Венерин башмачок - Знаменская Алина (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Чина скользнула к проходу в пещере, и секунду спустя ее поглотила тьма…»
Станислав благополучно миновал лестницу и уже пересек холл, когда входная дверь распахнулась и на пороге возникла Ларисина тетка. «Принесла нелегкая», — чертыхнулся Стасик. И внутренне съежился, хотя виду не подал.
— Как здоровьице, Инна Викторовна? — Захаров попытался скользнуть мимо бывшей родственницы, но та весьма конкретно преградила ему дорогу.
— Стоять!
Не ожидая подобной стремительности, Стасик отступил и вытянулся в струнку. Секунда — и Инна выхватила у него из рук пакет с документами.
— Инна Викторовна, вы бы полегче!
— А ты присаживайся, зятек. В ногах правды нет. Инна Викторовна, не глядя на гостя, двинулась в глубь гостиной.
Стасику ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. И почему он не догадался захватить с собой дипломат? Его выдали эти прозрачные файлы.
Инна уже восседала в мягком глубоком кресле, нацепив очки, и неторопливо пробегала глазами документы.
— Вы бы не напрягались напрасно, Инна Викторовна, — наконец опомнился Станислав Антонович. — Мы с Ларисой — взрослые люди. Мы и без вашего вмешательства, так сказать…
— Ух ты змеюка, Стасик! — выдохнула Инна Викторовна, оторвавшись от бумаг. — Ох ты ж и мокрица канцелярская…
— Ну-ну! Не надо этих ваших выражений. У нас с Ларисой обоюдное согласие.
Инна Викторовна медленно заливалась краской. Ей впервые в жизни было стыдно не за себя, а за другого человека.
— Воспользовался, значит, Ларочкиным состоянием, таракан ты мокроусый! Обвел Ларису, как младенца беспомощного, и сматываешься? А что ж не через окно?
— Надо было! Если б знал, что на вас напорюсь, то…
— Напорешься! Ты на меня еще напорешься, бородавка! Я тебя выведу на чистую воду! Ты думаешь, один такой умный? Мы все тут с высшим образованием!
Инна Викторовна тряхнула бумагами перед самым носом у Захарова. Он схватился за листы, но Инна Викторовна выдернула их. Поскольку пальцы у Стасика от волнения стали скользкими, бумаг он удержать не смог.
— Инна Викторовна! Это документы! Это вы у себя в клинике на подчиненных орите, а я вам вообще никто!
— Вот именно! Никто! А я думаю: кто он мне, этот мокрогуб? Неужели родственник? Да избавь меня Боже, от такой родни! Значит, квартиру, нажитую совместно с женой, ты оттяпал себе. Раз.
— Это, знаете ли, все по договоренности. Я Ларису — не на улицу, я…
— Ага. Не на улицу. Мало того, что ты у нее под носом шашни водил, так ты ее еще и в общагу выселяешь! Она и так пострадала! Да как ты, урод ты моральный, по земле-то ходишь после этого?
— Всегда знал, что вы, Инна Викторовна, грубая и бесцеремонная женщина. Вы меня не удивили!
— А вот ты, Стасик, меня удивил. Я знала, что ты от Ларки гуляешь. Знала, но молчала. Ну, думаю, мужик погуляет и успокоится. Но теперь вижу — зря молчала. И еще вижу — не мужик ты, Стасик, а так…
— И вещи я все Ларисе оставляю, — гнул Стасик, подбираясь к бумагам. — И стенку, и телевизор. Пусть берет.
— А гараж и машина — это вам с вашей шушерой нужнее. Я правильно поняла?
— Да что вы, в самом деле? Лариса и водить-то не умеет. И потом, я всегда больше зарабатывал. Она в школе разве могла бы на машину заработать? Смешно даже.
— А мне не смешно. Я вот смотрю на тебя и думаю, а ведь она еще и родить от тебя хотела…
— Вот именно, — встрепенулся Стасик, — детей нам Бог не дал, так видно — не судьба. Я еще молодой, может быть, у меня дети будут. Нужно же им где-то жить?
— И у Ларисы будут! — подскочила Инна Викторовна. — Ты что это, мухомор конторский, на ней крест ставишь? Ты, что ли, диагноз моей племяннице поставил? Ты сам-то проверялся? Дети у него будут! Вот когда будут, тогда и разговор веди. Ларочка сейчас нездорова. И я — ее ближайшая родня. Нет у Ларки родителей, но у нее есть я! И я тебе обещаю, Стасик, ты об меня споткнешься. Не выйдет у тебя ничего!
— Ну, это мы посмотрим.
— И смотреть нечего! Я — баба прямая. Без церемоний. И скажу тебе как есть: замужем я была трижды, дай Бог моим мужьям здоровья и процветания. И ни одному еще не удалось меня обчистить, как ты сейчас Ларочку пытаешься. И племянницу я в обиду не дам. Ты будешь иметь дело со мной.
Отдайте бумаги! — Брови Стасика съехались у переносицы. Он уже понял, что «споткнулся». Наступил тот момент, когда благодушие и терпимость уступили в нем место ярости. Он не спускал глаз с сумасшедшей тетки, которая занесла руку в характерном жесте. Секунда — и бумаги, которые он собирал и которые, переступив через себя, носил жене на подпись, будут разорваны этой сумасшедшей теткой!
— Стойте! — Голос на лестнице заставил их вздрогнуть и на какие-то мгновения замешкаться. — Тетя, отдайте Станиславу документы. Я не хочу больше к этому возвращаться.
Лариса спускалась по лестнице — бесстрастная, спокойная. Спина прямая.
Инна Викторовна поразилась тому, что видела. И то, что она отвлеклась на Ларису, сыграло на руку Стасику. Он схватил свои бумаги и, ни на кого не глядя, метнулся к выходу. Инна Викторовна, опомнившись, ринулась за ним:
— Тетя, не ходите за ним, — остановила Лариса. — Я все равно подпишу все бумаги во второй раз, если вы испортите эти. Я так решила.
— Ларочка… — Инна Викторовна не могла опомниться от пережитой сцены. — Ты, моя радость, сейчас не можешь ничего решать! Какое там «решила»? Ты все еще нездорова. Мы не можем дать ему воспользоваться твоим состоянием! Вот выздоровеешь окончательно, тогда и будешь решать. А сейчас он должен считаться… с твоим состоянием…
Инна Викторовна начала объяснять племяннице простые вещи, словно та прибыла с далекой планеты и не знала земных порядков. Что при разводе нужно считаться с нуждами обеих сторон, что она, как сторона пострадавшая, может на что-то претендовать. И прочая, прочая…
Но вскоре Инна Викторовна заметила, что ее доводы проходят мимо Ларисы, что она погружена в какие-то свои мысли. Что ее так занимает?
Нелегко, наверное, жить с дырявой памятью. Штопай ее, штопай, а она трещит по швам. А тут еще этот развод. Инна Викторовна попыталась поставить себя на место Ларисы. Конечно, по-своему она права. Не по силам ей сейчас все эти суды… Но Стасик-то каков паразит!
Инна Викторовна поспешила сменить тему:
— Ларочка, звонила опять твоя коллега… Прыткова, кажется? Сказала, что преподаватель краеведения. Рвется навестить тебя. Я сказала, что ты еще пока…
— Пусть приходит. Я хочу с ней поговорить.
— Ну вот и славно. А то я думаю: пускать — не пускать?
— А этот… Петров… не звонил?
— При мне — нет, — насторожилась Инна Викторовна. — Ларочка, а тебе не тяжело его видеть? Он должен вызывать у тебя не слишком приятные воспоминания. Ты знаешь, врач сказал, что лучше исключить все, что напоминает эту катастрофу.
— Да? И что же тогда мне останется? — Лариса как-то особенно посмотрела на родственницу. — Это единственное, в чем я уверена. Это моя точка отсчета!
— Хорошо, хорошо, Ларочка! Я обязательно тебя позову, как только он позвонит.
Инна с тревогой наблюдала за племянницей. Ну что творится! Как начало валиться на человека сразу все — не остановишь! Ну почему это все случилось именно с ее детьми? Лизка угодила в Африку, Андрюшка вляпался в эту Кристину, а Лариса потеряла сразу все, включая собственную память. Ну нет! На то она и врач, чтобы помочь девочке. Она сделает все, что в ее силах.
Дверь с шумом распахнулась, и в холл влетела маленькая Юлька с истошным счастливым визгом. За ней гигантскими шагами скакал Андрей. Они орущим клубком пронеслись мимо и скрылись в гостиной. Вслед за ними вошла Оксана — раскрасневшаяся, веселая. Инна Викторовна и Лариса уставились на нее. Оксана держала зонтик, с него капало. От дождя волосы Оксаны распушились, глаза, словно умытые дождем, весело заблестели.
— А вы почему телевизор не смотрите? Наши с греками играют!
И она побежала следом за дочерью и Андреем.