Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки (книги серии онлайн .txt) 📗

— Для хоккея? — удивился я. — У Советов в тридцатые годы уже был хоккей?

— Откуда я знаю? Я тебе пересказываю, что прочитала. Но вообще-то Ленинград после революции был вполне современным городом. И уж в хоккей там, наверно, играли все кому не лень.

— Ну, может быть...

— В общем, хозяин лавки, расчищая склад, наткнулся на коробку, оставленную ему зятем в 1918 году, и вскрыл ее. Сразу под крышкой он обнаружил письмо на имя профессора Петроградского университета. В письме было написано: «Лицу, потрудившемуся доставить Вам сие, прошу выплатить соответствующее вознаграждение». Хозяин лавки, не будь дурак, взял коробку с письмом, пришел с нею в университет — теперь уже Ленинградский — и потребовал встречи с профессором. Однако профессор, которого он искал, оказался евреем, которого сослали в Сибирь, еще когда Троцкого объявили врагом народа. Лавочник сразу смекнул, что человека, который мог заплатить ему как следует, он уже никогда не встретит, а дальнейшее хранение черепа непонятного зверя ни копейки не принесет. И потому он нашел другого профессора-биолога, рассказал ему вкратце историю черепа, отдал коробку и вернулся домой, разбогатев на пару медяков.

— Значит, через восемнадцать лет череп все-таки добрался до университета, — подытожил я.

— Слушай дальше, — продолжала она. — Профессор исследовал череп очень тщательно, до последнего уголка, и в итоге пришел к тому же выводу, что и молодой аспирант за восемнадцать лет до этого: данный череп не принадлежит ни одному из существ, обитающих на Земле в наши дни, а также ни одному из известных науке животных древности. Больше всего он напоминал олений, да и нижняя челюсть ясно говорила о том, что хозяин черепа был копытным и травоядным. Хоть и более широкоскулым, чем олень. Но главное, что отличало его от любого оленя, — длинный рог, одиноко торчавший прямо посреди лба. Иначе говоря, это и был единорог.

— Рог? — изумился я. — Изо лба торчал рог?

— Ну да. Хотя и не весь целиком — только обломок остался. Длиной сантиметра три. Но даже по этому обломку несложно предположить, что когда-то он был длиной сантиметров двадцать, а формой походил на рог антилопы. Сам представь, если диаметр у основания, ну... сантиметра два.

— Сантиметра два, — повторил я машинально. Диаметр ямки на лбу у черепа, что подарил мне старик, составлял ровно два сантиметра.

— Профессор Перов — так его звали — собрал экспедицию из нескольких аспирантов и ассистентов, выехал на Украину и около месяца продолжал тщательные раскопки там, где когда-то рыл окопы отряд молодого ротмистра. И хотя больше таких черепов, к сожалению, обнаружить не удалось, — именно здесь ученые открыли множество бесценных для науки фактов и явлений. Местность эта, называемая в народе Волтафильским плато, в военное время считалась одной из редчайших на Западной Украине естественных высот, идеальных для укрепления и обороны. Именно поэтому в Первую мировую войну русские, австрийцы и немцы дрались здесь как полоумные за каждый квадратный метр — и потому же во Вторую мировую сталинская и гитлеровская артиллерии перемололи несчастное плато до полной неузнаваемости. Впрочем, это уже было позже. Профессора же привлек, в первую очередь, очень странный факт: все кости, выкопанные в этой долине, разительно отличались от костей любых животных, когда-либо обитавших в данном регионе Земли. И профессор Перов выдвинул гипотезу о том, что, скорее всего, долина эта в древности представляла собою кратер остывшего вулкана, внутри которого сложились свои, отличные от окружающего мира флора и фауна. А если проще — тот самый «Затерянный мир», о котором ты говорил.

— Кратер?

— Да, круглое плато, обнесенное стеной неприступных гор. Но за десятки тысяч лет горы понемногу осели и приобрели вид обычных холмов. Отсутствие в долине хищников, изобилие горных родников и роскошных пастбищ навело профессора на мысль, что здесь могли бы выжить даже такие выкидыши эволюции, как единороги. Обо всем этом профессор написал трактат под названием «Соображения по поводу уникального микромира на Волтафильском плато» и, приложив к нему шестьсот тринадцать археологических, ботанических и зоологических образцов, в августе 1936-го года представил сей труд на рассмотрение Академии наук СССР.

— И его, конечно же, не оценили.

— Ты прав. Его гипотезу почти никто не воспринял всерьез. К тому же, как назло, именно в эти годы между Московским и Ленинградским университетами шла борьба за главенство в Академии. Положение ленинградцев было шатким: в их исследованиях вечно недоставало «диалектического подхода», из-за чего им постоянно урезали финансирование, грозя посадить на хлеб и воду. И тем не менее, отрицать существование черепа единорога никто не посмел. То есть, гипотезы гипотезами, но если вещь реально существует, игнорировать ее невозможно. И Академия назначила специальную комиссию по изучению загадочного объекта. С десяток экспертов в течение года заново исследовали каждый квадратный сантиметр черепа и с большой неохотой пришли к единодушному выводу: да, этот череп естественного происхождения, подделкой не является и действительно принадлежит особи, которую можно охарактеризовать условным термином «единорог». И в конечном итоге, Президиум Академии наук постановил: считать хозяина данного черепа оленем-мутантом, то есть единичным случаем, не характерным для эволюции видов. Череп вернули профессору в Ленинградский университет, а вопрос закрыли.

Несколько лет профессор Перов ждал, что ветер судьбы переменится, и результаты его исследований признает ученый свет, но в сорок первом году разразилась война с Германией, и надежды угасли, а в сорок третьем, морально раздавленный, он скончался. Череп же пропал неизвестно куда еще в сорок втором, во время блокады Ленинграда. После того, как немецкая артиллерия и русские бомбардировщики практически сровняли с землей университет, уже никто не знал, куда делся череп. Так исчезло единственное в мире вещественное доказательство существования единорогов.

— Так что же, вообще ничего не осталось?

— Кроме фотографий — ничего.

— Фотографий?

— Ну да, снимков черепа. Профессор сделал около сотни. Часть уцелела и до сих пор хранится в архиве Ленинградского университета. Вот, например, один.

Я взял у нее книгу и взглянул на фото. Изображение было размытым, но общие контуры предметов считывались неплохо. Череп стоял на столе, покрытом белой тканью. Рядом, для сравнения размеров, лежали наручные часы. В центре лба на снимке был нарисован белый кружок, уточнявший, где находится рог. Никаких сомнений: этот череп и тот, что подарил мне старик, принадлежали животным одной породы. У первого рог частично сохранился, у второго нет, но все остальное совпадало один к одному. Глаза мои скользнули к черепу на телевизоре. Замотанный в футболку, он издали сильно смахивал на мирно дремлющего кота. Я немного поколебался, не рассказать ли о нем моей лекторше. Но все же решил молчать. В конце концов, на то они и секреты, чтобы о них знало как можно меньше народу.

— Остается вопрос, действительно ли его уничтожило при бомбежке, — сказал я.

— Как знать... — ответила она, теребя мизинцем челку. — Если верить этой книге, Ленинград после войны остался в таких руинах, точно по городу проехались огромным катком; и больше всего пострадал именно тот район, где находился университет. Так что черепа, скорее всего, больше не существует. Не исключено, конечно, что профессор еще до начала блокады спрятал его в безопасном месте, или же он каким-то образом попал в руки немцев, а те увезли его в Германию как трофей... Так или иначе, следы черепа теряются.

Я еще раз посмотрел на фото, захлопнул книгу, положил на подушку. И задумался: является ли череп на телевизоре черепом с фотографии — или же принадлежит другому единорогу, которого откопали где-то еще? Проще всего, конечно, спросить об этом напрямую у старика. Мол, откуда у вас этот череп и зачем вы подарили его мне?.. А я ведь скоро встречусь со стариком, чтобы отдать результаты шаффлинга! Ну вот, тогда и спрошу. А до тех пор, как тут ни ломай себе голову, с мертвой точки все равно не сдвинуться.