Фонтан - Хэй Дэвид Скотт (читать книги без txt, fb2) 📗

— Мама вечно велела мне следить за голосом, когда я ей отвечаю.

— Я просто так сказал.

— Это необычный комплимент.

Целую милю они едут в молчании.

— Можно попросить тебя об одолжении? — спрашивает Уэйлон.

— Ты имеешь в виду — об очередном одолжении? После бесплатного супа, носков и этой поездки?

— Да. После бесплатного супа, носков и этой поездки. Носки я могу вернуть тебе после… — Уэйлон осекается.

— Чего уж там, валяй, видишь, я в благодушном настроении.

— Наверно, сейчас полнолуние, — замечает Уэйлон.

— Наверно, — широко улыбается девушка.

— Мне нужна помощь, чтобы сегодня вечером покончить с собой.

— А.

— Мне не нужно, чтобы кто-то отключал аппарат или нажимал на кнопку, мне нужно, чтобы кто-то распорядился пленкой.

— А.

— Отнести мою пленку туда, где ее проявят и, возможно, опубликуют.

— А.

— Так что тебе не придется спускать курок или нажимать на кнопку.

— А.

— Или отключать аппарат.

— А.

— Ты даже можешь закрыть глаза. Но я должен удостовериться, что кто-то, кому я могу доверять, возьмет камеру. С моей последней фотографией. Я фотограф.

— А.

— Ты мне поможешь?

Позади остается добрая четверть мили серого дорожного полотна.

— Ладно, — отвечает девушка.

— Значит, сегодня вечером?

— В сумерках.

— Какие у тебя планы на остаток дня?

— Не знаю.

— Полагаю, стоит задуматься, как убить свой последний день.

Уэйлон смеется:

— Чтобы не потратить его зря.

— Вот именно.

— Вообще-то мне действительно нужно привести в порядок дела. Позвонить адвокату. Сходить в магазин.

— Это пара часов. Остается еще весь день.

— Верно.

Труди достает мобильник. Нажимает кнопку быстрого набора номера. И через несколько секунд говорит:

— Труди, у меня спина ноет, я заберу твою двойную субботу, если ты прикроешь меня сегодня вечером. Хорошо. Не говори Дону, просто приходи. Он не будет возникать. Спасибо, Труди.

Она отключается.

— Так ты не Труди?

— Не-а. Просто ношу ее бейджик с именем.

— Я думал, тебя зовут Труди.

— Ну а что еще ты должен был думать. — Девушка хохочет. Смех у нее гортанный и в то же время детский. — Чувствуешь себя обманутым?

— Немножко. Но главное, мне стыдно. Я ведь не спросил твое имя.

— Верно.

— Просто предположил.

— Верно.

— Хм.

Уэйлон шевелит пальцами ног. Что-то привлекает его внимание. Он наклоняется и поднимает красный шарик. Он сжимает шарик в руке. Шарик мягкий. Он снова сжимает его. В нем небольшая щелка. Уэйлон нащупывает металлический пружинный зажим, утопленный в губку.

— Это мой клоунский нос, — говорит девушка.

Они подъезжают к пикапу Уэйлона, который все еще стоит у обочины, заехав на бровку тротуара. Уэйлон чувствует необходимость не только не бросать пикап, но и использовать его в качестве фона или декорации для своей последней фотографии и даже, возможно, смерти.

— Как ты считаешь, получится прикурить или нам стоит вызвать эвакуатор?

— Эвакуатор — не самый достойный выход. Мы могли бы воспользоваться моей машиной, но мне нужно на работу, и я не думаю, что это та последняя фотография, которая тебе нужна.

— Да, я мог бы воспользоваться твоей машиной и клоунским носом. Это будет…

— Смеешься над моим клоунским носом?

— Нет, я просто…

— После того, о чем ты меня попросил?

— Я просто… это же клоунский нос!

— Считаю, с твоей стороны это довольно подло.

— Ты серьезно? Это же нос; он катался по полу. Я как-то не ожидал увидеть в машине клоунский нос, катающийся по полу. Просто… ладно. Да. Я ляпнул, не подумав. Это была чисто защитная реакция, призванная скрыть мою…

— Твою что?

— Ничего. Извини за то, что посмеялся над… э… твоим клоунским носом.

— Извинения приняты, — сухо говорит девушка. — Должна тебя предупредить: есть вещи, над которыми я шутить не люблю.

Спутница Уэйлона достает мобильник и начинает обсуждать с кем-то эвакуатор, по-видимому, неисправный генератор и детский праздник: да, она помнит про плавки с акулами, а эвакуатор нужен как можно скорее. Она вешает трубку и смотрит на фотографа. Глубоко вздыхает. Это явно расслабляющий вздох. Потому что ее движения становятся мягче, и следующий вопрос, который она задает, звучит так:

— Ты думал о последней трапезе?

Они идут по «Славному саду» — небольшому магазинчику органических продуктов.

— Не уверена, что у них будет все, что тебе нужно. Возможно, нам придется поехать в Милуоки.

— Я путешествовал на мотоцикле после колледжа, — говорит Уэйлон. — Три месяца. Мотоцикл был небольшой, но с седельными сумками. Я спал в палатке. Перебивался случайными заработками в барах и закусочных. Ничем не брезговал. В конце концов очутился во Френч-Куортере ^{34}. Веселое было время. Ясное дело, молодость. В общем, набрел я на одно заведение, где потрясающе кормили, я даже не помню, считалось ли оно каджунским, но там подавали такую свежую, острую еду. Настоящий калейдоскоп вкусов. В то время я про такие блюда слыхом не слыхивал. Сейчас я уже не помню конкретных блюд, но помню, что мне нравилось. Все подряд. Не знаю, должно быть, это был хороший день.

— Как называлось то место?

Уэйлон делает паузу. Щелкает пальцами.

— «Голубая колыбелька короля пчел».

— Звучит красиво.

— Да. — Уэйлон смотрит невидящим взглядом. — Это на другом конце страны.

Он погружается в воспоминания. Девушка терпеливо ждет. Не постукивает ногой и не смотрит на часы. Наконец она мягко тянет фотографа за рукав, и они молча возвращаются к покупкам.

Уэйлон останавливается. Берет яблоко и гранат.

— С одной стороны, теперь я могу выбрать приятную еду. Ту, которую всегда любил, которая напоминает мне о маме, или о колледже, или о моей первой любви.

— А с другой стороны?

— Я могу выбрать то, чего никогда не пробовал. Испытать новые ощущения, познакомиться с новыми сочетаниями. Пусть это будет нечто действительно достойное последней трапезы. Или же что-нибудь вроде омара и стейка.

— Что-нибудь вульгарное.

— Да. Что-то вульгарное, учитывая, что в предпоследние разы я ел в дешевой забегаловке омлет и суп, хороший бесплатный суп.

— Я не сама его готовила. Мне не жалко.

— И консервированную фасоль. — Уэйлон поднимает на ладони яблоко. — Итак, что-нибудь безопасное, теплое и приятное. — Поднимает гранат. — Или что-нибудь рискованное и опасное, чреватое большим разочарованием или большим сюрпризом.

— Как насчет пробной дегустации?

Уэйлон на мгновение задумывается. Затем мотает головой.

— Нет, я сразу хочу взять на себя обязательство.

— Уважаю.

Фотограф смотрит на фрукты.

— Я понятия не имею.

— Когда сделают вскрытие, узнают, что ты ел в последний раз, — замечает Нетруди. — Это должно будет соответствовать моменту.

Уэйлон тычет в нее указательным пальцем.

— Об этом я как-то не подумал.

— Рада была помочь.

Прекрасен, темен и дремуч II

Час спустя заднее сиденье машины завалено сумками и пакетами с продуктами из «Славного сада». Все, что выглядело хорошо, или могло выглядеть хорошо, или попадало в категорию «я знаю, как это приготовить», было снято с полок и отправлено в тележку.

Колеса скрипят по гравию; машина въезжает на блошиный рынок, представляющий собой несколько рядов жестяных развалюх, украшенных различными талисманами из веревок, коровьих черепов и колючей проволоки.

По рядам бродят немногочисленные посетители, в основном старики и дети.

— Что мы тут делаем?

— Пройдемся по лавочкам, — говорит Нетруди. — Думаю, ты захочешь побывать в том дальнем ангаре.

— Ты со мной не пойдешь?