Братья - Чен Да (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Примерно в полночь во время нашего последнего танца женщина прижалась к моей груди своим податливым телом. Когда она отстранилась, я увидел сквозь тонкое платье ее твердые соски. Ее глаза зазывно блестели. Она хихикала и что-то шептала мне на ухо, а затем несколько раз коснулась губами моей потной шеи. Когда музыка закончилась, я был потрясен, обнаружив, что одна из ее рук пытается схватить мою ягодицу, в то время как другая растирает пульсирующее мужское достоинство, которое причиняло мне боль с тех пор, как я увидел ее.
Мы приклеились друг к другу. Я потянул ее на кровать. Аромат ее зрелого тела был сильнее, чем я мог вынести. Я почувствовал, что выгибаюсь в оргазме, пачкая свои штаны. Но моя юность через несколько минут позволила мне вторую эрекцию. Она разделась, села на меня верхом, лицом к дергающимся пальцам ног. При виде ее красивого зада я взорвался в пределах досадной полуминуты.
— Ай-ай-ай! Такой струей ты мог побить стометровый рекорд по разбрызгиванию жидкости. — Она надула губки, ее зад все еще двигался по спирали на моем мягком члене.
— Вы не получили такого же удовольствия, как и я? — Я был потрясен.
— Только начинаю. — Она зевнула.
Впервые моему мужскому достоинству был брошен вызов, но, несмотря на то, как она уговаривала и дразнила его своими ловкими руками и чувственным языком, моя змея лежала свернувшись, не способная подняться снова. Женщина поднялась на ноги и авторитетно заявила:
— Для новичка ты хорош. С твоим потенциалом ты можешь достичь совершенства в короткий промежуток времени.
Во вторую ночь балерина показала мне несколько способов Дао, при помощи которых я мог управлять скорым семяизвержением, используя такие термины, как «удушение змеи» и «напряжение-удержание-погружение», но ее внутренние мышцы и двигающиеся по спирали ягодицы тем не менее вскоре делали бесполезными все мои усилия.
На третью ночь в начале занятия она сказала мне, что это дело серьезное, что я должен больше концентрироваться на технике и контролировать свои эмоции. Иногда способность удовлетворить женщину может означать жизнь или смерть. Я не только довел ее до оргазма, но и вызвал на ее глазах слезы благодарности.
Четвертой ночью женщина позволила себе полностью расслабиться. Я занимался с ней любовью пять раз. Когда я кончал, она плакала, бранилась, стонала, кричала и повторяла все это снова, хотя не обязательно в том же самом порядке. Наконец мы заснули в объятиях друг друга и проспали до послеобеденного времени, когда мои толчки разбудили ее и заставили провести со мной еще час вне графика. Несколько занятий пришлось пропустить, но это того стоило.
Наконец, оставшись ночью в одиночестве, я был поглощен чувством вины, но вскоре решил, что эти ощущения — не любовь, а только похоть. Таким образом, никакого предательства по отношению к Суми совершено не было. Кроме того, я полагал, что мой недавно приобретенный этикет — как действовать языком и ласкать руками — сделает меня лучшим любовником для Суми и что мы будем более счастливой парой, когда наконец соединимся. Но мой разум в течение следующих нескольких дней постоянно возвращал мне аромат преподавателя.
Свое первое задание на достойной работе я получил туманной ночью годом позже после прибытия на остров. Сержант Ла проводил меня на теплоходе к материку, затем меня посадил на поезд, который ехал в провинцию Юньнань. Меня принесли на носилках и поместили в специальное купе с табличкой «РЕДКАЯ БОЛЕЗНЬ». Мое лицо было забинтовано, как у мумии, за исключением глаз и рта. Как только я оказался в поезде, медсестра сняла повязки и предложила мне чаю. Поезд медленно тронулся со станции. Часом позже мы достигли подножия горы, и медсестра вернулась с врачом в белом халате. Доктор, усатый мужчина с хитрыми глазами, кивнул, и медсестра исчезла. Он пощупал мой пульс и послушал сердце.
— Все прекрасно, — сказал он. — Таков мой диагноз. — Он вручил мне лист бумаги. — А это — твое лекарство. — Он указал на портфель, который поставил у моих ног. — Ты должен надеть желтый свитер, который найдешь там.
Я кивнул, и мужчина ушел.
«Через десять минут, — говорилось в бумаге, — поезд войдет в туннель, где внезапно остановится. Вы должны выбраться из своего окна, пробежать по рельсам, войти в вагон прямо перед собой, убить пассажира в спальном купе, затем спрыгнуть с поезда».
Я сделал то, что прописал врач, — надел желтый свитер, который удивительно хорошо подошел мне, и стал медитировать, чтобы внутренне успокоиться. Перед моим внутренним взором проплывали различные лица — молодые, старые, миловидные, глуповатые, худые и полные, но мне было трудно выбрать какое-либо определенное лицо для своего первого убийства. Как оно будет выглядеть? Серым, грустным, потрясенным или счастливым? Будет ли человек умолять сохранить ему жизнь?
«Дорогая Суми, позволь мне выполнить достойную работу так, чтобы я мог жить и увидеть тебя снова», — молился я.
Поезд въехал в туннель и остановился, завизжав тормозами и загремев сцеплениями. Я выпрыгнул из своего окна и, спотыкаясь, пошел вдоль насыпи, открыл окно в следующее купе и забрался внутрь. И был потрясен: в купе сидела молодая женщина. Одна. Ее глаза испуганно распахнулись при моем внезапном вторжении. Женщина! Этого не может быть. Этого я совершенно не предусмотрел. Пульс у меня участился, в висках пульсировало. «Сержант Ла, как жестоко с вашей стороны проверять мою храбрость на такой хрупкой жертве».
Следующее движение девушки удивило меня еще больше. Вместо того чтобы убежать, она заплакала и поднялась, в ее взгляде промелькнули искорки узнавания. Она протянула ко мне свои тонкие руки.
«Ты здесь, чтобы убить врага! — звучал в моей голове голос сержанта Ла. — Это испытание, которое ты должен преодолеть». Времени на раздумья не было. Поезд возобновил движение. С затуманенным сознанием я достал револьвер и выстрелил ей в переносицу. Из раны брызнула кровь, прежде чем под действием пули ее отбросило назад, на застеленную полку.
Внезапная вспышка света сверкнула со стены, ослепив меня подобно молнии. «Что это было? Вспышка камеры? Меня заметили?» Работа была сделана. Я должен был уходить. Но что-то в ее падении и открытых глазах задело мое сердце. Я наклонился и дрожащей рукой накрыл ей веки. Затем выпрыгнул из окна и побежал по туннелю, не позволяя больше расчувствоваться. В другом конце туннеля, на склоне, был припаркован джип с включенным мотором. За рулем сидел не кто иной, как сержант Ла.
— Что задержало тебя так долго?
Я не ответил. Он молча выехал на оживленную дорогу, и наша машина исчезла среди грузовиков, мулов и детей.
ГЛАВА 16
Девственница, Девственница. Как иронично, что мой первый акт любви случился именно с Девственницей. О, какое слово! Оно казалось настолько красивым, настолько простым. Но мое воспоминание о Девственнице лишь частично соответствовало определению. Девственница на заднем сиденье моего лимузина была прекрасна, поэтична и даже божественна. Но не невинна. Скорее этот акт любви живо напомнил мне некоторые возбуждающие сцены из литературного шедевра «Мечта о красном особняке» и набор эротики династии Чин. Возбуждение было тем, что я все чаще испытывал в эти дни. Все вокруг, казалось, возбуждало меня и приобретало более глубокое значение.
Лежа в кровати со все еще затуманенным сознанием, я услышал стук в дверь.
— Войдите.
В дверном проеме стоял отец в полном обмундировании, что было необычно для десяти часов вечера. Удивленный, я поднялся, чтобы поприветствовать его. Отца привела сюда какая-то причина, иначе он никогда бы не позволил себе зайти в мою комнату так поздно. Слегка наклонив голову, я сказал:
— Добрый вечер, отец.
Отец воздержался от приветствия и сурово спросил:
— Это ты сегодня подделал мою подпись на почтовой бумаге?
— Да, я, но на это была веская причина. — С ранних лет меня приучили к честности, и я обнаружил, что это являлось моим лучшим оружием, эффективным средством для натяжения эмоциональных нитей в тот момент, когда все аргументы рушились.
