Ящер страсти из бухты грусти - Мур Кристофер (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
За прилавком “Лекарств и подарков Хвойной Бухты” сидели четыре бабуси, а над ними, за стеклянным окном, царственно, точно кочет над курятником, возвышался фармацевт Уинстон Краусс, любитель грязно приставать к дельфинам. Казалось, ему безразлично, что его квочки не способны правильно отсчитать сдачу или ответить на простейший вопрос, что они шмыгают в подсобку всякий раз, когда в аптеку заходит кто-либо моложе тридцати – не дай бог попросят что-нибудь неприличное, вроде презервативов. Для Уинстона главным было, чтобы квочки работали за минимальное жалованье и преклонялись перед ним как перед божеством. Он сидел за стеклом; хихиканье его не волновало.
Квочки захихикали, когда Молли возникла в дверях, и перестали хихикать, только когда она подошла к прилавку с целой коробкой мази “неоспорин”.
– Вы уверены, милочка? – переспрашивали они, отказываясь брать у нее деньги. – Наверное, надо спросить у Уинстона. Вы, кажется, берете слишком много.
Едва Молли вошла в аптеку, Уинстон исчез среди полок с поддельными антидепрессантами. Может, стоило заказать еще и поддельных антипсихотиков, думал он. Вэл Риордан об этом ничего не говорила.
– Слушайте, – наконец произнесла Молли. – Я чокнутая. И вы это знаете, и я это знаю. И Уинстон об этом знает. Но в Америке быть чокнутым – твое право. Каждый месяц я получаю от штата чек, потому что я чокнутая. Штат дает мне денег, чтобы я могла покупать все, что мне нужно для того, чтобы оставаться чокнутой и дальше. И сейчас мне нужна вот эта коробка мази. Поэтому выбивайте мне ее поскорее, чтобы я ушла и продолжала быть чокнутой где-нибудь в другом месте. Договорились?
Квочки нахохлились, сбились вместе и захихикали.
– Или мне лучше купить ящик вон тех огромных светящихся оранжевых гондонов со смазкой и усиками на кончиках и надуть их прямо здесь, в секции готовых лекарств? – С Пиратами Песков никогда не приходилось поступать так жестоко, подумала Молли.
Квочки перестали хохлиться и взглянули на нее с неописуемым ужасом.
– Я слыхала, что изнутри они похожи на тысячи крохотных пальчиков, которые доводят до оргазма, – добавила Молли.
Потребовалось всего десять минут, чтобы четверка совместными усилиями выбила Молли чек и рассчитала сдачу в пределах доллара.
На пороге она обернулась:
– В Чужеземье вас давно бы пустили на солонину.
ПЯТНАДЦАТЬ
Стив
Взрываться Морскому Ящеру не понравилось. Взрыв поверг его в глубокое замешательство. Раньше, когда его охватывала такая тоска, он подплывал к краю кораллового рифа и лежал там в песочке, а неоновые рыбки-санитары выкусывали паразитов и водоросли из его чешуи. Бока вспыхивали красками перемирия, давая рыбешкам понять, что они в безопасности, пока стремглав носятся в его раскрытой пасти, хватая кусочки пищи и какой-то пакости, точно стоматологи-гигиенисты. Те, в свою очередь, испускали электромагнитное сообщение, которое грубо можно было бы перевести так: “Я не задержу вас и на секундочку, простите, что побеспокоила, и, пожалуйста, не ешьте меня”.
Сходное послание он улавливал и от теплокровной особи, которая ухаживала за его ожогами: поэтому он и сейчас помигал боками, подтверждая, что понял. Он не различал намерений всех теплокровных, но это существо было настроено как-то иначе. Ящер чувствовал, что зла ему она не желает и даже скоро принесет чего-нибудь поесть. Он понял, что когда она издает звук “Стив”, то обращается к нему.
– Стив, – сказала Молли, – хватит мигать этими огоньками. Ты хочешь, чтобы соседи увидели? Средь бела дня.
Она стояла на стремянке с кистью. Случайному наблюдателю могло бы показаться, что она красит соседский трейлер. В действительности она размазывала огромные комки “неоспорина” по спине Морского Ящера.
– Так у тебя все быстрее заживет, к тому же – совсем не щиплет.
Покрыв обожженные участки трейлера мазью, она затянула их стекловолокном как бинтами и принялась разливать по заплатам гудрон. Соседи, выглядывая в окна, списывали ее действия на новые причуды сумасшедшей и возвращались к своим телевикторинам.
Молли раскатывала валиком гудрон, когда услышала, как к трейлеру подъехала машина. Из грузовичка выбрался Лес, мужик из скобяной лавки, поправил подтяжки и направился к ней. Выглядел он суетливо, но решительно. На лысине, несмотря на осенний холодок, сверкала легкая роса пота.
– Дамочка, ну что же вы делаете? Я думал, вы хоть меня подождете.
Молли спустилась с лесенки и встала перед ним, держа валик как винтовку, с которой капала густая черная жижа.
– Мне хотелось начать дотемна. Спасибо, что заехали. – И она приветливо улыбнулась, как настоящий огрызок кинозвезды.
Лес поспешно сбежал от ее улыбки в страну вечного ремонта.
– Я даже не могу сказать, чем вы пытаетесь заниматься, но, похоже, вы тут уже напортачили.
– Вовсе нет – сами посмотрите.
Лес осторожно приблизился к Молли и оглядел трейлер.
– Да из чего этот драндулет вообще сделан? Вблизи похоже на пластик или что-то вроде.
– Может, лучше изнутри взглянуть? – сказала Молли. – Там повреждения заметнее.
Продавец осклабился. Молли ощутила, как взгляд его прожигает ей фуфайку.
– Ну, раз вы так считаете. Давайте зайдем и поглядим. – И он шагнул к двери.
Молли схватила его за рукав:
– Погодите-ка. Где ключи от вашего грузовика?
– В кабине оставил. А что? Городок тихий.
– Ничего, просто спросила. – И Молли ослепила его еще одной улыбкой. – Ну, входите же. А я сейчас – только гудрон с рук смою.
– Ну еще бы, дамочка. – И Лес засеменил к двери, точно ему не терпелось в уборную.
Молли попятилась к грузовичку. Когда продавец положил руку на дверную ручку, Молли позвала:
– Стив! Обед!
– Меня не Стивом зовут, – ответил Лес.
– Я знаю, – сказала Молли. – Вы – другой.
– Кто? Лес, в смысле?
– Нет. Обед. – И Молли одарила его последней улыбкой.
Стив узнал звук своего имени и ощутил мысль, обволакивающую слово “обед”.
Лес почувствовал, как что-то влажное обхватило его ноги и едва открыл рот, чтобы закричать, как кончик змеиного языка обернулся вокруг его головы и перекрыл кислород. Напоследок он увидел обнаженную грудь падшей королевы киноэкрана Молли Мичон – та задрала фуфайку, наградив его последним в жизни зрелищем перед тем, как, нетерпеливо чавкнув, сомкнулась огромная пасть Морского Ящера.
Молли услышала хруст костей и поежилась. Господи, приятно иногда быть чокнутой, подумала она. Здравый человек наверняка бы расстроился.
Одно из окон в переднем торце трейлера-дракона медленно закрылось и вновь открылось – рефлекс Морского Ящера, проталкивающего еду по пищеводу. Но Молли решила, что он ей подмигнул.
Эстелль
Кабинет доктора Вэл всегда представлялся Эстелль островком здравомыслия, изощренного статус-кво – ни единой соринки, спокойно, все на своем месте, хорошо оборудован. Подобно многим художникам, Эстелль жила в атмосфере хаотической паники, что посторонними принималось за богемный шарм, однако на деле было не чем иным, как цивилизованным способом справиться с относительной нищетой и неуверенностью от мысли, что за деньги приходится пожирать собственное воображение. Если же нужно излить кому-нибудь душу, то неплохо делать это в таком месте, которое не заляпано краской и не заставлено незавершенкой. Кабинет доктора Вэл и был такой отдушиной, паузой, утешением. Но только не сегодня.
Не успела Эстелль присесть в кожаное кресло для посетителей, как ее вызвали.
– А вы знаете, что ваша секретарша носит кухонные рукавицы?
Вэлери Риордан – на этот раз несколько волосков выбились из безукоризненной прически – перевела взгляд на пресс-папье:
– Знаю. У нее раздражение кожи.
– Но они примотаны к рукам строительной липкой лентой.
– У нее очень серьезная экзема. Как вы себя чувствуете сегодня?
