хорошего для него не сулит. Посмотрел снизу на старшего сержанта и тихо ответил:
— Закладывать — западло.
Тут Шевченко впервые улыбнулся.
— Правильно мыслишь, хлопчик. Вот только в моём взводе больше борзеть не надо.
В каптёрку быстро вошёл взволнованный Рыжий.
— Пиздец, бойцы! ЧП в роте. Дух каптёру челюсть сломал. В двух местах. В санчасти его оставили.
Замкомвзвода удивлённо посмотрел на своего нового подчинённого.
—А с виду не скажешь. Хотя земляку ещё на гражданке челюсть ломали. Сам рассказывал. Видно, дух добавил. Как смог-то, солдат? Каптёр-то здоровей тебя будет.
Тимур встал. Сильно болели бока, и ныла грудь. Но голова пришла в порядок, только во рту всё пересохло. Подошёл к столу, налил себе из графина воды в стакан, залпом выпил и коротко сказал:
— Бокс. КМС.
Старший сержант удивлённо посмотрел на рядового:
— Вот это звиздец! Приплыли. Так это ты, салабон, будешь после присяги в спортроте служить? А почему старшина сегодня только про бегунов сказал? Чего молчал, что боксёр?
Солдат пожал плечами.
— Так никто и не спрашивал. Я же предложил один на один махнуться. Так нет, сразу пиздить начали.
Молчавший до этого Рыжий вдруг протянул руку и сказал:
— Обиды не держи на нас, сам виноват. Как ты ещё из этого говна выкарабкаешься — вот вопрос. Меня Андреем зовут, замкомвзвода — Николай, — показал на кавказца, — а это Георгий.
Тимур представился сам и пожал всем руки. Шевченко опять сел за стол, вытащил снизу огромный кофейник и протянул Кантемирову.
— Всё нормально? Идти сможешь? Иди, умойся и воды набери.
Когда солдат ушёл, Николай обвёл всех тяжёлым взглядом, вздохнул и сказал:
— Мало того, что ЧП в роте, так нам сейчас только разборок с боксёрами не хватало. Они же за своего по-любому впишутся. Гришаня, друг, не в службу, подымись в спортроту, позови Рината на чай. Скажи — я зову. Объясни, что к нам в роту непонятный боксёр попал. Проблемы у него и у нас.
