Дорогой Джон - Спаркс Николас (серия книг .txt) 📗

Папа сделал для меня все, что мог, теперь я это знал. Отложив книгу, я уставился в окно, думая о том, как горжусь своим отцом, и пытаясь справиться с комком в горле.

Вернувшись с работы, отец переоделся и пошел на кухню готовить спагетти. Наблюдая за его заученными движениями, я сознавал, что делаю именно то, за что разозлился на Саванну. Удивительно, как знания меняют наше восприятие.

Сегодня я новыми глазами смотрел на то, как папа аккуратно открыл коробку спагетти, как отложил ее в сторону, как он орудовал лопаточкой, переворачивая мясо, стараясь держать ее под прямым углом. Я знал — папа не забудет посолить и поперчить; он так и сделал. Я ждал, что сразу за этим он откроет банку томатного соуса, и не ошибся. Как обычно, отец не спрашивал, как я провел день, предпочитая тишину. Вчера я приписывал это возникшему между нами отчуждению. Сегодня понимал — существует вероятность, что подобная дистанция сохранится до конца наших дней, и впервые в жизни меня это не задевало.

За обедом я не спрашивал папу о работе, зная, что он не ответит. Вместо этого я рассказывал о Саванне и о том, как мы проводим время. Потом я помог ему вымыть посуду, продолжая нашу беседу, а по сути — монолог. Вымыв тарелки, папа снова потянулся за тряпкой, второй раз вытер кухонный стол и повернул солонку и перечницу в точности так, как они стояли перед ужином. У меня возникло ощущение, что он хочет как-то вступить в разговор, просто не знает, как это сделать, но, пожалуй, я выдавал желаемое за действительное: отец повернулся идти в свою «берлогу».

— Пап, — начал я, — а не покажешь ли ты мне свои последние приобретения? Я хочу послушать о монетах.

Отец уставился на меня, словно проверяя, не ослышался ли он, потупился, провел пальцами по редеющим волосам — на макушке я заметил круглую лысину — и вновь поднял на меня глаза почти испуганно.

— О'кей, — сказал он наконец.

Мы вместе направились в «берлогу», и когда папа мягко положил руку мне на спину, я остро пожалел, что лишал себя всего этого столько лет.

Глава 11

Ha следующий вечер я стоял на пирсе, любуясь серебристой лунной дорожкой, и гадал, придет Саванна или нет. Накануне вечером, вдоволь наслушавшись папиных оживленных лекций о монетах и восторженных отзывов о новых приобретениях, я поехал на пляж. На пассажирском сиденье лежала записка с просьбой о встрече, адресованная Саванне. Я оставил конверт на капоте машины Тима, зная, что он отдаст ей письмо невскрытым. За наше короткое знакомство я успел узнать, что Тим, как и мой отец, прекрасный человек, и мне можно только мечтать со временем до них дорасти.

Перебрав несколько вариантов, я остановился на записке, рассудив, что после достопамятной драки вряд ли останусь желанным гостем в доме на пляже. Я легко мог обойтись без общества Рэнди, Сьюзен и остальных, но автоматически потерял возможность связаться с Саванной: у нее не было сотового, а я не знал номера городского телефона коттеджа. Оставалась единственная возможность — письмо.

Я вел себя неправильно. Вспылив, потерял голову и позволил себе лишнее не только в разговоре с Саванной, но и при встрече с остальными. Мне следовало подчеркнуто спокойно миновать воинственных болванов и уйти с пляжа. Рэнди и его приятелям, пусть даже они качаются с пеной у рта и считают себя спортсменами, не продержаться и минуты против того, кого специально обучали быстро и эффективно обезвреживать нападающих. Случись это в Германии, я мог бы загреметь на «губу». Правительство, видите ли, не жалует тех, кто использует приобретенные за его счет навыки в целях, которые правительство не одобряет.

Оставив записку, я весь день поглядывал на часы и гадал, придет ли Саванна на пирс. Когда подошло время, указанное в записке, я уже едва сдерживался, оглядываясь через плечо, и с огромным облегчением выдохнул, увидев вдалеке фигурку, в которой по движениям и походке узнал Саванну. Прислонившись к перилам, я стал ждать.

Заметив меня, Саванна замедлила шаг и, подойдя ближе, остановилась на некотором расстоянии. Ни объятий, ни поцелуя; меня немного задела эта внезапная официальность.

— Я получила твою записку, — сказала Саванна.

— Я очень рад, что ты пришла.

— Пришлось улизнуть тайком, чтобы тебя не выдать, — сказала она. — Я случайно подслушала разговор наших парней о том, что они сделают, если ты снова объявишься поблизости.

— Мне очень жаль, — начал я с места в карьер. — Ты пыталась помочь, а я все неправильно понял.

— И?..

— И я хочу извиниться за то, что сделал с Тимом. Он отличный парень, мне надо было двигаться с оглядкой…

Она, не мигая, смотрела на меня. — И?..

Я переступил с ноги на ногу и лицемерно-сокрушенно добавил:

— И за то, что я сделал Рэнди и другому парню. Саванна продолжала пристально смотреть мне в глаза.

— И?..

Я озадаченно наморщил лоб.

— И… — начал я и замолчал.

— Что — «и»?

— И… — снова начал я, но опять ничего не придумал. — Не знаю, — признался я. — Словом, в чем виноват, прошу прощения.

На лице Саванны проступило сдержанное любопытство.

— Это все?

Я подумал и признался:

— Не знаю, что еще сказать.

Прошло долгих полсекунды, прежде чем в уголках рта у нее появилась крошечная улыбка. Саванна двинулась ко мне.

— Значит, это все? — повторила она мягче. Я промолчал. Она подошла ближе и вдруг обвила мою шею руками. — Тебе нет нужды извиняться, — прошептала она. — И нечего стыдиться. Я, наверное, реагировала бы так же.

— Тогда к чему этот допрос?

— Чтобы убедиться, что я в тебе не ошиблась. Я знала, что у тебя умное сердце.

— Это как?

— Буквально, — ответила она. — Когда закончился тот на редкость длинный вечер, Тим убедил меня, что я не имела права затевать подобный разговор. Ты был прав — у меня нет достаточной профессиональной квалификации, и нечего присваивать себе право ставить диагноз. А что до происшествия на пляже, так я видела, как все произошло. Ты не виноват. Даже травма Тима не твоя вина, но хорошо, что ты все равно извинился. Если бы только знать, что ты будешь так же поступать и в будущем…

Она прильнула ко мне, и я закрыл глаза, не желая ничего другого, как только стоять вот так целую вечность.

Позже, на пляже, где за разговорами и поцелуями мы провели добрую часть ночи, я обвел пальцем нежный овал ее лица и шепнул:

— Спасибо.

— За что?

— За книгу. Кажется, я начал лучше понимать отца. Вчера вечером мы прекрасно провели время.

— Ну что ж, я рада.

— И спасибо тебе за то, что ты такая есть.

Она наморщила лоб, и я поцеловал эти морщинки.

— Благодаря тебе у меня начали налаживаться отношения с отцом. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

На следующий день Саванна должна была работать на стройке, но Тим сделал исключение, дав нам возможность в последний раз побыть вдвоем — назавтра мне предстояло вернуться в Германию. Когда я подъехал к бунгало, Тим спустился с крыльца и присел на корточки рядом с машиной, оказавшись как раз на уровне окна. Синяки у него под глазами стали почти черными. Он протянул мне руку через окно:

— Было приятно познакомиться с тобой, Джон.

— Мне тоже, — искренне ответил я.

— Береги себя.

— Постараюсь, — отозвался я, и мы обменялись рукопожатиями, прекрасно понимая, чтo нас объединяет.

Мы с Саванной провели утро в «Аквариуме» в Форт-Фишере, зачарованные подводным миром и его обитателями. Мы видели панцирных рыб с длинными носами и крошечных морских коньков. В большом резервуаре плавали акулы-няньки и красный горбыль. Мы смеялись, беря в руки крабов-отшельников. В магазине подарков Саванна купила мне цепочку для ключей. На ней почему-то болтался маленький пингвин, и это смешило Саванну до слез.

Потом я повез ее в залитый солнцем ресторан у самой воды. Мы держались за руки через стол, глядя, как парусные шлюпки мягко покачиваются на стапелях. Занятые друг другом, мы не замечали официанта, которому пришлось трижды подходить к нашему столику и ждать, когда мы откроем меню.