Любовницы - Елинек Эльфрида (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
У беременных законных жен из раскрытых ртов вылетает крик ужаса. Они обнимают руками свое брюхо, столь чувствительное к потрясениям, и скачут домой к своим матерям, теткам и бабушкам. Там они прячут головы в чьи-нибудь колени и рассказывают, как испугались за своих еще не родившихся шалунов, которые, того и гляди, появятся на свет инвалидами после страхов, на которые их мамочки насмотрелись.
Беременных тотчас же укладывают в постели, тепло укрывают и успокаивают.
Их утешают, говорят, что ведь могло и их мужа так придавить, а тут, слава Богу, постороннему человеку не повезло, то-то теперь его женушка все глаза повыплачет. И беременные смахивают слезы с глаз, животы их постепенно успокаиваются, из ноздрей раздается спокойное посапывание.
У Паулы нет мужа, и она старается стать незаметной, жмется в тень у стены дома. Она словно сливается со стеной, превращаясь в ничто.
Другие беременные женщины возлежат дома на мягких подушках, наслаждаясь тяжестью своих тел. Паула же растворяется во тьме.
В других домах будущие бабушки берут на себя всю тяжелую домашнюю работу, давая дочерям насладиться своим положением. Пауле наслаждаться не приходится, тем более — ее положением. Паула в прошлом получила запретное удовольствие, и теперь ей приходится отказаться от всех удовольствий.
Стоящие у магазина женщины с любопытством наблюдают, как молодые неженатые парни, у которых, что называется, рога чешутся, меряются друг с другом силой. Когда кому-то из них сшибают рога с особой силой, женщины радостно хлопают в ладоши. Паула же тихонько выползает из тени и плетется домой. Бывает, что и ей как следует рогом достается.
Даже старики, которым ни руки, ни ноги не поднять, не привстать с теплой лавки у печи, и те сияют чуть ли не неземным сиянием от радости, когда и Пауле рогом достается.
Они вспоминают о славных временах, когда у них самих рога чесались.
Времена эти давно прошли, и в этом вся трагедия. Вокруг скамеек на главной улице и перед магазином собираются компании любителей почесать рога и кулаки. Иногда особенно отчаянная голова выставляет свои рога навстречу автомобилю особо редкой марки. Вся компания восторженно вопит. Иногда вместе со сбитыми рогами на земле лежит чья-нибудь окровавленная голова. А бывает, что рядом валяется и окровавленное тело. Тут уж лесничеству придется искать другие рабочие руки. Вот сколько силы и буйных соков в одной куче, и кровь у каждого сильнее бьется в жилах. Ура!
Паула старается ускользнуть незамеченной.
И снова оказывается в центре событий, там, где так шумно и весело. Паула — главная героиня.
Хотя Паула старается сквозь землю провалиться, ее и там достают. И молодые парни, у которых чешутся рога и кулаки, идут за Паулой веселой толпой, галдя и толкаясь, так что и Пауле лишний раз достается, ведь никто за нее не заступится.
Им ведь не придется расплачиваться за ребенка, а зато развлечение для них — первый сорт.
В середине толпы можно заметить и Эриха, что доставляет Пауле особую боль. Эрих всегда идет туда, куда все, и уж если все так думают и делают, значит, думают и делают они правильно, думает себе Эрих. Одной рукой, привыкшей к более грубой работе, он судорожно сжимает руль мопеда. Мопед — его лучший друг и в беде, и в радости. Другая рука судорожно сжимает пивную кружку, которая быстро помогает забыть и беду, и радость. С этими привычками Пауле не сладить.
Она тянется к Эриху. Найти его всегда можно только в середине толпы. Все молодые и острые рога тут же разворачиваются в сторону Паулы. Паула требует от Эриха, чтобы он принял в связи с ней какое-нибудь решение.
Астматика нет поблизости, он там, на горе, и мамаша тоже там, где ей положено быть, а именно рядом с астматиком, там, на горе, под надзором астматика, она в аккурат сейчас готовит ему ножную ванну, окунает в горячую воду его ступни с истончившимися венами. Эриху же неожиданно предстоит принять решение, затрагивающее Паулу. Эрих смотрит в свою кружку с пивом, пиво смотрит на Эриха из кружки, на стенке кружки — картинка: череп и кости, словно напоминание, что спиртное при определенных обстоятельствах может быть и смертельным ядом, если тебя до этого не убьют работа и жизненные условия. И когда Эрих смотрит в свою кружку с пивом, у него вдруг возникает такое чувство, словно он в самом деле может взять да и принять решение.
В итоге Эрих принимает решение, но не свое, а уже принятое за него астматиком.
Его решение гласит: НЕТ!
Эриху по-своему даже жаль Паулу. Он совершенно не помнит о том поступке, который совершил, чтобы привести ее в такое положение.
Он не знает, было ли ему здорово или плохо.
Для Эриха только одно здорово — его мопеды, на которых он носится, пока очередной не развалится на части.
Ведь от Паулы получил удовольствие только его конец. Его башки это удовольствие не коснулось. Зато от быстрой езды, бьющей в голову, получает удовольствие все тело.
Когда несешься на полной скорости, все худое словно стряхиваешь с себя, в первую очередь работу, самое худое из того, что может с тобой приключиться. Но от работы никуда не денешься. Паула тоже откосится к худому, но зато на ней жениться не надо.
Паула относится ко всему худому, что Эрих стряхивает с себя, когда на полной скорости несется по проселочной дороге.
Наконец все отстают от Паулы, и она бредет домой. Идет особой, осторожной походкой беременной женщины, ощущая тяжесть в животе, обратив взгляд внутрь себя, с улыбкой будущей матери на губах.
Такова наша Паула.
Улыбка Паулы напоминает оскал черепа, а ведь ей всего-то пятнадцать лет. Добро пожаловать домой, Паула. Тебя там снова ждет работа, выворачивающая все нутро.
Мать надеется, что ее внучок, еще не сформировавшийся и не жизнеспособный, выскользнет из Паулы, если она будет ползать по полу на коленях с тряпкой в руках, выносить тяжеленные ведра, полные горячей мыльной воды, словом, если она как следует возьмет себя в оборот. Но ничто из Паулы не выскальзывает, и мать говорит, что, наверное, у Паулы там внизу замок повешен и на ключ закрыт.
Паула отмахивается от мысли, что будущего ребенка можно кормить и одевать, выучившись на швею. Нечего и думать об этом. Есть Эрих, отец и кормилец. Паула усвоила это от матери. И от отца тоже. Он хотя и бил всех смертным боем, но и кормил всех регулярно. Отец Паулы всегда выполнял свой семейный долг, пусть и Эрих выполняет.
Бывает, что мысли Паулы улетают далеко-далеко, и тогда она думает о природных стихиях. Паула знает, что стихия сильнее человека. Бессмысленно бороться с природой, как бессмысленно бороться с законами природы. Паулу этому еще в школе учили. В качестве закона природы в данном случае выступает Эрих, который слова «закон» и слыхом-то не слыхивал.
Паула видит, сколь ничтожно мала она в сравнении с законом природы. Она словно песчинка в огромной пустыне.
Разве может человек противостоять стихийным силам природы? Ни за что. Паула услышала эту фразу по телевизору, в фильме про культуру, и частенько теперь эти слова повторяет.
Дальнейшая судьба Бригитты
Собственно говоря, дальнейшая судьба Бригитты на этом закончена, и упоминать о ней здесь не стоило бы. Причина, по которой мы о ней все же упоминаем, состоит в том, что ее судьбу нетрудно описывать, поскольку она сосредоточена в одной точке — в Хайнце. И хотя могут здесь возникнуть небольшие отклонения или путаные тропки, все же правильный путь всегда отыщется. Судьба Бригитты на этом закончена, осталось только описать ее воплощение.
Сегодня как раз один из таких дней, когда Бригитта особенно осознанно движется к цели. Она как раз встает, потому что пора идти на фабрику. Фабрика здесь — лишь маленькое отвлечение. Главная цель — вечер с Хайнцем. Бригитта натягивает на себя юбку и пуловер, подчеркивающие ее женские формы.
Фабрика для Бригитты как зал ожидания. Главная цель и главный труд — это Хайнц.
А вот у Паулы иначе.
