Жареный плантан - Рид-Бента Залика (читать книги онлайн без сокращений .TXT, .FB2) 📗
От одного взгляда на маму у меня задрожали руки. Ей не было места в моих историях, она не сочеталась ни с одной личностью из тех, что я сочиняла для себя в школе.
Мисс Какое повела учеников во двор, а мисс Голд задержала меня, положив ладонь мне на плечо, и поманила маму, приглашая войти в класс. В нашем кабинете занималось несколько классов, поэтому он был одним из самых больших в школе и делился на несколько частей: секции чтения, труда, естествознания, санитарный уголок. Я слышала, как мама шепталась с другими родительницами, будто в некоторых школах стены и потолки осыпаются, а иногда из-за недостатка места детей учат в бараках, но наша школа была совсем другой: просторные светлые помещения, свежая краска на стенах и куча нового оборудования, купленного на пожертвования благотворителей. Моих одноклассников обычно привозили на уроки няни в «рендж-роверах» и БМВ и лишь иногда родители, которые порой останавливались и предлагали моей маме работу.
— Я забираю своего ребенка из школы, — говорила тогда мама и гордо удалялась.
Я дергала ее за рукав:
— А почему мама Кэти спрашивала, не нужна ли тебе работа? Ты ведь и так работаешь.
— Помолчи, Кара, — с каменным лицом бросала мама вполголоса.
Мисс Голд отвела нас в дисциплинарный уголок, где, собственно, располагался только ее стол. Учительница села за него и указала нам с мамой на два синих пластиковых стула по другую сторону.
— Я сразу перейду к делу, миссис… извините, мисс Дэвис, — начала мисс Голд, сцепив пальцы. — По школе циркулируют слухи, пущенные самой Карой, будто бы она во время каникул на Ямайке убила свинью. Дети только об этом и говорят. История произвела настоящий фурор.
— Вы позвали меня сообщить, что моя дочь солгала?
— Так, значит, это неправда?
— Нет, — сказала мама. — Однако должна заметить, что на Ямайке дети часто присутствуют при забое скота и даже помогают взрослым. Но еще раз повторю: моя дочь не принимала участия в таких делах.
— Мисс Дэвис, если честно, даже неважно, правда это или нет. Беспокойство вызывает сам сюжет.
Мама покосилась на меня, но я опустила голову, чтобы не встречаться с ней глазами, и принялась прокручивать в мозгу свою историю: кровь, нож, молоток, визг. Рассказ больше не представлялся мне в образах, остались только слова, которые будто и не мне принадлежали.
— Как мы все поняли — мисс Какос, учитель физкультуры мистер Робертс и я, — Кару привлекает мысль об убийстве животных.
— Ну, дети с удовольствием давят червей, отрывают лапки мухам и прихлопывают пчел. Смерть их интригует.
— Я понимаю, что вопрос деликатный, и не хочу спешить с выводами. Однако, думаю, Каре неплохо бы посетить школьного психолога…
— Позвольте сразу прервать вас, — заявила мама, поднимая руку. Она чуть помолчала и улыбнулась с таким видом, как, бывало, улыбалась кассирам, официантам или нашей квартирной хозяйке, когда те действовали ей на нервы. — Знаете, мисс Голд, — продолжила она, — я ведь хорошо знакома с законом об образовании. И если не ошибаюсь, в подобной ситуации правила таковы: прежде чем отправлять ученика к школьному психологу, учитель обязан дать родителям возможность показать ребенка семейному врачу, а тот уж сам выскажет рекомендации.
Мисс Голд плотно сжала губы, и шея у нее пошла красными пятнами. Когда мама закончила, учительница откашлялась.
— Я все-таки думаю, что ситуация не настолько серьезная, — заметила она. — Просто я сочла нужным поставить вас в известность.
— Благодарю за беспокойство, и позвольте заверить, что вопрос будет решен, — пообещала мама, вставая. Я тоже вскочила. — Если не возражаете, теперь я отвезу Кару домой.
В машине мама повернулась ко мне, тыча пальцем в лицо:
— Ты хоть понимаешь, что натворила?
— Мама…
— Сейчас я говорю! — Она громко щелкнула пальцами, и я вздрогнула. — Эти люди и так считают нас отбросами общества, Кара.
Я открыла рот, хотя понятия не имела, что сказать, но мама тряхнула головой и, отвернувшись, откинулась на спинку сиденья.
— Еще не хватало, чтобы ты своим враньем усугубляла наше положение. Зачем ты болтаешь, будто убила свинью?
Я молчала, сгорбившись на пассажирском сиденье; взгляд блуждал по сторонам, словно ища выход, хотя я понимала, что никогда не смогу просто открыть дверцу и выйти.
Мама ударила ладонью по рулю.
— Я задала тебе вопрос!
— Не знаю зачем, — пробормотала я. — Прости.
— Маленькая лгунья. Если бы ты раскаивалась, то перестала бы сочинять всякую ерунду, — процедила мама. — Ума не приложу, как ты такая получилась. А во дворе ты кому-нибудь говорила?
Я стиснула левой рукой указательный и средний пальцы на правой.
— Только сказала, что я присутствовала при забое. Но там этим никого не удивишь. К тому же ты сама говорила, что на Ямайке…
— Неважно, — перебила мама. — Отвезу тебя к бабушке. Она сегодня не работает. А мне нужно вернуться в библиотеку. Сейчас мне некогда с тобой разбираться.
— Пожалуйста, не надо к бабушке! — взмолилась я. — Мы ведь живем на соседней улице. Если что-нибудь случится, я могу ей позвонить.
— От твоего нежелания ехать к бабушке мне еще больше хочется отвезти тебя туда. Пристегнись.
Прежде чем оставить меня перед дверью, мама велела мне пересказать бабушке все те байки про свиную голову, что я наплела одноклассникам и друзьям.
— И попробуй только смолчать, — пригрозила она.
Признаться бабушке было несложно, а вот результат этих откровений заставил меня кинуться в гостевую комнату и рухнуть ничком на кровать, зарывшись лицом в подушки с цветочками, аккуратно разложенные у изголовья. Даже через закрытую дверь я слышала, как бабушка звонит всему честному люду нашего района и живописует мои прегрешения.
— Вот ведь постреленок, — жаловалась она двоюродной бабушке моей подруги Рошель. — Я завсегда ей твержу: «Слишком уж много ты на себя берешь, гляди, как бы не надорваться!» И ведь еще совсем крохой была, а уже выдумывала всякую небывальщину! Мать ни в жисть не дала бы ей резать свинью, моя дочь не умалишенная какая!
И конечно, родители моих друзей все им рассказали, но те, само собой, даже не удивились. Когда по пути в магазин я наткнулась на дворовую компанию, подружки повели себя соответствующим образом.
— Привет, Кара, — поздоровалась Джордан, посасывая фруктовое мороженое.
— Мы собираемся пробраться в школу и залезть на крышу, — сказала Рошель. — Хочешь с нами?
— Нет, спасибо.
— Я же говорила, что она откажется, — заявила Анита, с ухмылкой проходя мимо и намеренно толкая меня плечом. — Трусиха!
После маминого визита в школу я опасалась, что мисс Голд уличит меня во лжи перед всем классом, но и два дня спустя мне еще задавали вопросы про Хановер. В итоге я стала повторять прежнюю историю без новых подробностей; я больше не наклонялась поближе в одних местах повествования и не повышала голоса в других, не понижала тон до шепота, чтобы напугать, и не таращила глаза в расчете на судорожные вздохи. Как-то на перемене я прислонилась к стволу огромной ивы во дворе, наблюдая, как мальчишки играют в «полицейских и разбойников», а несколько девочек пытаются сесть на шпагат, до боли растягивая ноги. Через пару минут я заметила, что ко мне направляется Анна-Мэй в сиреневом вельветовом комбинезоне. Сегодня она вплела в свои французские косички сиреневые ленточки, которые, пересекаясь крест-накрест, ныряли между прядями и туго скрепляли их. Она прислонилась к дереву рядом со мной.
— Никогда не видела тебя одну. — Голос у нее был куда мягче, чем я думала. Даже слишком мягкий для живодерки.
— Просто захотелось посидеть отдельно.
— Но ты ведь стоишь.
— Ну да, — сказала я.
— Ну да, — повторила она.
Некоторое время мы обе молчали, что показалось мне необычным, но никакой неловкости не было. Молчание даже умиротворяло. В тишине я смогла погрузиться в себя, услышать собственное дыхание и подумать.