Лопе Де Агирре, князь свободы - Сильва Мигель Отеро (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Вам же, мои пламенные соратники по заговору, уготована счастливая жизнь и вечная слава. Ты, капитан Алонсо де Ла Бандера, кого пустобрехи незаслуженно (ибо никто не имеет права пятнать сомнением и тем более вовсе отрицать твои блистательные мужские достоинства) называют Бахвалом, ты, чья душа преисполнена гордыни и честолюбия, а сердце – безудержной любви к донье Инес де Атьенса, которой ты ни на секунду не можешь скрыть; ты, Хуан Алонсо де Ла Бандера, отвратительный и самый необходимый товарищ, завтра будешь со мною в великом испытании, вместе со мною предашь смерти тирана Педро де Урсуа. И ты, капитан Лоренсо Сальдуендо, который менее года назад прибыл в Куско созывать добровольцев в войско твоего генерала и земляка Педро де Урсуа, но колдовские чары доньи Инес де Атьенса исказили твои намерения и подорвали верность, ты тоже по доброй воле пойдешь с нами убивать ненавистного тебе твоего покровителя Педро де Урсуа, как бы пошел ты с нами убивать родную мать, если бы означенная сеньора встала между пьянящим телом доньи Инес и твоей жаждой обладать им. И ты, разъяренный алькальд Алонсо де Монтойя, плывущий с нами в кандалах и позорном хомуте, ты, который тысячу раз громко заявлял о желании вернуться со своими сторонниками в Санта-Крус-де-Капоковар, который страдал от бесчестья, сидя на веслах у шлюхи, ты, подстрекаемый праведной яростью мщения, будешь самым решительным в ту ночь, когда придет пора вершить правосудие над тираном.
Дон Педро де Урсуа в одиночестве грустно прохаживается по двору своей хижины, донья Инес поджидает его на ложе любви, чары прекрасной метиски увели его от его солдат, такое пренебрежение солдатами уведет его из этого мира. Командор Хуан Нуньес де Гевара спит, но не дремлет, старость и вредоносные лихорадки рождают в его мозгу мрачные видения, как-то ночью из темноты ему явился призрак, который кричал: «Педро де Урсуа, губернатор Омагуаса и Эльдорадо, да простит тебя бог!», а в другую ночь он видел четырех духов в белых одеяниях, под самую что ни на есть печальную музыку шли они по улицам с носилками, на которых вытянулось хладное и отвердевшее тело, без сомнения, Педро де Урсуа; командор доверился мне, осторожно поведал о своих видениях, и я тут же рассказал об этом всем, кому мог, дабы все мы в лагере привыкли к мысли о грядущей смерти губернатора. Между тем отец Энао лишает святых даров всех, кто отказывается передать в руки высшего командования орудия труда или принадлежащих им животных; ваше преподобие почем зря карает, отказывая в причастии, и не дает себе труда подумать, что означают для христианина неотпущенные грехи, ваше преподобие не дало причаститься Алонсо де Вильене, столь верующему в святое таинство, канарцу Хуану Варгасу, который каждый день читает все положенные молитвы, всего лишь за то, что они не захотели отдать своих лошадей; Алонсо де Вильена и канарец Хуан Варгас, отлученные вашим преподобием, не раздумывая долго, присоединились к нашему заговору.
Для победы и окончательного торжества нашего дела нам не хватает вождя, чей авторитет смелого и энергичного руководителя укрепил бы дух наших людей после смерти Урсуа. Такой фигурой не могут стать ни Ла Бандера, ни Сальдуендо, оба они из вассалов, вершина их честолюбивых помыслов – побаловаться почку с доньей Инес, никогда им не было дела до того, что о них скажет история. Алонсо де Монтойя тоже не годится, им движет одно яростное желание увидеть, как потечет кровь его врага. Ну, л дон Фернандо де Гусман? Ла Бандера и Сальдуендо с беспокойством возражают мне, считая такое невероятным; Дон Фернандо де Гусман – настоящий друг губернатора, в Санта-Крус-де-Капоковаре они были неразлучны, спали в одной постели, хотя у каждого была своя собственная, приезд доньи Инес разрушил их братство, я полагаю, что дон Фернандо глубоко переживает свое отдаление, присутствие доньи Инес ему как по сердцу ножом, да простит меня бог.
Дон Фернандо де Гусман – не примитивный искатель золота и потаскушек, как остальные, я знаю его еще по нашим беседам в Куско и убежден, что в глубинах его сердца таятся мечты о славе и власти, отец его был рехидором муниципалитета в Кадисе, у дона Фернандо де Гусмана манеры образованного и благородного кавалера, а если он не удался ростом и редковата его рыжая борода, значит ли это, что он человек неисправимо верный?; может, он и таков, друзья мои, но надо рискнуть, поговорите с ним, ваша милость Лопе де Агирре, вы слывете красноречивым.
Я совершенно убежден, что ваша милость, сеньор мой дон Фернандо де Гусман, благородный дворянин из Севильи, – самый храбрый и прекрасный наружностью из всех, кого я видел, это говорю вам я, Лопе де Агирре, не склонный к лести и славословию. Ваша милость обещала мне держать в секрете все, что я скажу, и я соответственно этому обещанию постараюсь, выражаться ясно и откровенно, ибо иной язык вашей милости не по нраву. Всем известно, что благородное сердце вашей милости скорбит скорбями и несчастьями ближнего, тем более когда этот ближний – наш товарищ по боям и походам. Ваша милость никогда не оставляла в забвении того, что больные нуждаются в лечении, а страждущие – в утешении. Противу желания вынуждены мы признать, что наш губернатор дон Педро де Урсуа, в начале похода обнаруживший свои таланты великодушного и великолепного военачальника в отношении своих солдат и слуг, переменился, переменился в тот злосчастный миг, когда в нашем лагере появилась прекрасная дама, которая подточила рассудок нашего влюбчивого губернатора и заставила его позабыть о существах, так ему преданных и так его любивших. Все заботы, все сладкие слова у. него ныне для одной доньи Инес де Атьенса, с ней он спит ночью, с ней запирается днем, все свои силы и достоинства тратит он в ненасытном лоне доньи Инес. В каждой хижине этого селения говорят и шепчутся о том, что безрассудство нашего губернатора губит нас безвозвратно, никогда не найти нам и следов сказочного Эльдорадо, поиски которого стоили жизни сотням бесстрашных испанцев; славы и могущества достигнем мы, лишь возвратившись в Перу, воодушевленные бесповоротным решением восстановить утраченную справедливость и освободить от злодеев нашу чудесную отчизну. Вашей милости, сеньор мой дон Фернандо де Гусман, предначертано свершить славные деяния, в очах вашей милости светится знамение грядущего величия. Верно, что губернатор Педро де Урсуа назначил вашу милость генерал-лейтенантом, но так же верно и то, что над вашей милостью он поставил Хуана де Варгаса, который стоит много меньше, и над всеми нами, на алтарь, вознес он женщину, которая смущает его чувства и которая станет роковой звездой его погибели. Только отвага и бесстрашие вашей милости, которая станет главою и предводителем этого неустрашимого войска мараньонцев, смогут вернуть веру нам, ее утратившим. Итак, одна лишь дерзновенная рука вашей милости, сеньор мой дон Фернандо де Гусман, способна привести эту гибнущую затею к славному концу.
(Походный шатер дона Фернандо де Гусмана в поселении Мокомоко. В центре – грубый стол, вокруг него – скамьи, сколоченные из бревен и струганых досок. В углу – разноцветный гамак, в котором сидит дон Фернандо де Гусман. Вокруг него собрались заговорщики. Лоренсо Сальдуендо, Хуан Алонсо де Ла Бандера и Алонсо де Монтойя стоят совсем близко к гамаку. Мулат Педро Миранда, Диего де Торрес, Алонсо де Вильена, канарец Хуан Варгас, Мигель Серрано де Касерес и Кристобаль Эрнандес сидят по скамьям. Лопе де Агирре и Мартин Перес де Саррондо не отходят от двери.)
ФЕРНАНДО ДЕ ГУСМАН (метису Фелипе Лопесу, своему слуге, который позавчера был сурово наказан губернатором Урсуа за незначительный проступок.) Сходи к губернатору, скажи, что от меня, попроси немного растительного масла, а сам осторожно рассмотри, что он делает, кто с ним и какое у них оружие.
(Метис Фелипе Лопес выходит.)
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Самый подходящий момент, чтобы довести до конца начатое дело. Педро де Урсуа отослал из лагеря семьдесят человек под командой Санчо Писарро разведать дороги в глубь страны. С возвращением Санчо Писарро наши враги станут многочисленнее и нам придется вести бой куда как неравный.
