Портрет дамы с жемчугами - Кикути Кан (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗

– Разумеется, действует! Меня не перестали снабжать газом!

Не успел Сёхэй договорить, как в белой, нежной руке Рурико вспыхнула спичка и газ с легким треском зажегся. Рурико с минуту неподвижно смотрела на пламя, потом подошла к столу, и, взяв лежавшие там долговые расписки, спокойно, словно простую бумагу, бросила их в огонь, с улыбкой взглянув на удивленного Сёхэя.

– Знаете поговорку: концы в воду? Так же, как эти долговые расписки, я хотела бы сжечь все бывшие между нами недоразумения, ха-ха!… Именно сжечь! Так будет лучше!

– Конечно. Сжечь, чтоб следа не осталось. Это прекрасно. Будто их и не было, и искренне верить друг другу! Если вы согласны, большего счастья для себя я не желаю!

Говоря это, Сёхэй, у которого блестели глаза, стал приближаться к Рурико, намереваясь поцеловать ее. Но Рурико, как бы не замечая этого, вернулась на свое место и приняла прежний холодный и неприступный вид.

В этот момент открылась дверь.

– Все готово! – доложила служанка. Наступила решительная минута.

– Ну, Рури-сан, идемте! Они хотят, чтобы мы совершили старинный обряд и обменялись чашечками сакэ, ха-ха!…

Услыхав многозначительный смех Сёхэя, Рурико побледнела, но старалась сохранить спокойствие.

– Я хотела бы позвонить по телефону, узнать, как чувствует себя отец.

Хотя момент был для этого неподходящим, желание Рурико казалось вполне естественным.

– Я велю служанке позвонить, – ответил Сёхэй и хотел кликнуть служанку, но Рурико остановила его:

– Нет, я сама позвоню.

– Звоните, пожалуйста, вот телефон, – сказал Сёхэй, и только сейчас Рурико заметила в углу на столике черного дерева телефон.

Она с отчаянной решимостью подошла К нему, сняла трубку и прошептала:

– Двадцать восемь, девяносто один, Банте. – Затем повторила: – Двадцать восемь, девяносто один, Банте! – Рука ее, державшая трубку, слегка дрожала. Некоторое время она дожидалась ответа, а потом спросила: – Это дом Карасавы? Говорит Рурико! Это вы, бабушка? Значит, вы собирались позвонить мне? Весьма кстати. Как здоровье отца?

Она вся превратилась в слух.

– И Ирисава-сан слушал его… вот как? На ее лице отразилась глубокая печаль.

– О… тяжелое состояние… эта ночь… Говорите же яснее! Я ничего не слышу! Что… Отец не хочет, чтобы я вернулась домой! А что говорит доктор? Громче! Он сказал, что мне лучше приехать? Ах!… Ах!…

Рурико заметалась в кресле.

– Что с тобой? – побледнев, воскликнул Сёхэй и подошел к Рурико.

– Отец снова упал в обморок, и состояние его резко ухудшилось. Прошу вас, отпустите меня домой! Умоляю!

На ее мокром от слез лице появилась растерянная улыбка.

– Конечно! Конечно! Раз отцу стало плохо, ничто не может помешать тебе вернуться домой. Сейчас же езжай и ухаживай за ним, сколько потребуется!

– Рада слышать от вас такие слова!

Рурико подошла к Сёхэю и сделала вид, будто уронила голову ему на грудь. Тут Сёхэй совсем расчувствовался.

– Поезжай, а обо мне не беспокойся, из дому позвони и сообщи, как чувствует себя барон.

– Непременно позвоню. Только сами вы не должны звонить. Отец строго-настрого приказал не сообщать мне о его болезни, Чтобы не портить нам первую счастливую ночь.

Немедленно был подан автомобиль.

– Если отцу станет лучше, я нынче же вернусь. А то задержусь до завтра. Вы уж меня простите.

Рурико села в автомобиль и ласково взглянула па Сёхэя.

– Сейчас уже поздно, – сказал он, – не стоит возвращаться. А завтра я сам приеду навестить больного.

Сёхэй и не заметил, как вошел в роль мужа, влюбленного в свою жену.

– Что же, это очень мило! – воскликнула Рурико, и автомобиль скрылся в ночной темноте.

Через некоторое время, когда автомобиль мчался по аллее мимо английского посольства, на лице Рурико нельзя было заметить и следов того горя, которым ода только что была охвачена, на нем играла холодная, саркастическая улыбка.

Преданный рыцарь

Быть женой и в то же время не быть ею оказалось не так легко, как предполагала Рурико. Защищая свою честь, она прибегала ко всевозможным хитростям и уловкам. Пока она жила в доме отца, якобы ухаживая за ним, Сёда навещал ее каждый день, а то и по два раза в день и никогда не забывал привезти подарок: то кольцо с бриллиантом, то платиновые часики, то жемчужное ожерелье. Рурико принимала все эти подношения, как ребенок игрушки: беспечно и без особой благодарности.

Однако оставаться в доме отца до бесконечности было невозможно. Помимо прочих соображений, самолюбие понуждало Рурико возвратиться к Соде. Избегая врага, она не чувствовала себя удовлетворенной.

«Я должна открыто бороться с ним, хоть мне и грозит опасность! Пусть все думают, что я и в самом деле ему жена. Он действует хитростью, я же буду бороться с ним честно и смело». С такими мыслями Рурико села в автомобиль, на котором Сёхэй приехал за ней.

От радости, что Рурико опять рядом с ним, Сёхэй счастливо улыбался:

– Ты чересчур сильно тоскуешь по родительскому дому! Я понимаю, что тебе как единственной дочери жаль расставаться с отцом, по не принимай все так близко к сердцу, а главное – не бойся меня. Я, возможно, и страшноват, но не кусаюсь. Моя дочь Минако… Для нее ты будешь настоящей сестрой! И я буду любить тебя, как ее сестру. – Тут Сёда расхохотался. Все это он говорил лишь для того, чтобы завоевать доверие Рурико.

На сей раз рассмеялась Рурико:

– Вы и в самом деле собираетесь сделать меня своей, дочерью? Как я хотела бы этого. Прошу вас, станьте мне отцом! – Последние слова Рурико произнесла, ласкаясь к Сёде, как шаловливый котенок.

– А-а, конечно! Конечно! – добродушно кивал Сёда.

– Я так рада! Правда, сделайте меня своей дочерью, хотя бы на короткое время, ну, на полгода! Всего на полгода!… Подумайте, ведь мне едва исполнилось семнадцать лет! Только шесть месяцев назад я окончила лицей, и вдруг мне сделали предложение! Я была так взволнована, что до сих пор не могу успокоиться. Я еще духовно не готова к замужеству. Мне хотелось бы накопить в своем сердце больше нежности и доверия к вам. Позвольте же мне некоторое время быть просто сестрой вашей дочери. Вы знаете «Повесть о Гэндзи» [30]? Там есть история одной женщины по имени Суэцумонохана. Я буду пока как она!

Рурико умолкла и пленительно улыбнулась. Сёхэй как завороженный смотрел на ее красиво очерченные губы. Рурико делала с ним, что хотела.

– Пожалуйста, отец! Милый отец, сделайте так, как я прошу!

Говоря это, Рурико слегка прижалась к нему и положила руку на его колено. Скромная, как невинная девушка, и в то же время свободная в обхождении, словно гейша, Рурико окончательно покорила Сёхэя, и он, не отдавая себе отчета в своих словах, без конца повторял:

– Да, конечно, конечно!

По здравом же размышлении Сёхэй решил: ' «Ведь она все равно что птичка в клетке. Смирится со временем. Любая женщина в конце концов покоряется власти мужчины. Пусть резвится, как птичка, пока не поймет, что женщине не прожить без крепкой мужской поддержки».

И Сёхэй, уверенный в своих силах, решил исполнить просьбу Рурико. Но не прошло и месяца, как он пожалел об этом: близость красивой молодой девушки ни днем ни ночью не давала ему покоя, разжигая страсть.

В тот вечер Сёхэй, как обычно, сопровождал молодую жену в Императорский театр. Они заняли места в ложе. Сёхэй почти все время не отрываясь смотрел на изящную белую шею Рурико, на ее худенькие покатые плечи, на маленькие руки, скромно сложенные на коленях, на стройные ноги и чувствовал, как легкое опьянение от близости прелестной женщины постепенно перерастает во всепоглощающую страсть.

Рурико же, будто ничего не замечая, была весела и радостна, как жаворонок. Она прекрасно освоилась со своей ролью дочери Сёхэя и, словно забыв о вражде и ненависти, вела себя, как капризный ребенок.

– Эй, Рури-сан! Не хватит ли нам играть в дочку с папой? Вы ведь уже немного привыкли ко мне! Давайте сократим шесть месяцев до одного или двух?… – шептал Сёхэй, похлопывая ее по плечу, когда они возвращались в автомобиле из театра.