Дива - Алексеев Сергей Трофимович (читать книги бесплатно .TXT) 📗

— Наука леших не изучает, — лениво промолвил Игорь, распаренный и разомлевший. — А также чертей, русалок, домовых и прочих сказочных тварей. Это об­ласть филологии.

Недоеденный сразу набычился, что было естествен­но для людей его слоя: им всегда требовался конкретный ответ по существу.

— Вот когда тебя схватит такая сказочная тварь под рёбра! И швырнёт на землю!.. Потом захохочет и убе­жит на двух ногах!

— Ты мне завтра сможешь устроить такое представ­ление? — спросил Зарубин.

— Какое? — опешил тот.

— Демонстрацию лешего? В полной красе? А равно йети, снежного человека, чёрта и дьявола? Ну, хоть ко­го-нибудь! У меня есть лицензия на отстрел даже мамонта.

Костыль выдержал паузу достоинства.

— Могу устроить охоту сегодняшней ночью.

— Прямо на базе?

— Рядом с базой! И далеко бегать не надо. Это чудо­вище само придёт. А чтобы ты увидел его во всей красе, поселю тебя в надвратной башне. Оттуда вся база и её окрестности — как на ладони.

— Один мне уже обещал показать, — пожаловался Зарубин. — Я несколько часов болтался возле базы —

НИКОГО.

— Кто обещал?

— Баешник из Красной Пижмы.

— Нашёл кого слушать! Этот тебе такого нагородит! Они у нас с Борутой мастера разговорного жанра.

— А про Дорийское болото тоже врут?

— Что вся нечистая сила там? Конечно врут! Чтоб дру­гие туда не совались. Сами щучьё ловят да карасей меш­ками. Ягоду прут возами...

Зарубин вспомнил рыбаков, что подвешивали прива­ду на ёлку возле дороги.

— Леший свежую рыбу любит? Или тухлую?

— Не знаю, — подумал и искренне признался охото­вед. — На рыбе не проверяли... Но воды боится — зна­чит, рыбу не ест.

— Коты тоже воды боятся...

— А вот зелёный горох жрёт! И дерёт его со стручка­ми и ботвой.

— И сам придёт к базе?

— Если уже хохотал — значит, здесь бродит, — уве­ренно заявил охотовед. — Вчера ночью из-за реки явил­ся. По той стороне болтался. Хорошо, мы на полуостро­ве. Сегодня в бору смеялся, с нашей стороны.

Зарубин слушал его и ел: готовить мясо и рыбу, а так­же угощать на базе умели. Специально обученный егерь-прибалт подавал на зависть столичным ресторан- щикам и умел предлагать блюда, объясняя их составля­ющие и технологию, правда, по-русски говорил плохо. Особенно понравился салат из белых грибов в остром сливочном соусе.

— Так что, пора в засидку? — между прочим спросил Зарубин.

— Не торопись, собаки сигнал подадут, — заверил Недоеденный, вставляя ножку рюмки в растопыренные пальцы. — По целой ночи воют и орут который день. И Митроха заревёт обязательно.

— Кто такой?

— Завтра познакомлю, — скрывая горделивое отно­шение, сказал охотовед. — Протравочный медведь. Сам выкормил, уже восьмой год пошёл. Умнющий зверюга, чуткий, как человек, только не говорит. Вернее, пытает­ся сказать, но мы не понимаем.

— Олесь, скажи мне честно, — чокаясь, спросил За­рубин. — Ты в него стрелял? В так называемого йети?

— Стрелял, — признался охотовед и выпил. — Не в так называемого — в натурального. Фефелов сказал, с тобой можно откровенно...

— Шкуру снял? Или труп заморозил?

— Первый раз выстрелить не получилось. Страх, ото­ропь, потом руки затряслись, адреналин... К тому же он копия человека, только мохнатый и ростом метра четыре.

— А во второй?

— Во второй жиганул из манлихера. Там пуля в па­лец... Встряхнулся, засмеялся и ушёл.

— Может, промазал?

Недоеденный возмущённо вскочил, но быстро опом­нился.

— Вчера мы залпом долбанули, в четыре ствола, — сказал просто, с достоинством и посмотрел на часы. — 11римерно в это время, с надвратной башни. Только при­сел и вроде бы выматерился...

— Если матерится на русском, уже хорошо. Что по­том?

— Встал, головой потряс и ушёл! По сосняку, как по траве... То есть попадание было!

— А правда, он губернатора по лысине погладил? — вспомнил Зарубин.

Костыль выругался и недовольно мотнул головой.

— Ну, туземцы!.. Кто доложил? Баешник? Слух уже запустили!.. В общем, да, погладил, но это между нами.

— Говорят, у него после этого волосы начали расти.

— Начали, но по другой причине.

— Денег на культуру не даёт?

— Мазь ему из Индии привезли!

Зарубин глянул на волосатого охотоведа, однако ОТ шутки удержался.

— Сегодня леший что-то опаздывает, — ухмыльнулся он. — Или спонтанно приходит, когда вздумается?

— Обычно с сумерками выползает...

— Говорят, лешачиха?

— Если надо лешачиху, — с намёком проговорил Ко­стыль, — будет на выбор. Только дать три зелёных свистка.

— Это ты о чём? — прикинулся Зарубин.

— Да всё о том же, нашем, мальчишеском...

— А Дед Мороз бывает?

Костыль его осведомлённость оценил и сразу стал се­рьёзным.

— Мы сначала на него и подумали, — признался не сразу. — Решили, он пакостит... Отловили, в клетку заперли и продержали двое суток. А йети всё равно хо­дит! Ещё наглее стал... Артист на нас в областную про­куратуру жалобу накатал! Незаконное лишение свободы. Разбирательство идёт...

— Он вроде бы отмороженный...

— Прикидывается! В роль вошёл, вздумал весь дед- морозовский проект под себя взять. А знаешь, какие там деньги крутятся?.. Да ещё в снегурках своих запутался. Его и пнули из Великого Устюга. Мы с ним намаемся... Но сейчас главное — от йети избавиться!

Тем часом официант принёс форель, обжаренную в раскалённом оливковом масле и переложенную доль­ками печёной тыквы, утверждая, что это национальное литовское блюдо.

— В Пижме ловили? — спросил Игорь, только отве­дав деликатес.

— Какое там! — отмахнулся Костыль. — В Пижме ерши да плотва. По ледоставу налим пойдёт... Рыбалка здесь плохая.

— А мужики ловят...

— Кто сказал? Баешник?

Перед глазами опять встали эти двое с мешком: если там не рыба на приваду, то что? Можно было подвиг­нуть охотоведа и проверить, но в темноте и ёлку-то не найти...

— Баешник, — согласился Зарубин. — Давай спать?

Наверное, Олесь решил, что убедил наконец-то учё­ного.

— Значит, охота отменяется?

— Йети сегодня не придёт.

— Почему? Каждый день ходил...

— Вся эта нечисть учёных за версту чует, — серьёзно проговорил он. — И исчезает. Спугнул я его. Боюсь, и зав­тра не покажется... Загадка природы!

Костыль поразмыслил, помассировал недоеденную руку.

— Что ты хочешь сказать? Не пойму...

— Лешие заводятся не в лесах, а в мозгах, — уже без всяких намёков сказал Зарубин. — У кого завёлся, тот и видит.

— То есть у всех у нас глюки? — со скрытой яростью спросил охотовед. — Человек сорок видело одновремен­но. У моих егерей, у начальника охраны, полковника ФСБ, между прочим? У губернатора?

— Массовый психоз, коллективный религиозный страх в неестественной среде обитания. Перед естествен­ными силами природы.

— И у собак религиозный? — ещё задиристо спросил Костыль.

— Собаки реагируют на ваш адреналин. Люди выды­хают его запах, в воздухе возникает перенасыщенный электролит.

— А Митроха? Дикий зверь, между прочим, в клет­ке сидит!

— В том-то и дело, что в клетке. Живёт с собаками всю жизнь и с людьми. Поведенческая реакция одна и та же.

Недоеденный обтёрся полотенцем, промокая свою гу­стую растительность, и стал одеваться.

— Насколько я понял, ты приехал наши головы поле­чить? Не проблему решить, а мозги нам вправить? Слиш­ком просто рассуждаешь!..

— Меня генеральный послал, Фефелов, — совсем уж раболепно признался Игорь. — Выбор пал на меня: начальству виднее, кого посылать. А я уж как умею, так и рассуждаю.

Фамилия столичного чиновника сработала, как пуля из манлихера. Костыль успел одеть штаны, подрубился и осел на лавку.

— Хрен знает... Может, ты и прав. Мы и в самом деле зашорились. И нам уже чудится...

Зарубин тоже стал натягивать одежду.

— Видишь, собаки сегодня молчат... Потому что люди успокоились, думают, приехал специалист по снежному человеку. Проблему решит, бояться нечего. И твой чут­кий медведь не ревёт...