Обреченные - Макдональд Джон Данн (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
– Отсидела?
– Два месяца, но могла получить от года до пяти. Я сказала Гарону, что работаю телефонисткой. Ха-ха! В общем, когда я загремела, я работала на пару с одним... приятелем. Он сбежал через окно, его не поймали, а я, как дура, стою посреди комнаты, и в руках у меня больше монет, чем ты видел за всю жизнь. У меня было восемьдесят колбасок с монетами. Знал бы ты, какой цирк я устроила! Вопила, рыдала и уверяла их, что ведать не ведаю, как эти свертки попали ко мне в руки!
Беннике поджал губы.
– Мне это не нравится. Копы имеют привычку заявляться время от времени к бывшим сидельцам и проверять, кто как себя ведет, – просто так, для развлечения.
– Ерунда. Это было два года назад, да и произошло в Эль-Пасо. И потом, ты говорил, что у тебя неприятности только в Мексике.
Он постарался пожать плечами как можно небрежнее:
– Они могут упереться рогом и добиться моей выдачи. Но я в этом сомневаюсь.
– Знаешь, Бенсон, у меня дурное предчувствие: с тобой до беды недалеко.
– Ну так и послушайся своего дурного предчувствия. Кончай пудрить мне мозги. Убирайся и оставь меня в покое.
Она легонько стукнула его кулаком по колену:
– Эй, предчувствие у меня не очень сильное!
Он посмотрел на другой берег.
– Вот и решилась проблема с «бьюиком». Хозяйка плывет. Какой-то тип везет ее на лодке.
Бетти Муни встала и сверху вниз улыбнулась ему:
– Не уходи. Пойду верну ей ключи.
Бетти спустилась на дорогу, бросив на Беннике прощальный взгляд через плечо. Убедившись, что он смотрит ей вслед, стала более зазывно раскачивать бедрами на ходу. Наблюдая за ней, он решил, что в конце концов пребывание в Сан-Антонио обойдется ему не так дорого. Она, конечно, хитрая, но при этом у нее кишка тонка. Изображает из себя блатную, а у самой поджилки трясутся. Если кончатся деньги, всегда можно избить ее и отправить на панель. Ему уже приходилось обходиться подобным образом со случайными подружками; наверняка и сейчас все выйдет так, как ему нужно. Сначала девчонка хнычет, потом привыкает; унижая других, он растет в собственных глазах.
Беннике с силой ущипнул себя за ногу. Из-за проклятой усталости он видит трудности там, где их нет. Главное сейчас – выбраться из страны. Может, правду говорят, что наглость – второе счастье? Перегнать по мосту «кадиллак». Он похлопал рукой по животу, ощупал тугой, пропотевший, влажный пояс с деньгами. Вот что успокаивает нервы. Деньги – твои друзья. Деньги, скорость и целый мешок уловок.
Он вытянул крепкие кривые ноги и лег на спину, заложив руки под голову и ероша пальцами жесткий ежик волос на затылке. Небо темнело. Странные тут закаты! Однажды он уже видел подобный закат. Когда и где? Чертовски давно. Такого цвета у него была рубашка сто лет назад, в Нью-Джерси. Он носил ее с белым галстуком. "Черт побери, это было тогда, когда я мыл посуду в вонючей кухне летней гостиницы. Еще совсем сопляком. Ну-ка, вспомни, как же ее звали? Дора? Нет, Дорин. Рано утром я увидел ее на гостиничном пляже. Красный купальный костюмчик. Хорошенькая, как куколка. Постоялица. Меня она тоже приняла за постояльца, а мне хватило ума болтать. Назначил ей свидание на вечер, а потом купил в городе ту синюю рубашку. Нечего сказать, умник! Но что возьмешь с семнадцатилетнего дурака? В общем, как-то обо всем прознали. Ее папаша и управляющий подкараулили нас у служебного входа, когда я хотел незаметно провести ее назад в гостиницу. Управляющий дал мне по морде и тут же уволил. Из носа пошла кровь, испачкала белый галстук. Папаша утащил Дорин в номер; она плакала. Пришлось тут же собрать вещички и выметаться. Управляющий ходил за мной по пятам, пока я не убрался. И все-таки я всех их провел. Запрятал чемодан в придорожных кустах и прокрался обратно. Взял бензин в сарае для инструментов. Облил автомобиль ее папаши. Потом чиркнул спичкой – и дай бог ноги. Господи, как бабахнуло!
Интересно, что бы было, если бы нас тогда не поймали? Ведь я и пальцем к Дорин не притронулся. Считал ее ангелом с крылышками. Теперь-то я поумнел. Жизнь научила. Постранствовал вволю. Пришлось посидеть в кутузке несколько дней, а потом убраться из штата. Интересно, где Дорин сейчас? Наверняка у нее семья, дети. Какие у нее были большие глаза! Карие. Хорошенькая мышка. Даже пальцем ее не тронул. Пальцем..."
Кто-то потряс его за плечо. Беннике вздрогнул и проснулся. Черное небо над головой было усыпано звездами.
– Солнышко, у тебя нервы ни к черту, – пропела Бетти Муни.
– Должно быть, я заснул.
– Дарби еще спит. Ничего удивительного. Старичку придется месяц отсыпаться, чтобы наверстать упущенное.
Он посмотрел на реку. Что там на том берегу? Свет фар куда-то сместился. Грузовик стоял на колесах. Рабочие вытягивали его за веревку; до его ушей донеслось их монотонное пение. Медленно, сантиметр за сантиметром, грузовик, пятясь, выползал из реки.
– Продвинулись, да?
– Совсем скоро паром будет здесь. Тебе надо что-то решать с твоей машиной.
Кажется, он еще не до конца проснулся. Голова ватная, тяжелая. Беннике встал и с хрустом потянулся, размял плечи.
– Кто поет? – без интереса спросил он.
– Близняшки-блондинки. Сидят в своей машине и распевают. Смотри, что они мне дали!
Рука его сомкнулась вокруг горлышка бутылки.
– Текила, солнышко. Тебе, наверное, не помешает глоточек.
Он отвинтил крышку и поднес бутылку к губам. Холодная жидкость едко плеснула по зубам, обожгла нёбо. Захлебываясь, он сделал три больших глотка, опустил бутылку и передернул плечами. Огненная жидкость текла по пищеводу, приятно согревая.
Беннике прислушался к пению. С чего им пришло в голову петь псалмы? Голоса звучали сладко и ясно. Просто мурашки по коже... Пение уносит тебя в далекое-далекое прошлое. Было время, ты сидел в церкви, умытый, причесанный; медленно таяла на языке облатка. Сквозь окна проникали солнечные лучи; гремел орган – а когда органист доходил до одной определенной клавиши в нижнем регистре, у тебя внутри все сжималось.
Мысли о церкви – не к добру.
Он снова поднял бутылку. На этот раз пошло легче.
– Эй, не будь свиньей!
Он вернул ей бутылку. Да, картина. Текила на пустой желудок. Дел сделал наклон, потом снова потянулся, зевнул, почесал живот костяшками пальцев.
Бетти тесно прижалась к нему, взъерошила волосы на затылке. Он обхватил ее за талию, впился тяжелым поцелуем в губы, словно хотел высосать их, опустошить, а другой рукой жадно ласкал бедра девушки, притискивая их к себе.
– Вон там подходящее место, – сказала она надтреснутым голосом.
Спотыкаясь, они побрели в темноту. За деревьями, росшими вдоль дороги, виднелось поле. Идти было трудно, так как он прижимал ее к себе. Вскоре Бетти обернулась к нему. Ноги у нее обмякли, она потянула его вниз. Трава сухо зашуршала под ними, затрещала материя ее платья. Бедра молочно белели в свете звезд, рот – черная дыра, в глазах отражается дикое мерцание звезд; она впилась ногтями ему в бока; потом возня, сознание того, что сейчас это произойдет... Вдруг Беннике скосил взгляд и увидел в свете звезд матадора с нацеленным на него ружьем для подводной охоты, различил металлический блеск гарпуна. Дико закричав, он отдернулся от нее, замахал руками, снова закричал... И тут матадор исчез со звездного неба. Беннике опустил голову. Нет никакого гарпуна, только молочно белеют в темноте ее голые ноги...
– Что, черт побери, с тобой такое? – От возмущения у Бетти даже сел голос.
Не удостоив ее ответом. Дел потянулся к текиле, аккуратно поставленной на безопасном расстоянии. Схватил бутылку, поднял, допил остатки.
– Ну и что прикажешь теперь делать? – желчно поинтересовалась она.
– Заткнуться!
Она села и привела в порядок одежду. Допив текилу, он швырнул пустую бутылку в темноту. Она с глухим стуком ударилась о землю, покатилась, но не разбилась. Да, приятель, если тебе являются жмурики, значит, у тебя крыша едет. Без вопросов.
