Голос нашей тени - Кэрролл Джонатан (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Все получалось не так. Мне следовало остановиться, а то в конечном итоге я начал бы в раскаянии биться головой о стол.
Она чуть выждала, потом провела рукой по моей щеке.
— Ты хочешь сказать, что любил его и любил меня, но кончилось тем, что ты полюбил меня по-другому — как женщину, так?
— Да, именно. — Вышедшие слова казались вялыми и бесцветными.
— Ладно. Но то, что ты говоришь, только совпадает с моими словами. Послушай меня внимательно. Пол тебя тоже любил. Он говорил это миллион раз, и я знала, что он говорит искренне. И тем страшнее для него оказался удар, понимаешь? Он думает, что мы сошлись, потому что ты хотел переспать со мной, а он меня удовлетворить не мог. Вот и все. Точка.
— Отчасти это так, Индия.
— Не перебивай. Я все разложила в голове и боюсь сбиться. Да, отчасти это так, Джо, но только отчасти. Мы сошлись отчасти потому, что хотели друг друга, конечно, но также и потому, что мы так очевидно нравимся друг другу; отчасти потому, что мы добрые друзья, отчасти потому, что нас влечет… Ты понимаешь, что я имею в виду?
Пол думает, что мы воспользовались первым же представившимся случаем перепихнуться. Для него получилось так, будто мы вонзили ему нож в спину, когда он так хотел довериться нам. А нам давно хотелось выбросить в окно всю эту великую любовь и дружбу, чтобы несколько раз переспать. Понимаешь?
— Да, но в чем суть?
— Джо, суть в том, что если бы мы могли каким-то образом достучаться до него и сказать ему, показать ему, что все случилось из-за нашей любви друг к другу, то он, возможно, понял бы и перестал мстить и злобствовать. Да, у него бы все равно было тяжело на душе, но поставь себя на его место. Ты обнаруживаешь, что твоя жена спуталась с твоим лучшим другом. Бац! Ты сходишь с ума, думая, что они топчут все хорошее ради каких-то нескольких часов на сеновале. Но потом ты как-то узнаешь — упаси бог, — что все совсем не так. Эти двое любят друг друга. Это же все меняет, разве не ясно? Тебя по-прежнему предали и обидели, но здесь нет такого яда, потому что это не просто секс, а что-то настоящее!
— Индия, это было бы во сто раз хуже! Секс — это одно: это приятно и восхитительно, — но любовь? Я бы лучше услышал, что моя жена увлеклась моим лучшим другом, чем ушла с ним, потому что они любят друг друга. Увлечение — это эмоции, это временно, это поверхностно. Но любовь? Увлекшись, она по-прежнему любит тебя, и через какое-то время все может снова наладиться, когда она вернется с небес на землю. Но как мало надежды на это, если она любит.
— Это верно, только когда речь идет о других людях, Джо. С Полом все иначе.
— Что верно?
— Джо, я была замужем за этим человеком более десяти лет. Я понимаю его нынешние чувства. Тебе придется довериться мне. Я знаю его, поверь мне. Я знаю его.
— Да, ты знала его, Индия, но тот человек умер. Это совершенно новая ситуация.
— Ах, так он умер? А я и не заметила. Я так рада, что ты мне сказал.
Пока я кипятился, она, не обращая на меня внимания, заказала у проходящего официанта тарелку супа.
— Пожалуйста, Индия, не надо ссориться. Особенно сейчас. Я просто хочу понять, как ты можешь быть в чем-то уверена, когда все так странно.
— Да, это странно, но я тебе кое-что скажу. То, как Пол отнесся к этому, вовсе не странно. Джо, это мой муж. Я бы узнала его клеймо за десять миль.
Я хотел поверить ее суждению, но не мог, как ни старался. В конце концов, я оказался прав.
Когда им было скучно, Росс и Бобби играли в игру, неизменно сводившую меня с ума.
— Эй, Росс!
— Что?
— Я думаю, мы должны открыть Джо секре-е-е-е-т!
— Секрет? Ты с ума сошел, парень? Никто не услышит наш секрет. Секрет — это секре-е-е-е-т!
— У вас нет никакого секрета, ребята, — шепелявил я, отчаянно надеясь, что на этот раз они мне его откроют. Я был на три четверти уверен, что никакого секрета нет, но мне было нужно знать наверняка, а они всегда умели выбрать момент, когда моя уверенность таяла.
— Секре-е-е-т!
— Это секре-е-е-т!
— Мы знаем секрет, а маленький Джо не знает. Хочешь, расскажу тебе, Джо?
— Нет! Вы, ребята, совсем тупые.
— Ребята тупые, а секрет-то не такой тупой!
И они продолжали меня доводить, пока я не срывался на крик или плач. А если в тот день я действительно владел собой, то с царственным видом хлопал дверью, слыша за спиной неумолчный припев: «Секре-е-е-т!»
До сих пор я обожаю выслушивать секреты и хранить тайны. Было ясно, что у Индии на чердаке их полно, и самые мучительно манящие имели отношение к Полу. Но после спора в ресторане она и не пыталась объяснить, почему так уверена в поведении Пола. Я постоянно приставал с вопросами, но она не отступила ни на дюйм. Она просто знала.
Также она не хотела никаких контактов со мной, пока не найдет самого лучшего способа добраться до мужа. Тем временем я ходил во все венские книжные магазины, где продавались книги на английском языке, и покупал все, что попадалось по оккультным наукам. Я выписывал целые страницы и уже чувствовал себя аспирантом, готовящимся к защите диссертации. Мои дни заполняли спиритические сеансы, Алистер Краули [65] и мадам Блаватская [66]. Мою голову занимали «Встречи с замечательными людьми» [67], «Чу!» [68] и «Тибетская книга мертвых» [69]. Временами у меня возникало ощущение, словно я вошел в комнату, полную странных недружелюбных людей, с которыми приходилось быть любезным, чтобы получить то, чего я хотел.
Это была страна шаманства и завываний, летающих предметов и большой жестокости. Я знал, что многие люди строили на этом свою жизнь, и от одного этого мне делалось не по себе.
Каждый раз, когда казалось, что нашел что-то интересное, я звонил Индии и сообщал о своей находке. Однажды я расхохотался посреди разговора, представив себе реакцию человека в здравом уме, которому довелось бы послушать наши речи.
Примерно в это же время я получил письмо от отца. У меня не было от него вестей уже несколько месяцев. Письмо было длинным и многословным, он подробно рассказывал о своем мире. Отец жил все в том же городке, хотя наш старый дом продал и переехал с семьей в современный жилой комплекс в роскошном районе у загородного клуба.
Мой отец — спокойный и приятный человек, но в его письмах всегда есть что-то, наводящее на мысль о классном репортере, жаждущем сенсации. Почему-то он часто пишет о том, что кто-то умер, а кого-то арестовали. Эти происшествия неизбежно предваряются фразами вроде: «Не знаю, помнишь ли ты» или «Помнишь девушку, которой ее приятель выбил зубы, Джуди Ши? Ну, так вот» — и потом следует сенсационная новость: она сбежала с каторжником или бросила своего ребенка в почтовый ящик.
Это письмо не стало исключением.
«Джо, я давно собирался рассказать тебе об этом, но все забывал, ну да ты же меня знаешь. В общем, наш старый друг Бобби Хенли умер.
Интересно, что я узнал об этом по радио. Я услышал о нем впервые за много лет. Я знал, что несколько лет назад его схватили, когда он пытался ограбить магазин, и посадили в тюрьму. Наверное, он вышел, поскольку на сей раз этот болван пытался похитить одну местную девицу. Полиция пронюхала и приехала. Прямо на Эшфолд-авеню, у больницы, если представляешь, произошла большая перестрелка.
Это случилось в прошлом июне, и мне жаль, что я не сообщил тебе тогда. Хотя новость, конечно, не из приятных. Впрочем, это определенно конец, ну, не эпохи, но что-то кончилось, правда же?»
Письмо продолжалось дальше, но я отложил его. Бобби Хенли умер. Он умер шесть месяцев назад. Шесть месяцев назад его застрелили, а я… Я был в миллионе миль оттуда, и вскоре мне предстояло встретиться с Тейтами. Росс и моя мать, Бобби Хенли, а теперь Пол. Умерли.
65
Алистер Краули (наст, имя Эдвард Александр Краули; 1875 — 1947) — английский оккультист и скандалист, прообраз черного мага во многих книгах и фильмах XX в. — см., например, роман Сомерсета Моэма «Маг» (1908). Считал себя новым воплощением Элифаса Леви (псевдоним французского автора Альфонса-Луи Констана, 1810—1875, чьими силами произошло возрождение оккультизма в XIX в.). В 1898 г. вступил в Герметический Орден Золотой Зари, где конфликтовал с умеренным У. Б. Йейтсом, к 1908 г. развалил орден окончательно и учредил собственную организацию «Аргентеум аструм» («Серебряная звезда»), для которой с нуля разработал устав и обряды, в том числе сексуально-магические. Основал на Сицилии Телемскую обитель, однако после очередного скандала, уже при Муссолини, телемиты были изгнаны. Краули — плодовитый поэт и писатель, причем установить, где в его творчестве проходит грань между произведениями художественными и оккультными, крайне тяжело; можно сказать, что вся его жизнь, вплоть до последней героиновой передозировки, была сознательным творением мифа о себе любимом. В 1929 — 1930 гг. выпустил двухтомную автобиографию «Признания Алистера Краули». Самую известную (хотя, конечно, отнюдь не объективную) биографию Краули написал Джон Саймондс — «Великий зверь» (1951)
66
Мадам Блаватская — Блаватская Елена Петровна (1831—1891), русская оккультистка и спирит, один из основателей Теософского общества (1875), автор «Ключа к теософии» (1889), «Тайной доктрины» (1888) и, конечно же, «Разоблаченной Изиды» (1877), которая посвящена мистическому опыту и его превосходству, в плане самореализации человека, перед наукой и организованной религией
67
«Встречи с замечательными людьми» — своего рода духовная автобиография знаменитого мистика Георгия Ивановича Гурджиева (наст, имя Георгий Георгиадес, 1872? —1949), далекий от буквальности рассказ о его среднеазиатских и ближневосточных путешествиях, о знакомстве с различными духовными традициями (в первую очередь с суфийской). В 1919 г. он основал в Тифлисе Институт гармоничного развития человека, тремя годами позже перебазированный в Фонтенбло, и, грубо говоря, его учение сводилось к тому, что жизнь есть сон, очнуться от которого, перейти к высшему плану существования возможно посредством определенных упражнений, направленных на углубление внутреннего развития; методика этих упражнений включала пение и танцы под музыку, написанную Гурджиевым и его «коллегами» по Институту
68
«Чу!» (1931) — третья из четырех опубликованных книг Чарльза Форта (1874—1932). Посвящена — как и четвертая, «Необузданные способности» (1932), — всевозможным людским и животным феноменам, тогда как в «Книге проклятых» (1919) и «Новых землях» (1923) речь идет главным образом о феноменах астрономических и метеорологических. В его первых, неопубликованных и несохранившихся, книгах. «X» и «Y» соответственно, выдвигался тезис о том, что Землей управляют с Марса, и отстаивалась гипотеза полой Земли. Форт прекрасно осознавал ненадежность львиной доли собранных им (в огромном количестве) данных о необъяснимых явлениях и в предисловии к «Книге проклятых» писал: «Эта работа — вымысел, так же как и „Путешествия Гулливера“. „Происхождение видов“, „Начата“ Ньютона и любая история Соединенных Штатов». (Другая показательная цитата: «До сих пор никто не может решить, кто же я — ученый или юморист».) После смерти Форта накопление данных было продолжено «Фортовским обществом», в которое входил, например, Теодор Драйзер
69
«Тибетская книга мертвых» («Бардо тёдол») — Ее полное заглавие звучит как «Великое освобождение в результате услышанного в бардо». В переводе с тибетского «бардо» означает промежуточное состояние, в котором находится «жизненная сила» умершего в течение 49 дней после смерти, и под великим освобождением понимается достижение состояния, которое исключает повторное воплощение (северный буддизм — ламаизм — учит, что принципиально возможно достичь этого всего за одну жизнь). «Книга мертвых» — это сложный комплекс наставлений и молитв, которыми лама напутствует умирающего и умершего с целью показать, что все возникающие перед ним образы суть «проявления» или «отражения» его собственного сознания. Образы эти, как правило, неоднозначны, их можно понять лишь через дополнительные описания, противоречивые с точки зрения обыденной логики. «Книга мертвых» относится к числу т. н. «сокровенных книг», по преданию, оформленных учителем Падмасамбхавой в V1I1 в., затем скрытых в тайных пещерах и обнаруженных уже в эпоху расцвета тибетского буддизма.
