Работа легкой не бывает - Цумура Кикуко (читать книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
В окрестностях остановки у начальной школы Умэноки было не сказать чтобы темно, но местные магазины закрывались рано, людей почти не попадалось. Задержавшись под навесом на остановке, я открыла на своем смартфоне карту и попыталась отыскать на ней парк, о котором говорил господин Кадзетани. На расстоянии трех кварталов от школы я увидела большое зеленое пятно с надписью «Спортивный парк Умэноки», а треугольный угловой участок через дорогу от парка был снабжен пометкой «Архитектурное бюро Ямамото». Господин Кадзетани говорил, что когда-то там располагался офис дизайнера, так что я пришла к выводу, что место то самое, а карту для смартфона просто не успели обновить.
От остановки, находящейся прямо у школы, я направилась пешком к парку. По пути попадались и жилые дома, и магазины, но одного взгляда хватало, чтобы заметить, сколько вокруг неосвещенных окон и наверняка пустующих зданий, вдобавок опущенные рольставни не давали понять, работают ли еще местные магазины риса и кимоно или закрылись навсегда. Вне всяких сомнений, по таким улицам не следовало бродить вечером в одиночку. Я полагала, что даже днем округу не назовешь оживленной, разве что в то время, когда дети возвращаются из школы.
Улица, по которой я шагала, была довольно широкой, но при этом ухитрялась казаться тихой и уединенной. Только достигнув угла спортивного парка «Умэноки», я вдруг попала в пятно ослепительно-яркого света. Он исходил из просторного помещения на первом этаже, на первый взгляд похожего на круглосуточный мини-маркет, но это был не он, а офис за полностью застекленной передней стеной. Я разглядела за стеклом как минимум два ксерокса, а рядом с ними – большой плоттер. Несколько четырехместных столов были расставлены так, что сидящие за ними видели деревья вдоль боковой границы спортивного парка «Умэноки». Мальчик и девочка в форме соседней старшей школы растерянно стояли рядом с ламинатором, видимо, не вполне понимая, как им пользоваться. С явной неловкостью посовещавшись между собой, они заглянули за угол, где виднелась стойка, и помахали, подзывая работавшую там женщину.
Я приблизилась к офису и прищурилась, вглядываясь в висящую над дверью вывеску из нержавеющей стали: она гласила: «Рекламное агентство „Ханабатакэ“». Одна из женщин вышла из-за стойки, подошла к ламинатору и школьникам и ловко изготовила три предмета размером с визитку. Школьники кивнули и принялись управлять ламинатором так, как им показали, скармливая ему одну карточку за другой. Женщина, вышедшая из-за стойки, поклонилась и вернулась на прежнее место.
Ею оказалась госпожа Эригути. Стоя за стеклянной стеной офиса, я вспомнила слова господина Кадзетани: «Неужели госпожа Эригути ничем не сможет мне помочь?» Рекламное агентство «Ханабатакэ» работало с десяти утра до девяти вечера, то есть ему явно полагалось быть открытым как раз в то время, когда дети идут из школы в клуб продленного дня. Видимо, госпожа Эригути все-таки нашла способ сделать хоть что-нибудь.
Работа с упаковкой крекеров [4]
Я знала, что у меня на очереди еще одна работа по контракту с ограниченным сроком действия, но платить за нее обещали на сто пятьдесят иен в час больше, а также предоставить медицинскую страховку – значительное преимущество по сравнению с автобусной компанией.
– Но это ведь не значит, что от меня будут ждать существенных переработок или возлагать непомерную ответственность, правильно? – спросила я госпожу Масакадо во время нашей встречи, где услышала от нее, что и она считает для меня разумным шагом сменить место работы.
– Я выясняла, возможно ли такое, но жалоб на этого работодателя пока не поступало, – и госпожа Масакадо продолжала объяснять, что компания, о которой идет речь, примерно раз в полгода объявляет набор сотрудников с неполной занятостью, но текучесть кадров в ней не особенно велика, и нынешние сотрудники компании, с которыми беседовали в агентстве, не высказали хоть сколько-нибудь определенных претензий.
Начальник отдела рекламы подыскал мне работу в компании, на протяжении сорока лет выпускающей рисовые крекеры. Оказывается, представителя второго поколения владельцев магазинчика рисовых крекеров однажды охватила решимость повысить качество своего товара, и с этой целью он прикупил фабрику, очутившуюся на грани банкротства. Марка была не из самых известных, но ее выставляли в супермаркетах рядом с более знаменитыми и популярными, и, помимо множества преданных поклонников, находилось немало торговых фирм, закупающих ее оптом. Перспективы выглядели вполне надежными. Если выбирать для перекуса что-нибудь несладкое, я предпочла бы скорее чипсы, а рисовые крекеры покупала нерегулярно, зато госпожа Масакадо известила меня, что часто позволяет себе такое удовольствие.
– И как они? – спросила я.
– Вкусные, – ответила она. – Особенно «Самые большие с кальмаром и мирином».
Услышав название сорта, я подумала, что вроде бы не раз видела, как моя мама грызет дома именно эти крекеры.
Во время нашего разговора начальник отдела рекламы объяснил мне, что между моей работой в автобусной компании и обязанностями на новом месте есть «некоторые точки пересечения». В то время мне показалось, что я его поняла, но лишь сейчас стало ясно, что на самом деле нет. Когда госпожа Масакадо осведомилась о характере предлагаемой мне работы, ей сообщили, что она заключается в «подготовке контента для упаковки крекеров».
– А разве для таких задач не привлекают специалистов со стороны? – спросила я.
– Директор сказал, что этой работе придается очень большое значение, поэтому они не хотят, чтобы кто-то делал ее наряду со всей прочей.
– Им нужен человек, который думал бы только об упаковке крекеров?
– Видимо, да.
Одних слов «очень большое значение» хватило мне, чтобы мгновенно ощутить груз ответственности. Госпожа Масакадо наверняка уловила это, потому что сразу продолжала:
– Почему бы вам просто не встретиться с директором? Если выяснится, что с этой работой вы не справитесь, незачем и браться за нее.
– Но, наверное, если я схожу на встречу с директором, вернуться в автобусную компанию не получится?
– Да, полагаю, именно так.
– Вот ведь засада, – сказала я, хоть и знала: какой бы засадой я ни считала свое нынешнее положение, это не отменяет тот факт, что мне необходимо продолжать работу, а значит, двигаться вперед. Вместе с тем я совершенно отчетливо сознавала, что не хочу работу, сопряженную со слишком серьезной ответственностью. В настоящее время я понимала, что весьма ответственной была и моя работа с рекламными объявлениями для автобусов, но не помнила, чтобы прием на нее сопровождался таким состоянием стресса, и потом у меня имелся надежный образец для подражания в лице госпожи Эригути.
– Надеюсь, кто-нибудь из опытных сотрудников введет меня в курс дела.
Госпожа Масакадо вгляделась в лежащие перед ней бумаги и слегка склонила голову набок.
– Здесь говорится, что вам, по сути дела, предстоит работать одной. Вашим предшественником был сорокатрехлетний мужчина, который ушел с работы по причине депрессии.
Да вы что, издеваетесь? Я недоверчиво встряхнула головой, а госпожа Масакадо поспешила помахать протянутой рукой, отметая мои предположения.
– Здесь также сказано, что всему виной стала усталость, вызванная у него поисками жены. И то, что он сообщил о самом факте депрессии, свидетельствует о честности, при том что его причины выглядят достаточно вескими. Но если вы не хотите идти туда, вас никто не заставляет.
Лично я сомневалась, что усталость, вызванная поисками жены, – веская причина для депрессии, но по крайней мере эта депрессия не имела отношения к работе.
