Божий поселок - Сиддики Шаукат (полная версия книги .TXT) 📗
— Как бы он не разболтал...
— Предупреди его.
Салман вышел. Неужели он никогда больше не увидит Султану, думал он, идя по переулку. Ему многое хотелось сказать ей. Представится ли еще такая возможность? Он чуть было не повернул назад, но не решился.
Вдруг он услышал знакомый голос и увидел Нияза. Рядом с ним шли женщина в чадре и Анну. Нет, он совсем не хотел встречаться с Ниязом! Салман нырнул в какой-то переулок и обходным путем добрался до базара. Здесь все уже было закрыто, за исключением лавок, торгующих паном, и чайных, в которых, как обычно по вечерам, было людно. Салман проголодался, но в кармане у него было всего двенадцать анн, поэтому он прошел в конец базара, где был расположен небольшой постоялый двор. Желая польстить самолюбию своих клиентов, хозяин прибил доску с громким названием: «Любимый шахом
отель». Почти все столики в зале были заняты. Посетители — в основном трудовой люд — громко переговаривались между собой, хохотали без стеснения, употребляя при этом крепкие выражения.
Салман выбрал столик в дальнем углу, здесь было полутемно, но зато не слишком людно. Напротив, громко чавкая, сидел какой-то мужчина. Салман брезгливо взглянул на него и заказал ужин.
Вскоре ему принесли две теплые лепешки и тарелку с острым соусом. Салману нравилось это заведение — готовили здесь вкусно и главное недорого. За ужин он заплатил всего семь с половиной анн.
Выйдя на улицу, Салман неожиданно столкнулся с преподавателем истории своего колледжа, профессором Али Ахмадом. Салман хотел было проскочить мимо, но профессор сразу узнал его.
— Господин Салман!
Неохотно обернувшись, Салман увидел, что профессор идет ему навстречу, приглаживая на голове жиденькие волосы. На его усталом, поблекшем лице с задумчивыми глазами играла приятная улыбка. Профессор внимательно оглядел Салмана.
— Что-то вы похудели.
— Болел,— соврал Салман.
— Далеко вы собрались?
— Иду домой.
— Если у вас нет никаких планов, пойдемте со мной, выпьем по чашке чаю. Я живу недалеко отсюда.
Салман не мог отказаться и молча пошел рядом. Вскоре они оказались у двухэтажного дома. Профессор открыл дверь и пригласил Салмана следовать за ним. Они поднялись по темной лестнице на второй этаж и, пройдя по коридору, освещенному тусклой лампочкой, оказались в темной комнате. Али Ахмад щелкнул выключателем. Салман огляделся. Комната была довольно просторной. Скромная софа из тростника, несколько стульев, письменный стол и книжный шкаф — вот и вся мебель. На столе стопка книг и бумаг. Все говорило о том, что хозяин недавно покинул свое рабочее место.
Али Ахмад взял со стола иллюстрированный журнал и протянул его Салману:
— Полистайте, а я пока приготовлю чай.
— Не беспокойтесь, я...
— Какое там беспокойство? — перебил его Али Ахмад.— Я каждый день пью чай в это время и всегда готовлю его сам. Мой слуга уходит домой сразу после ужина.
— Я помогу вам.
— Спасибо, но вы не сможете приготовить чай лучше, чем я. Это не так просто, мой дорогой.— Он вышел из комнаты, Салман бездумно листал журнал, рассматривая картинки. Из кухни доносился звон посуды.
Вскоре Али Ахмад вернулся с подносом. Они не торопясь пили крепкий чай и курили. В открытые окна залетал прохладный ветерок, голоса прохожих на улице посте* пенно смолкли, стало тихо.
Али Ахмад пристально посмотрел на Салмана.
— Чем вы сейчас занимаетесь?—спросил он,
— Ничем,— коротко ответил Салман.
— Что собираетесь делать?
— Не могу сказать.
— Но вы же думаете о будущем?
— Когда это наше общество давало возможность строить планы на будущее? — серьезно ответил ему вопросом на вопрос Салман.— Такое право принадлежит только избранным, но я, к сожалению, не в их числе.— В тоне его звучала горечь. Али Ахмад улыбнулся.
— Чем говорить отвлеченно, почему бы нам не поговорить конкретно. Вместо того чтобы обрушиваться на наш общественный строй, расскажите-ка лучше о себе.
— Дело в том,— с той же горечью продолжал Салман,— что я хочу получить образование, но сделать это не могу. Хочу получить работу — и опять не могу. Хочу жить как человек, но у меня нет для этого возможностей. Все упирается в простой вопрос — нужны деньги, а их нет.
Али Ахмад немного помолчал, потом заговорил:
— Вы были способным студентом. Очень жаль, что вы бросили учебу.
— Вы не считаете меня бездарным? Так пойдемте со мной как-нибудь в контору, где мне отказывают в работе как абсолютному тупице.
— Я очень сочувствую вам.
— Простите! — разозлился Салман.— Я не нуждаюсь в сочувствии.
— Вы действительно больны!—с тревогой сказал профессор.
— Нет, не болен! Вы живете в четырех стенах и знаете жизнь по книгам. А я изучил ее в барах, в публичных и игорных домах. Я познал ее в голоде и, спотыкаясь на каждом шагу, стал опытным. Посмотрите на жизнь трезво, и вы увидите, как она жестока!
Он говорил горячо. Огонь, давно уже пылавший в его груди, внезапно вырвался наружу. Сегодня он обнажил все раны своего сердца. Его не остановило сознание того, что перед ним его бывший учитель.
Али Ахмада совсем не рассердила его исповедь. Он все так же ласково улыбался.
— Мне жаль, что трудности надломили вашу душу. Вы избрали неверный путь. Нельзя становиться в оппозицию к обществу. Это очень опасно. Вы неглупый человек, а умные молодые люди—надежда народа.
Салман, казалось, очень устал. Он уже выпил несколько чашек чаю и беспрерывно курил.
— Вы можете уделить мне немного своего времени? — снова обратился к нему профессор.
— Конечно, я ничем не связан.
— Приходите ко мне послезавтра. Я кое-куда сведу вас.
— Что там будет?
— Увидите.
Салман согласился. Было уже поздно. Распрощавшись с хозяином дома, Салман ушел.
II
На третий день он, как и обещал, явился к профессору. Тот уже ждал его. Они тотчас вышли из дому и неторопливо двинулись по улицам, наслаждаясь вечерней прохладой. Али Ахмад ничего не говорил, и Салмана мучило любопытство.
Примерно через полчаса профессор остановился у красивого особняка и пригласил Салмана войти в дом. В гостиной уже собралось несколько человек, беседовавших между собой. По долетавшим до него обрывкам разговоров Салман понял, что здесь состоится какое-то собрание.
Ровно в восемь часов все прошли в просторную комнату. Посредине ее стоял длинный стол, вокруг мягкие, удобные стулья, напротив каждого из них на столе лежали бумага и карандаш, как это обычно бывает на всевозможных заседаниях и конференциях.
Из светильников, скрытых у самого потолка, лился ровный свет, тихо колыхались шелковые занавески на окнах.
Салман опустился на один из стульев и огляделся. Председатель собрания Сафдар Башир сидел, посасывая массивную трубку. Высокий, стройный, с тонкими чертами лица и умным взглядом, он производил приятное впечатление. Кроме него, в комнате было еще восемь человек. Три безработных выпускника университета, врач, недавно уволенный с государственной службы, старший преподаватель государственного колледжа — Али Ахмад, мелкий чиновник и два студента.
Сафдар Башир месяц назад вернулся из Лондона, где изучал в Кембридже социологию. Его возвращение на родину было вызвано неожиданной смертью отца. Сафдар бросил учебу и немедленно вернулся домой. Отец оставил большое наследство. После раздела между братьями и сестрами Сафдар получил этот дом и восемьдесят тысяч рупий наличными. Он долго думал, что делать с деньгами. Сначала решил, что неплохо было бы превратить их в восемь миллионов или поехать путешествовать. Но его больше всего влекла общественная деятельность. Еще будучи студентом, он был лидером студенческой федерации, а за участие в движении «гражданского неповиновения» в 1942 году даже попал в тюрьму. Сафдар поделился своими мыслями с ближайшими друзьями, и результатом явилось сегодняшнее собрание.
