Тиски - Маловичко Олег (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Ради Христа Вседержителя, Маша. Твой Денис уже давно главный наркодилер в микрорайоне. Ты это имеешь в виду под определением «странный»?
– Маш, я пока не понимаю, о чем ты. – Маша всегда считала меня недалеким, и я подыгрываю ей, в очередной раз включая дурака.
– Его дела с москвичами, эти деньги непонятно откуда… Ты знаешь, мы почти не проводим времени вместе. У него все время какие-то дела. И он не хочет о них говорить. Это закрытая тема. Он приходит всегда какой-то напряженный, у меня чувство, что он вот-вот взорвется, ждет только повода. Мы общаться уже толком не можем, любой разговор – как морской бой в школе, на листиках в клеточку – рано или поздно касаешься какой-то темы, которую Денис не хочет обсуждать, и мы ссоримся, ссоримся, ссоримся…
– Маш, ладно, хорош… – Если бы существовал конкурс на самую неудачную попытку утешения, я был бы в тройке призеров.
Маша встает и отходит к окну.
– Налей мне выпить. Водку с гранатовым соком. Все в холодильнике.
Пока я с грехом пополам смешиваю Маше выпивку, она, докурив сигарету едва до половины, бросает ее в пепельницу и закуривает новую. Меня раздражает дымящаяся в пепельнице сигарета, и я тушу ее, ломая. В моих толстых пальцах изящная Машина сигаретка выглядит, как длинная спичка.
– Я чего-то не знаю, Пуля?
– Извини?
– Тебе меня не провести. Ты не умеешь врать. Ты сейчас прячешь глаза и краснеешь. Что я должна знать? Пуля, отвечай мне. В чем он меня обманывает?
Я поднимаю на Машу глаза впервые за весь наш сегодняшний разговор.
– Я не знаю, что тебе сказать, Маша. Поговори сама с Денисом.
– У него есть другая?
Господи, вот оно что.
Скажи я ей сейчас про подпольную жизнь Дэна – и она вздохнет с облегчением. Все бабы такие. Они готовы пережить все что угодно, кроме другой бабы.
– Нет. Точно нет.
– Ты обманываешь. Он твой друг, ты его выгораживаешь.
– Маша, стопудово нет.
– Почему тогда…
– Откуда я знаю? Я же не семейный психотерапевт. Просто у вас кризняк какой-то, мало ли. Вы сколько вместе уже – три года?
– Два с половиной.
– Ну. Устали чуть-чуть, надо расслабиться немного, отдохнуть друг от друга.
– Пуля, ты не понял. Мы в последний месяц только и делаем, что друг от друга отдыхаем. Встречаемся только чтобы поругаться, и…
Машу прерывает звонок моего мобильного. Извинившись взглядом, я подношу трубку к уху.
– Пуля, дуй вниз. Надо ехать, я не буду подниматься, – говорит Денис.
Сегодня четверг, день развоза. Самая стремная часть. Час назад мы с Кротом подгрузились стаффом, и теперь нам нужно развезти его в шесть мест в разных концах города, исключая опасные зоны, принадлежащие конкурентам.
К нам в гараж стафф всегда привозит Денис. Таково требование Вернера. Из нас троих только Денис должен знать человека, который отпускает, и место, где это происходит. Зовут этого человека Озик, вот все, что я о нем знаю. Денис не проболтался, просто как-то я стал случайным свидетелем телефонного разговора Дэна с Вернером.
Пока мы едем по первому адресу, я пересказываю Денису свой разговор с Машей. Он только кивает, не комментируя, и благодарит меня, когда я заканчиваю рассказ. Разговор о Маше неудобен ему: стоит мне закончить, и Денис молниеносно переводит тему, заговорив с Кротом о тачках.
Слава богу, у меня нет этой проблемы с Симкой. Я рассказал все еще месяц назад, в самом начале нашей карьеры. Пришлось рассказать.
Сразу после свадьбы мы переехали ближе к центру. Симка продвигала свой район, я предлагал снять квартиру в пятаках – сошлись на компромиссе.
По ходу работы ты так или иначе оказываешься со стаффом на руках. Чтобы уберечь Симку от ненужных переживаний, я прятал заначки в колонки – музыку мы слушали редко, а конструкция колонок словно специально предусматривала возможность удобно и быстро спрятать пару десятков чеков.
Она заранее все продумала. Создала обстоятельства, в которых я не смог бы ей соврать, даже если бы очень сильно захотел. Умная все-таки баба, куда умней меня.
Был какой-то совсем поганый вечер – весь день шел дождь, размывший, казалось, не только землю, а все вокруг – дома, машины, людей, мысли и отношения. Было ощущение, что через пару минут размоет и меня – сначала отвалится рука, а затем и весь я сползу с каплями в лужу и растворюсь в журчащем вдоль тротуара грязном ручейке.
Симка ждала меня дома. Накрытый салфеткой ужин, слезящаяся водка из морозильника. Концентрат семейного счастья.
А когда я поел, выпил и сердце мое готово было разорваться, переполнившись умилением, Симка отвела меня в гостиную, усадила на диван, прошла к колонке и, отбросив амбушер, извлекла пакет с сорока примерно чеками.
– Пуля, что это? – спросила она.
Я капитулировал до начала сражения. Я рассказал ей все, с того самого вечера, когда Крот изложил мне «гениальный» план по опусканию Мишки Арарата.
– И что мы будем делать с этим?
– Не знаю, – ответил я. – Дай мне время, и я что-нибудь придумаю.
С тех пор Симка ни разу не поднимала этот вопрос, но я чувствую по ее молчанию – она ни о чем не забыла и продолжает ждать моего ответа.
Сегодня мы едем на Сортировку. Это спорный район. Три года назад местные парни залупнулись на каких-то серьезных чехов, и спустя месяц их всех до единого покрошили спустившиеся с гор волосатые абреки-гастролеры. Формально район стал ничьим – время от времени его пытались поставить под контроль то центровые, то Вернер, но, поскольку каждый раз это могло нарушить равновесие в городе, зарвавшегося претендента мягко тушили, и Сортировка опять обретала статус зоны свободной торговли, порто-франко нашего городишки.
Богатая молодежь – последнее в списке достижений, которыми могла бы похвастать Сортировка. Ее обитатели – озверевшие от водки и нищеты работяги, выплевывающие своих потомков в мир без малейшей надежды, что те добудут в жизни другой жребий. Сортировка живет в режиме круговорота – раз попав, отсюда уже невозможно вырваться. Даже курение для ребят с Сортировки – аристократическая забава. Почти с рождения местные включаются в скоростную гонку к смерти и в семь лет переходят с клея на водку.
По этой причине мы не предлагаем сюда ничего, кроме героина. Кокс и химия остаются уделом других районов. Героин – это high life Сортировки.
Единственный очаг культуры в Сортировке – развлекательный центр «Снежинка», вместивший под своей крышей зал для боулинга, бильярдную, два ресторана и дискотеку – назвать ночным клубом этот гадюшник не повернулся бы язык.
Здесь работает наш человек на местности – Вова Каляев. Бейджик, прикрепленный к его груди, сообщает, что Вова – менеджер. Это обстоятельство, а также то, что Вовчик – единственный обладатель черного (да и вообще любого) костюма во всей Сортировке, придает ему известный лоск в глазах здешних обитателей. И это несмотря на то, что костюм – понятие условное и с натяжкой применимое к черному френчу с высоким воротником-стоечкой и вышивкой по обшлагам. На безымянном пальце правой руки Вовчик носит тяжелую золотую печатку, из соображений не столько моды, сколько красоты – она прикрывает выцветшую татуировку в виде расплывшейся розы ветров.
Вову мы разводили долго и планомерно, мелкими подачками и обрисовыванием блестящих перспектив, выращивая в нем дилера. И он вырос. Начав с десяти граммов в неделю, Вовчик дошел уже до ста пятидесяти, и это не было пределом. Единственным минусом была патологическая ссыкливость Вовы – всякий раз при встрече он блеял, заламывал руки, уверяя, что за ним следят, что менты готовят облаву и прочие ужасы в том же роде. Поэтому процесс общения с Вовчиком делился на две части – мы передавали ему товар, принимали деньги за реализованный, а затем проводили получасовой сеанс терапии.
Мы заходим внутрь, просим позвать Каляева, и охранник тут же напрягается, стрельнув глазками в зал, где за сдвинутыми столами сидит компания плотных парней в кожаных куртках. Их прически, манеры и даже выражения лиц словно списаны с комиксов об уголовных девяностых, найдись сумасшедший художник, которому вздумалось бы их нарисовать.
